Ведьма. Избранница Волка

– Светлана, – повысил голос Юрий, – от вас запредельного не требуется. Здравый смысл и не более. Михаил Леонидович вас не съест…

Ольга коротко улыбнулась. Валя с тугой тоской успела заметить, как удлинились клыки подруги. Та спешно прикрыла рот рукой и отвела взгляд.

Когда последний студент скомкал халат и скрылся за дверью, Валя, Юрий, Ольга и Семенов остались сидеть в классе.

Юрий дождался, когда хлопнет входная дверь учебного корпуса. Шаги студентов удалялись по гравийной дорожке. Он заговорил, только когда последний ученик миновал статую Гигеи:

– Ну что скажешь, Старший?

Семенов недовольно поморщился.

За окном громыхнуло. За три часа занятия погода испортилась, и от теплого солнечного дня не осталось и следа. Крупные редкие капли начали звучно постукивать по металлическому карнизу.

– Я не уловил, – признался Старший Страж, разводя руками – ни сами студенты, ни их ближний круг. Гелл…Тьфу ты господи, Валентина?

Валя отрицательно качнула головой. Она так до сих пор и не понимала, как пользоваться силой. И очень надеялась, что Стражи это осознают, задавая ей вопросы.

– А мне кажется это наш лучистый пирожок, – оскалилась Ольга.

Юрий удивленно вскинул брови.

– Света Батончик! – пояснила Ольга, – вы разве не видите какая она дерганая? А эта лента розовая, ну около головы сияет и как бы такой розовый столбик?! У других такого нет!..

– Да это у нее истероидная акцентуация просто, – разочаровал Ольгу Семенов, – дерганая, да. И не нравится тебе, да. Молодец, что заметила. Но постарайся быть объективней. У темненького мальчика, как его? Руслан? У него “Золотистая Морось” – целитель, деньги будет притягивать, людей правильных… Ну так, немножко, подпорогово конечно. По-человечески. Другой пацан – блондин – в самом конце сидел. Вообще лысое поле. Мать или бабка какой-нибудь цыганке заплатили…Чистил кто-то. Грубо. Как на терке натер.

Семенов передернул плечами и продолжил:

– А ты только Свету видишь. Исключай личную неприязнь…

– Ясно-ясно, – насупилась Ольга.

Семенов ободяюще погладил ей плечо, и Ольга чуть подалась навстречу его руке. Валя еще немного погрустнела: вспомнила Андрея. Как он мыл посуду и несся в магазин по первому Ольгиному слову. Брат и подруга вели себя порой как пожилые супруги… Теперь ничего этого не случится.

– Надо поесть, – завела по-новой Ольга, – мы же утром так и не покушали. Или клянусь, я догоню эту Свету, к которой у меня “личная неприязнь”, оторву ей ногу и сожру!

Валя наконец улыбнулась. Наконец-то она узнавала свою подругу. Но встретившись взглядом с Юрием, смешалась. И Юрий и Семенов смотрели настороженно. Как будто пытались понять, серьезно Ольга или нет.

И тут Валю как обухом по голове ударило. Она все это время игнорировала постоянно всплывающий вопрос.

– Вы что, едите людей? – севшим голосом поинтересовалась Валя.

Юрий молчал. Семенов медленно осторожно кивнул.

– Иногда нам нужно… – осторожно пояснил он, – для поддержания сил. После больших энергозатрат или ….кхм…серьезных ранений.

– О, а кусочек бандюков, что приезжали к дому перед пожаром не остался? – как ни в чем не бывало спросила Ольга.

Валя не стала удивляться, что Ольге известны детали, которых ей не сообщали. Видимо, это нечто вроде коллективного разума…

Юрий же говорил, они как пчелиный рой.

Глава 28. По следу

– Ну вот так-то будет лучше, – одобрила Ольга.

Юрий и Семенов вынесли во двор Валиного дома летний столик и кованые садовые скамеечки с уютным деревянным сидением. Оставалось только сделать навес.

Перед крыльцом давненько наметилась небольшая топь, а после прошедшей грозы – практически образовалось скромное озерцо. Подозрительно-черное.

– У нас два путя, – объявила Ольга, плюхаясь на скамейку, – либо лужу засыпать. Либо соорудить декоративный мостик и поселить уточек.

Валя слабо улыбнулась. Она слушала суетящихся во дворе Стражей вполуха. Вместе с Ольгой – их получалось трое. А без пропавшего кулона-капли ни один Страж не мог зайти в дом.

Валя постоянно вела фоновую беседу с мертвецами – запахи колебались и оформлялись в урчащие волны: Андрея по-прежнему никто не видел.

Количество людей (или не-людей), способных жить с Валей под одной крышей стремительно уменьшалось. Так что было решено организовать беседку непосредственно перед возведенной Валей границей. Места хватало, а отказаться от общества Ольги или Юрия – Валя не была готова.

– Завтра пришлю парней, – объявил Семенов, – за день беседку поставят. И если хотите, то и мостик для прудика…

– У меня нет денег, – просто сообщила Валя. Ей было на удивление легко это сказать. Она не смущалась и не паниковала. Ведь деньги ей нужны были не для себя: она беспокоилась об Ольге и Андрее как курица-наседка. И теперь за один день лишилась обоих.

– Да ты что, – буркнул Семенов, – с ума сошла, какие деньги. Только они с правнучки Геллы денег и не брали, ага…

– И еды привезите, – распорядилась Ольга, – мы же вроде одной семьи все, как я понимаю? А родственникам надо помогать. И, Старший, если ты настоящий следователь Следственного Комитета, а не из папье-маше, ну реши ты ее проблемы с отцовскими кредиторами, а?

Семенов покладисто кивнул.

Юрий опустился на новую скамейку напротив Ольги, Валя села рядом, и он тут же приобнял ее.

Пока поведение Старшего Стража оставалось для Юрия загадкой. Неужели влюбился? Или имеет умысел? Надо внимательнее изучить формирующуюся связь между ним и Ольгой, когда представится случай…

– Пойдемте ужинать ко мне. Ну или, если хотите, в ресторан, – тихо предложил Семенов.

– Давай к тебе, – легко согласилась Ольга, – с общепитом нам как-то не особо везет.

Валя вынесла сумку с вещами подруги, которые спешно собрала сама в Ольгиной комнате.

– Если я что-то забыла… – начала Валя.

– Тут недалеко, – перебила Ольга и легко улыбнулась.

Семенов, как и ожидалось, взял Ольгину сумку и закинул на плечо. До его дома оказалось идти не более четверти часа.

За это время небеса вновь начали громыхать, но дождь еще не начался.

Коттедж был двухэтажным, большим, обшитым светло-серым сайдингом. Покрывала дом угольно-черная черепичная крыша.

Ольга одобрительно хмыкнула: дом показался ей стильным. Потом она разглядела флюгер. В виде воющей волчьей головы.