Ведьма по имени Джиневра

— Послушай. Я верю, что всё это лишь чудовищное совпадение. Но может быть, — Алби запнулся и осторожно посмотрел девушке в глаза. — Может, ты хочешь мне что-то сказать?

Девушка тут же застыла на месте, с ужасом понимая, что испуганно выпучила глаза на парня, и тот всё понял. Теперь было не отвертеться.

«Интересно, и часто я так делаю? Пора бы уже прекращать».

— На самом деле, я не хотела, чтоб что-то такое произошло. Но…

Алби прищурился и испытующе посмотрел на нее.

— Но?

— Когда мы поссорились с Зартом, я мысленно пожелала бросить в него парой колючих сорняков. Но это было не специально!

Джинни нервно теребила свои рыжие волосы в пальцах, переминаясь с ноги на ногу, и продолжала с ожиданием реакции смотреть на парня. Тот удивленно приподнял брови и приложил пальцы к голове, медленно потирая лоб.

— То есть, ты просто пожелала этого, и оно произошло?

— Это единственное, что я могу сказать. Иной связи здесь я не вижу. Я ведь говорила: меня не было рядом.

— Странно. Очень странно, — произнес Алби и повернул голову, чтобы снова удостовериться, что их никто не слышал. — Так, ладно. Никому не говори об этом, даже Гермионе. И постарайся как-то контролировать свои порывистые желания… Иначе тебя точно неровен час в Кутузку сунут, а то и изгнания потребуют.

Джинни передернуло от одной мысли об изгнании. Должно быть, бедолаг отправляют в лабиринт на съедение гриверам. Тогда было бы гуманнее палками забить.

— И если что-то снова произойдет по совпадению — сразу говори, лады?

— Лады, — девушка, казалось, была белее любой белой стенки в дурдоме.

Алби тяжко вздохнул, понимая ее состояние, и посмотрел куда-то вдаль.

— С твоим появлением все так забегались, что я даже забыл сказать тебе о стене.

Парень жестом пригласил Джинни идти за ним. Не долго думая, рыжеволосая поплелась следом. Когда они преодолели широкую лужайку и прошли мимо огромных каменных ворот вдоль стены, Алби прошел чуть дальше и около большого куста остановился. Джиневра сильно сомневалась, что когда-нибудь эти огромные стены вообще сдвигались, ведь на вид они словно приросли к земле навечно. Когда девушка поравнялась рядом с вожаком, то в отблеске догорающего солнца она смогла различить на стене вырезанные символы прямо на каменной поверхности. Это были имена. Ими было усыпано достаточно большое пространство, некоторые из них были зачеркнуты прямой линией. Джинни провела рукой по одному из зачеркнутых вырезанных имен, словно не веря, что оно действительно было выбито на стене. «Клаус».

— Он был первым. Он придумал вырезать имена новоприбывших на ней. Это своего рода память о тех, кто был здесь, — с тоской в голосе отозвался Алби.

Вероятно, парень каждый раз рассказывал новеньким о случившемся и каждый раз повторял одни и те же слова. До чего же, наверное, невыносимо вспоминать все самое ужасное.

Алби вынул из ниоткуда взявшийся нож и протянул его Джинни. Девушка приняла его и, снова посмотрев вожаку в глаза, принялась выдавливать лезвием на стене свое имя. Ей не хотелось писать полное и не очень-то приятное на звучание имя, хотелось запечатлеть, как «Джинни». Когда последняя буква была выведена, Алби одобрительно кивнул и чуть улыбнулся.

— Теперь ты — часть нашей большой семьи. Постарайся со всеми подружиться.

***

За ужином Джинни не притронулась к еде, хмуро сверля взглядом отбивную. Этот день длился слишком долго. Гермиона сидела рядом и безо всяких яких уплетала свою порцию, ни на что не обращая внимания. Минхо, который уже сходил в душ и, к счастью, избавился от неприятного запаха, внезапно обратил на рыжеволосую внимание.

— Эй, Джин-тоник.

Джинни недоуменно приподняла одну бровь и исподлобья уставилась на азиата.

— Джин-тоник? Серьезно?

— А по-моему, всяко лучше, чем Джиневра, — Минхо попытался передразнить тон девушки, когда та впервые представилась. — Тебе повезло, что у меня с тобой и твоим имечком возникла еще одна ассоциация!

Девушка закатила глаза и снова уставилась в тарелку. Гермиона хмыкнула.

— Спиртной напиток? — спросила она, отправляя ложку в рот.

Минхо утвердительно кивнул.

— Порой я даже удивляюсь, откуда помню названия каких-либо напитков и тому подобное. Например, я еще знаю, что есть вино и пиво. Кстати, почему мы все хлебаем какую-то муть Галли, если можно построить пивоварню?

— Ты на солнце сегодня перегрелся? — недоуменно спросил Алби, почесывая макушку. — Ты хоть знаешь, как варить пиво?

— Не знаю, — отозвался азиат.

На этом разговор словно был безмолвно окончен, и Минхо удрученно вздохнул, посмотрев на рыжеволосую шанкетку.

— Судя по твоему аппетиту, ты сегодня не особо устала, — сказал он, кивнув на полную тарелку.

Девушка вяло пожала плечами.

— Да не расстраивайся ты, Чайник. Галли у нас фанатик, ему спокойно не живется, пока Кутузка пуста. Ему надо было не Строителем быть, а Пытателем. Только вот пытать у нас некого, — на этом Минхо обернулся на задний столик, где, сдвинув брови, сидел Галли, поглощая свой ужин.

И вправду. Весь внешний вид так и намекал, что Галли отнюдь не божий одуванчик. Вечно прямая спина, пронзительный задумчивый и настороженный хмурый взгляд. От одной мысли, что он может стоять рядом, хочется хлопнуться в обморок. И что-то девушке подсказывало, что он еще поусложнит ей легкую житёнку.

Заметив взгляд Джинни на себе, Галли обратил на нее внимание и посмотрел еще более устрашающе. Девушка тут же отвела глаза и поерзала на стуле.

— Что-то у меня и впрямь сегодня аппетита нет, — сказала она, вставая. — Пойду немного прогуляюсь.

— А я все-таки поговорю с ним о пивоварне, — проследив за взглядом девушки, сказал Минхо. Алби сверкнул на него злобным взглядом, но вслух ничего не сказал. — Чего? Отвлеку от недавнего инцидента.

Спорить с ним никто не стал, и Джиневра под шумок смылась. Оказавшись на улице, рыжеволосая не спеша двинулась к дубу, под которым пол дня назад успела провести пару минут. На Глэйд уже давно опустились сумерки. На небе кое-где проглядывали звезды. Интересно, настоящее ли здесь небо? Кто послал их сюда и для чего?

Сев в привычную позу около дерева и уперев голову в ствол, Джинни вдохнула прохладный вечерний воздух полной грудью. В прошлый раз ей так и не дали толком поразмышлять над своей жизнью. Теперь её пугало всё. Странный мир, странные условия для жизни. В голове, лишенной воспоминаний, откуда-то была информация, что нормальная жизнь должна быть другой. Она должна проходить на свободе, когда ты способен делать почти все, что хочешь. Рядом должна быть семья, ты должен ходить в детский сад, школу или университет. Ты должен иметь друзей, как-то веселиться. Но то, что происходило вокруг, не было похоже на ту, казавшейся сладкой и такой невесомой, жизнь. А возможно ли вообще жить нормально? Может, такого никогда и не было. Ведь ребята помнили все такое привычное, но не понимали, кто они сами, где находятся, какая у них миссия и что вообще творится во внешнем мире? В каком городе они живут? В голове словно вырезали огромный холст, но при этом оставили его оборванные клочки.