Ведьма

В широком дверном проеме появляется Ксения с черным пакетом в руках.

— Я ухожу. Вот картошка и другие овощи. Приготовь что-нибудь к ужину. Мясо в миске.

Степан удивленно смотрит на девушку. Он что… в наймах, что ли?

— Не приготовишь — будете с другом голодными. Мне с этим возиться некогда.

И уходит. Оставляя его одного в совершенно пустом и незнакомом доме. Нет… Она правда его бросила?! А что, если он… Да мало ли! Он вообще-то не ходит. Ему помощь нужна. Так, бурча под нос, начинает знакомиться с содержимым шкафчиков, доставать кастрюлю и ножи. Наточенные!

Игорь мотался целый день, как угорелый. Домой — за вещами. В офис — отдать поручения и перенести запланированные встречи. В больницу — за копией истории болезни. В принципе, у него уже были копии, перевод которых он высылал для консультаций в европейские клиники. Но они не содержали последних данных. Он устал. Очень, очень устал. Возможно, поэтому ему мерещатся совершенно невероятные картины. Например, Зима, помешивающий шкворчащую на сковородке картошку с мясом. Рот мгновенно наполнился слюной.

— Ты чего это… За готовку взялся? — не скрывает удивления Игорь.

Проходит, осматриваясь, вглубь комнаты, оставив сумку с вещами у входной двери. Степан поворачивается на голос:

— А кто еще нам пожрать приготовит? Ведьма удочки смотала, сказала, что не царское это дело.

Игорь пожимает плечами:

— Раньше ты меня ужином не встречал, вот и спрашиваю.

— Ну, извините, — издевательски, — как-то калеке несподручно.

— Степ, ну ты чего заводишься? — устало потирает шею, — я рад что ты хоть чем-то занялся, а не тупо лежишь, отвернувшись к стене.

— Прости, брат… Задолбался ты со мной, да?

— Есть немного, — не отрицает очевидного Игорь, — слушай, давай жрать, а?

Насыпают полные тарелки и уплетают за обе щеки вместе с найденной в холодильнике квашеной капустой.

— Слушай, так что тебе ведьма то сказала? — активно работая челюстями, интересуется Игорь.

— Сказала, что будет очень больно, но если вытерплю — ходить смогу. И еще руками своими надо мной колдовала. Знаешь, я прям чувствовал сначала тепло, а потом и боль в том месте… Так странно! Она же даже не притрагиваться ко мне. Думаешь, у нее, и правда, дар какой есть?

— Не знаю, Степ. Не верю я в эти штучки, ты же знаешь! Но про нее столько всего понаписали, столько реально зафиксированных фактов в сеть выложили… Значит, что-то есть… И это что-то выше нашего понимания.

Так в неспешных разговорах наступает вечер. Игорь уже помог с вечерним туалетом Степану, переодел его. Оборудование дома, о котором говорила ведьма, действительно значительно облегчало жизнь. Многие действия Зима теперь мог проделывать самостоятельно, держась за специальные поручни. Также в гостевой комнате была комфортабельная медицинская кровать, способная принимать различные положения. Свет включался пультом, шторы тоже отодвигались с его помощью. В общем, дом был оснащен по последнему слову техники. И откуда только у ведьмы деньги на такие примочки? Обдирает, обращающихся к ней людей? На чужом горе наживается?

Было около одиннадцати, когда Ксения вернулась домой. Степан уже похрапывал в своей чудо-кровати после вечерней разминки, да и сам Игорь клевал носом на диване в гостиной.

— Доброй ночи.

Ведьма смотрит на него и, ничего не говоря, проходит к шкафу, достает подушку и комплект постельного, протягивает мужчине, поясняя:

— Диван раскладывается. Просто потяни вперед.

И молча поднимается по лестнице, ведущей в мансарду.

— Там ужин на плите, — кричит ей вслед.

Она притормаживает, кивает головой и идет дальше.

Не проходит и десяти минут, как Ксения возвращается, сменив одежду и, видимо, приняв душ. По крайней мере, волосы у нее точно мокрые. И источают присущий только ей аромат леса. В руках девушки что-то наподобие спальника.

— Ты куда собралась, на ночь глядя? — изумляется мужчина.

Ведьма оборачивается и удостаивает его еще одного надменного взгляда:

— А ты кто такой, чтоб я перед тобой отчитывалась?

И, развернувшись, идет дальше, не обращая на него никакого внимания.

Черт, вот к такому он точно не привык! Он, вообще-то, ничего себе так мужчина. В самом расцвете сил. Да что говорить, баб у него было немерено. Велись на него, только пальцем помани. А почему бы и нет? Молодой (тридцать семь всего), вполне симпатичный (каштановые с темной рыжиной волосы, зеленые выразительные глаза, хорошей формы нос и губы), высокий и спортивный… Лежит, оголил пресс прокачанный и плечи пловца, а она на его позерство — ноль внимания! Тощая швабра! Красивая, правда… Но он предпочитал более женственные формы.

Так во всяких думах проходила ночь. Нет, куда она все-таки направилась в том балахоне прозрачном, который практически полностью открывал худые смуглые ноги? И спальник еще этот прихватила… Ну, не спит же она во дворе? Не удержался, вышел. Нет, во дворе пусто. Пошел за дом, мимо конюшни и сеновала, по тропинке к реке. Тишину буквально взорвал грозный рык. Желтые глаза огромного зверя сверкнули в темноте, пес приближался.

— Ээээ, тихо-тихо, милая собачка.

Псина зарычала еще громче.

— Верный, фу! — хриплый голос. — Чего бродишь по ночам, спать не даешь? — голос ведьмы звучит неприязненно.

— А ты чего на улице спишь, если дом рядом? — отвечает Игорь не менее любезно.

И громкий рык в ответ.

— Мои дела тебя не касаются! Отправляйся в дом, пока Верный тебя не сожрал.

— Ведьма! — кричит ей в след.

Она оборачивается, и мужчина готов поклясться, что в этот момент ее глаза светятся.

— Иди в дом, Игорь.

И ему ничего не остается, кроме как послушно вернуться.

Игоря будит непривычный аромат свежевыпеченного хлеба. Он выглядывает из гостиной и наблюдает чУдную картину. Ведьма хлопочет у плиты!

— Иди, помоги Степану. Он уже проснулся. У вас 15 минут на все про все, — не поворачивая головы, — и перестань ходить за ним, как за дитём малым. Чем больше он будет делать сам, тем быстрее дело пойдет на лад.

Игорь послушно плетется в комнату друга. Ему и самому не помешает освежиться. Воспользуется его ванной.

Ровно через пятнадцать минут оба мужчины появляются в дверях кабинета, где Ксения уже раскладывает одноразовую пеленку на массажном кресле.