Ведьма: пятьсот лет одиночества

— Да, перспективы не очень, — мысленно ответила она. — Что же делать? Не хочу я его смерти!

— Трудно принимать решения? — раздался в салоне голос, который Маргарита уже слышала сегодня.

— Инга! Ты слышала?

— Чего? — испуганно спросила зайка.

— Чужой голос?

— Вот! Одной из вас уже от страха голоса мерещатся! А я крещенный! И не верю во всю эту ересь, — заговорил Жорж с тревогой в голосе.

— Что ты слышал? — строго спросила Маргарита.

Профессор задрожал от страха, снял очки и упал на колени.

— Простите меня! — начал причитать он. — Я не знал, что ты…

Он прикусил язык и с мольбою посмотрел на Маргариту.

— Мы же работаем без кассового аппарата, — напомнила ему Инга.

— Смерти чеки не нужны! — простонал профессор и на коленях пополз к выходу. — Отпустите меня!

Инга быстро выпроводила профессора древностей из салона и плюхнулась на диван.

— Почему все хотя выудить из меня деньги? — с грустью спросила она.

— Закон бумеранга, слышала?

— Конечно!

— Тогда какие вопросы?

— Злая ты! — сказала Инга и пошла готовить кофе. — А знаешь почему?

— Следуя твоей жизненной философии, — поговорила Маргарита, — догадываюсь!

— Вот! Учись у меня! Найди себе богатого мужика и радуйся жизни.

— А ты его любишь?

— Кого? — удивленно спросила Инга и рассмеялась. — Мой кошелек с деньгами — самый лучший!

Зайка замолчала и сделала глоток кофе.

— А я хочу любви, — тихим голосом проговорила Маргарита.

— Любовь и деньги — понятия несовместимые, — ответила Инга, — запомни это!

— А я верю, что у меня будет любовь! Такая, как в романах или в фильмах, понимаешь?

— Алло! Очнись! Тебе сколько лет? — язвительно проговорила Инга. — Пятнадцать или тринадцать? Только в этом возрасте можно верить в любовь, да еще с первого взгляда.

— А почему ты такая злая? — спросила Маргарита и налила себе кофе. — Шоколадка есть?

— Лови! Сладкая душонка! — крикнула Инга и бросила собеседнице небольшую плитку.

— О, — простонала Маргарита, — швейцарский. Обожаю его! Я когда-нибудь ограблю твою тумбочку!

Девушки засмеялись и, забыв о неудачной попытке приобрести листки из Черной книги, начали обычный женский разговор. Помада, духи, белье, и конечно же, симпатичные парни- компьютерщики, которые на прошлой неделе возились с их сервером и программами.

Инга разделила остатки пиццы и салат по-братски, а потом предложила заказать еще еды. Маргарита не возражала, потому что решила для себя:

— Сегодня я снова буду ночевать в тайной комнате! А в понедельник поеду домой.

— Скажи, — вдруг спросила Инга, — а как ты догадалась, что Жорик нас хочет обмануть?

Маргарита рассмеялась и уронила роллу на пол.

— Инга, ты меня иногда просто удивляешь!

— Не смейся, — надув губки бантиком, проговорила зайка, — вот заставлю тебя весь салон мыть. Посмотрю: смешно тебе будет или нет!

— Черную книгу писал Максим Грек, — начала Маргарита, — поэтому он не мог писать печатными буквами современного русского языка. Понимаешь?

— Почти!

Глаза Инга были круглыми от удивления, но здравый смысл подсказывал ей:

— Не задавай больше глупых вопросов!

Зайка жевала и молчала, но вся ее сущность требовала ответа.

— Максим Грек писал на церковно-славянском языке, — сказала Маргарита.

— А ты знаешь этот язык?

Собеседница взяла блокнот и написала несколько слов:

— Отче наш, Иже еси на небесех!

Да святится имя Твое…

Маргарита прочитала написанное, а зайка, не скрывая своего восторга, слушала.

— Красиво! — с восхищением сказала Инга. — Очень красиво звучит! Я потом выучу это стихотворение.

— Это молитва, — исправила ее Маргарита.

— Скажи, этому всему учат в институте?

— Нет, это жизненный опыт. У тебя он один, а у меня другой! Ладно, — сказала Инга, — пойду я. Хочу выспаться! Завтра же у шефа похороны жены.

— Ты пойдешь?

— Я обязана быть везде и всюду! — по- деловому сказала зайка. — Это же моя работа!

Маргарита осталась одна и облегченно выдохнула:

— Столько событий за один день! Голова кругом идет! Но сейчас мне нужно сосредоточиться на очень важном дела

Девушка так волновалась, что даже в мыслях не называла имени той, чью душу собиралась призвать.

— Нужно подготовиться! — успокаивала она сама себя. — Это всего лишь душа! Я же общалась с ними! Души безобидные! Ага! А почему у меня руки дрожат и спина холодеет от мысли, что я буду говорить с Кэтрин.

Маргарита походила по салону, посмотрела на свечи, расставленные зайкой в хаотичном порядке. Передвинула несколько, взяла самую высокую и начертила крест.

— Поминальная свеча готова! — прошептала она. — А я?

Девушка посмотрела на себя в зеркало, которое стояло на столе в салоне, по мнению Инги, именно в этом зеркале можно увидеть будущее.

— Я не готова! — ответила сама себе Маргарита. — Тогда в душ! Вода — это единственная стихия, которая может смыть любые эмоции человека.

Девушка ушла в душевую, долго нежилась под струями теплой воды, а когда вернулась в салон, торжественным голосом произнесла:

— Вот теперь я готова!

Она села на диван, зажгла свечу, закрыла глаза и мысленно проговорила:

— Кэтрин фон Форбс, родившаяся с первым солнечным лучом пятнадцатого марта тысяча пятьсот второго года.

Маргарита ждала дуновения в салоне, затаив дыхания, но в комнате ничего не происходило. Она повторила имя, дату и место рождения еще раз, потом еще и еще — душа Кэтрин не появлялась. Девушка пробовала снова и снова, но в помещении было тихо.

— Почему у меня не получается, — с досадой крикнула Маргарита. — Что я делаю не так?

Девушка встала, нервно прошла от окна к столу, налила себе остатки холодного кофе, быстро выпила.

— Конечно, — обрадовалась она, — Луиза Берк, бабушка.

Маргарита не успела произнести дату ее рождения, когда пламя свечи нервно вздрогнуло, и легкая прохлада наполнила комнату.

— Бабушка? — робко спросила девушка.

— Да, милая, я ждала, когда ты, наконец, пригласишь меня, — мягким и знакомым с детства голосом ответила душа Луизы Берк.