Ведьмак: Алиса

Он может быть скрыт в траве; это была не ароматная, цветущая дорожка, которая вела к трону. Здесь трава была промокшей и воняла гнилью, наша обувь хлюпала при каждом шаге. На поверхности было много мусора – отмершая кожа существ, которые убежали, жесткие волоски и бородавчатые выросты. Я старалась не прикасаться к этому своими руками, и отталкивала в сторону туфлями.

Мы завершили поиски одновременно. Мы ничего не нашли.

– Возможно, он зарыт в земле? – предположила Торн.

Мы должны перекопать всю площадь перед троном? Я задумалась над такой перспективой.

– Кинжал может быть где угодно, - сказала я. – Что если его переместили? Если Морвена знала, что мы придем сюда, она могла забрать его.

Затем, внезапно, я ощутила щемящее чувство внутри своего живота.

– Есть еще кто-то, кто мог его спрятать… - пробормотала я.

Торн кивнула.

– Имеешь в виду Ракнида? Да, я думаю, это может быть правдой.

Мы вместе вышли из-за огромного трона и посмотрели вверх. Скельта уже не было видно. Нити паутины были повсюду, на потолке, на стенах и даже на полу, толщиной с мой указательный палец; даже над троном висело несколько паутинок.

Я подняла свечу так высоко, как смогла. Она осветила нижний край паутины. Она была широкой, и в ней находилось много вещей: высушенных, давно умерших – жертв Ракнида.

Но они были не как мухи, которых вы можете найти в обычной паутине.

У них были руки, и ноги; головы.

Это были человеческие тела.

– Если бы я была Ракнидом, я бы сплела паутину таким образом, чтобы мне было легко подниматься вверх и спускаться вниз, когда я захочу, - сказала Торн.

– Вот что я должна сделать.., - поняла я.

Я боялась, но я проделала весь этот путь не для того, чтобы потерпеть поражение.

Торн указала на ближайшую нить паутины и покачала головой.

– Она липкая – ты прилипнешь к ней как только прикоснешься. И в момент когда ты это сделаешь, ты отправишь сигнал по паутине демону-пауку. Его ноги не прилипнут к паутине, как ты. Он быстро приползет и укусит тебя, выпустит свой яд. Ты будешь парализована. Затем он утащит тебя в темноту, и будет тобой питаться. Ты все время будешь в сознании, но не сможешь ничего сделать. Он не просто выпьет твою кровь. Он высосет из твоего черепа мозги. Он перекачает каждую капельку жидкости из твоего тела в себя, пока от тебя не останется лишь мертвая шелуха. Разве ты не видишь? Он хочет, чтобы ты сделала это. Так что не стоит, Алиса. Должен быть другой путь.

Затем, словно он слушал каждое наше слово, которое мы произнесли, Ракнид заговорил с нами из темноты. Его голос был грубым, и вибрировал у меня в голове заставляя дрожать зубы.

– Да, поднимайся ко мне, маленькая ведьма! Посмотрим, насколько ты смелая на самом деле! Не слушай свою трусливую, мертвую подругу. Что она может знать? У меня есть Долорус, кинжал, который ты ищешь. Достаточно ли ты храбрая, чтобы попытаться забрать его у меня?

– Я залезу, и буду сражаться с ним, - сказала яростно Торн. – Я прилипну к его паутине, но когда он нападет, он поймет, что я не буду такой уж легкой добычей. Этим ножом я вырежу его глаза!

– Подожди немного! Позволь мне первой поговорить с ним, - сказала я и схватила Торн за руку, чтобы помешать прикоснуться к ближайшей висящей паутине.

Гнев медленно начал закипать внутри меня. В башне Малкинов, этот демон укусил меня, а затем приговорил к смерти. Сейчас я могу не только забрать кинжал; я могу отплатить Ракниду за то, что он сделал.

– Я думаю, ты лжешь! – крикнула я в темноту. – Я не верю, что у тебя есть клинок!

– Зачем мне лгать? Кинжал у меня!

– Тогда покажи мне его! Докажи, что он есть у тебя. Почему я должна лезть туда просто так?

– Ты причинила нам немало неприятностей, несмотря на то, что ты всего лишь маленькая ведьма. Я понял это тогда, когда попробовал твою кровь. Ты сильная девочка, у тебя еще все впереди; но ты не выживешь, чтобы раскрыть свой потенциал. Я был прав насчет опасности, которую почувствовал тогда от тебя. Ты серьезная угроза для моего хозяина. Но я покажу тебе кинжал, потому что знаю, что он заставит тебя прийти ко мне. И тогда я убью тебя!

Внезапно паутина начала дрожать. Ракнид наверное начал спускаться вниз. Он лез по направлению к нам. В течении нескольких мгновений он уже был в самом центре своей паутины.

Он был огромным – гораздо крупнее, чем в той металлической коробке, в башне Малкинов. Закругленная часть его тела, которая была покрыта длинными шелковистыми красно-каштановыми волосками, была, пожалуй, размером с быка, а его восемь тонких ножек, казались маленькими относительно такого громадного тела.

Рядом с ним, застряв в паутине, был кинжал.

– Я вижу кинжал! – воскликнула я. – Но откуда я знаю, что это Долорус? С расстояния я не могу быть уверена, что это именно он! Я хочу увидеть его с меньшего расстояния, чтобы быть уверенной.

– Нет, маленькая ведьма. Ты должна подняться ко мне!

Я наклонилась к Торн и прошептала ей на ухо:

– Когда он упадет, будь готова убить его.

Ее глаза расширились от удивления.

Я подбежала к ближайшей паутине, и подставила под нее горящую свечу. Она немного подымила, но осталась прежней. Она не загорелась.

Свеча мерцала, и грозила угаснуть.

– Ты глупая! – рассмеялся Ракнид.

Но я не была глупой; просто отчаянный ход, для того чтобы сделать то, что я собиралась. Я концентрировала свои силы. Вот причина моей медлительности. Я не говорила ни слова. Мне не нужны заклинания – хотя и знала, что за это придется платить огромную цену.

Я вспомнила предостережение Агнессы Сауэрбатс, которое она дала мне касательно использования этой магии:

Ты не можешь использовать эту силу, чтобы помогать кому-то, или для своих целей, иначе она уничтожит тебя. Она идет от самого сердца тьмы, и волей-неволей, она захватит твою собственную душу.

Но я должна рискнуть.

Поэтому я просто пожелала.. и это исполнилось.

Свет свечи становился все ярче, и паутина загорелась, огонь побежал вверх по паутине, в сторону демона.

На мгновение Ракнид не среагировал. Возможно, он не мог поверить в происходящее.

Паутина воспламенилась огнем, желтоватым и оранжевым, больно было смотреть.

Ракнид тоже горел. Он горел и кричал – от его крика болели уши. Его рыжая шкура становилась черной.

Теперь он падал. Падал, как метеорит, летящий на землю.