Ведьма: пятьсот лет одиночества

23 мая 1566 г. Турин

Сегодня учитель купил ларец работы венецианских мастеров. Показал мне все его секреты и подарил медальон-ключ от тайника этого сундука. Нострадамус боится, что его секретами могут воспользоваться его враги. Он стал нервным и раздражительным, часто пьет настойку из белладонны и курит какую-то отвратительную дрянь. Начал говорить сам с собой. Из его бреда я смогла разобрать или немногие слова.

— Госпожа Темного мира, Ассория, пространственно-временной портал, согласен на обмен.

Пока я не могу понять, что все это может значить.

30 мая 1566 г. Турин

Сегодня я весь день провела на кладбище. Мишель искал могилу какой- то древней ведьмы. Я не верила ему. Мы обошли все склепы, подошли к каждому надгробию — нужного захоронения не было. Уставшие мы присели на какой- то могильный холмик. Мне было уже все равно. Имена захороненных мелькали в моем сознании, лики плачущих ангелов начали раздражать. Учитель скрывал свое отчаяние. Солнце светило так ярко, а птицы щебетали так весело, что я забыла и про кладбище, и про могилу первородной ведьмы. Мимо нас прошла траурная процессия. Случайно я услышала разговор двух женщин. Они возмущались, потому что усопшую нельзя хоронить в освященной земле. Эта фраза заставила меня подняться и проследовать за процессией. Я поняла, по словам женщин, что сегодня хоронят ведьму. И что усопшая будет каждый день в течении сорока дней приходить к каждому, кто бросит горсть земли на ее гроб. Людей у могилы было много, но почему-то предать тело земле не торопились. Я заглянула в гроб. На вид умершей было лет двадцать пять не больше. Она лежала в традиционном свадебном наряде, в руках был зажат какой-то свиток. Ждали священника. Почему-то никто из процессии не плакал.

Я непременно захотела заполучит свиток, который был в руках усопшей.

Священник так и не пришел, народ начал роптать.

— Я могу прочитать прощальную молитву! — выкрикнула я.

Собравшиеся облегченно вздохнули и согласились.

— Закройте все глаза! — строго сказала я. — Отойдите от гроба.

Народ послушно выполнил все мои требования.

— Туринцы, — подумала я. — Доверчивые, как дети.

Я прочитала детское стихотворение на немецком языке и украдкой вытащила свиток из мертвых рук.

Сердце бешено забилось в груди, тучи внезапно поглотили солнце и пошел ливень. Люди в ужасе начали разбегаться кто куда, сначала из гроба вылетела большая черная птица. Я не смогла ее рассмотреть, а потом над черной ямой могилы появился полупрозрачный женский силуэт.

— Хочешь узнать мою тайну? — услышала далекий женский голос. — Приходи сегодня на эту могилу.

Силуэт растворился в пространстве, ливень прекратился, а на месте черной ямы появился свежий холм. Начали подходить люди, которые прятались от ливня. Они быстро разложили на могиле цветы, и медленной вереницей потянулись к выходу. Мне кто-то протянул корзинку с едой и сунул в руку несколько серебряных монет.

— Так положено! — услышала я мужской голос. — Помяни душу усопшей.

— А как ее звали при жизни? — спросила я.

— Тебе лучше не знать этого имени, — ответил тот же мужской голос.

Я вернулась к Нострадамусу. Он лежал на мокрой земле, а из его груди вырывались хрипы при каждому выдохе. Мне пришлось нанимать ритуальную телегу, чтобы довести его домой.

30 мая 1566 г. Турин (вечер: три часа до полуночи)

Остаток дня я обдумывала все, что произошло сегодня на кладбище. Свиток прочитать не смогла. Этого языка я не нашла ни в одном справочнике Нострадамуса. Учитель бредит. Приходил доктор. Прогноз неутешительный.

— Чем он болен, я не знаю, — констатировал он, — лечить начну через три дня, когда ярче проявятся симптомы болезни.

Я очень хочу узнать тайну усопшей, чье имя мне так и не сказали. Но пойти одной ночью на кладбище страшно. И тут я вспомнила про Джованни — местного убогого, который за сладкий пирожок готов подмести и площадь, и дорожки во всем городе.

Договориться с ним не составило для меня большого труда — корзинка, которую мне вручила у могилы, была веским аргументом.

Я приготовилась и ждала наступления ночи.

30 мая 1566 г. Турин (Ночь на кладбище)

Джованни был счастлив, потому что в корзинке он нашел небольшую фляжку с вином, и предложил мне сделать несколько глотков. Я сначала отказалась, но в темноте лики скорбящих ангелов показались мне такими недружелюбными, что неприятные мурашки начинали бегать по спине, а руки сразу же стали ледяными. Вино мягко растеклось по телу. Могилу я нашла сразу — она почему-то светилась изнутри. Неяркий, бледно-зеленый свет в темноте — зрелище не для слабонервных. Луна была большой желтой и холодной. Джованни устроился на скамейке у каменного склепа.

— А ты храбрая! — услышала женский голос.

— Кто ты? — спросила я.

Могильный холм исчез и из могилы медленно поднялся гроб. Крышка открылась и с грохотом упала на землю. Молодая женщина медленно встала из гроба и спрыгнула на край могилы.

— Я взяла у тебя свиток, но не смогла его прочитать, — призналась женщине.

— Конечно, — засмеялась она, — это язык Гипербореи. Сожги этот свиток.

— Но мне хотелось бы знать, что там написано.

— Не спорь!

Я послушно подожгла свиток, который вспыхнул зеленым цветом и в воздухе появились огненные руны.

— Протяни руку, — приказал мне голос.

Но мою ладонь упал пепел от сгоревшего свитка.

— Любовь- самая сильная магия. Любящее сердце способно победить любого в этой Вселенной.

— Ты услышала слова, которые были на свитке? — спросил все тот же голос.

Я кивнула, пепел исчез.

— Ты ведьма? — робким голосом спросила я.

— Нет. Я Ассория!

— Но я впервые слышу твое имя, — ответила я.

— Я из Мира Света. Госпожа Темного мира заманила меня в ловушку, а я попалась, как мартовский кролик на сладкую морковку.

— Значит, мой учитель прав, — закричала я. — Иные миры существуют!

— Конечно!

— Но зачем нужен был этот спектакль с похоронами? — сдерживая негодование спросил я.

— У меня не было другого способа незаметно вернуться в мой мир. Бери своего рыцари и быстро идем к порталу.

— А разве у нас он есть?

— Торопись, скоро луна зайдет за тучи, а мне не хотелось бы тут встречаться с госпожой Темного мира, — ответила Ассория.

— А что она тоже появится тут?

— Конечно и очень скоро. Помнишь большую птицу, которая вылетела из гроба во время ливня? Это ее шпион.

До виллы Нострадамуса мы добрались очень быстро. Выспавшийся у склепа Джованни пел нам песни и уже забыл, что был на кладбище.

— Хороша жизнь убогого, — проговорила я.

— Не делай поспешных выводов, — предупредила меня Ассория, — часто человек скрывает свое истинное лицо ради определенных выгод. — Видишь на его груди медальон?

Я обогнала Джованни и специально споткнулась перед ним.

Он поддержал меня и я успела рассмотреть шестиконечную звезду с волчьей мордой в середине.