Ведьма

— Вы и так меня уже избаловали всякими поездками, — признается ведьма, переплетая пальцы со Степаном. Ей на физическом уровне важен контакт с обоими мужьями. Она уже не мыслит себя вне их трио.

— Так ты ж не видела ничего. Наверстываем, — отвечает Степан, целуя костяшки ведьминых пальцев.

Они действительно очень много путешествуют. Стабильно, раз в три-четыре месяца, выбираются куда-нибудь, хоть на недельку. Где уже они только ни побывали! Начиная от Скандинавии, и заканчивая поездкой в Перу, которую они совершили прошлой зимой. Теперь, вот, Испания… Ксения уже начинала подозревать, что все ее видения в коме были не полетом разбушевавшейся фантазии, а картинками из ближайшего будущего.

По ступенькам застучали ножки детворы. Дети ураганом влетели на веранду:

— Ты почему нас не разбудила? Я тоже хотел помогать тебе с травами, — хмурит брови сынок.

— И я, и я хотела! — топает маленькими ножками доченька.

— Во-первых, доброе утро, — поправляет зарвавшихся детей Степан.

Мати тут же взбирается к нему на колени и, преданно заглянув в притворно сердитые глаза отца, выдает:

— Доброе утро, папочка.

Игорь с Ксенией переглядываются, улыбаясь, в который раз поражаясь истинно женской хитрости дочери. У нее был реальный талант «включать» обаяние, когда того требовали обстоятельства, тем самым отвлекая от главного. В данном случае — от серьезного разговора с отцом. И вот уже поплывший Степан, забыв о своих грозных намерениях, о чем-то шептался с крохой, одновременно поправляя, съехавший на бок хвостик дочери. Уловив их настроение, мужчина резко поднял голову и улыбнулся растерянно:

— Что? Да, знаю я, какая она лиса. Не даром же рыжая, — ухмыляется.

Тем временем, воспользовавшись тем, что взрослые отвлеклись, Иван стащил со стола кусок ветчины и бросил здоровенному коту, который с недавнего времени стал членом их семьи. Мужья купили Ксении котенка мейн куна ашера, чтобы немного отвлечь любимую, которая тяжело переживала смерть Верного. Собака верой и правдой служила ей долгих четырнадцать лет, и тихо ушла по весне. Теперь же у них обитал шикарный представитель кошачьих, и дети то и дело норовили его чем-нибудь накормить.

— Ваня, не корми кота со стола, — одёрнул сына Игорь.

Иван послушно отходит от животного и усаживается за стол, хватая ложку.

— А руки помыть? — интересуется Ксения.

— И вам, мадемуазель, ручки тоже следует вымыть, — поддерживает супругу Степа, спуская дочь с коленей.

Дети бегут в дом выполнять распоряжение родителей. Вслед за ними поднимается и ведьма — ей тоже не мешало бы освежиться после сбора трав.

Степан потягивается с удовольствием и откидывается в кресле.

— Хорошо-то как, — тянет лениво.

— Хорошо, — поддерживает друга Игорь.

— Как думаешь, Ваньке в школе тяжело будет?

Да, время летит стремительно, и вот уже их сын собирается в первый класс. Да и дочка в садик отправится с первого сентября.

— Да чего тяжело-то? В саду нормально было. И в школе будет так же. Он парень смышленый.

— Я все время думаю, как им в нашей ситуации живется. Все-таки нестандартная мы семья, хоть и счастливая, — делится Игорь.

— Не парься. В садике, когда Ванька нас двоих папами называл, воспитательницы подумали, что кто-то из нас его отчим. Так же и в школе будет. Каждый верит в то, во что ему удобно верить. А мы не обязаны ни перед кем отчитываться. Главное, что сами малые все понимают правильно. Все-таки есть плюсы, когда у тебя настолько необычные дети. Им не нужно ничего объяснять.

— О чем речь? — задорно интересуется Ксения, возвращаясь за стол.

— Да так, радуемся тому, какие у нас прекрасные, понятливые дети.

Улыбка слетает с лица женщины:

— Тяжело вам с нами, да?

Степан удивленно распахивает глаза:

— Ты чего это удумала, милая? С какого перепуга тяжело? Это тебе, бедненькой, с двумя мужьями несладко. Залюбили тебя совсем, — шепчет, щеку поглаживая.

— Ага, как же… — оттаивает ведьма, сверкая глазами

Залюбили, конечно. С завидным постоянством «залюбливают», так, что дыхание перехватывает, и голова кругом идет. Только ей ли жаловаться?

Из дома выбегает довольная детвора и устраивается за столом. Игорь подмигивает жене, раскладывая блины по тарелкам. Степан что-то насвистывает. Лес шумит. В небе неспешно парят тяжелые кучевые облака, и счастье… Тихое, мирное счастье окутывает все кругом.