Ведьмак с Марса 5

Это был не поединок, а избиение. Что бы ни делал Охотник, ни одна из его атак не достигала цели, и он не мог отразить ни одну из моих атак. Я избивал его, методично вколачивая в него понимание, что он не может ничего мне противопоставить, что я, Прима, намного сильнее даже такого подготовленного одержимого, и постепенно им овладевало отчаяние.

Но я ещё медлил — мне мало было отчаяния, я хотел полностью сломать его морально, прежде чем нанести решающий удар. Очередная серия ударов снова повергла его наземь, я придавил его коленом к земле и сорвал с него шлем. У Охотника вырвался вопль бессильной ярости — он уже знал, что шансов у него нет никаких, что я играю с ним, как он сам привык играть со своей добычей, что сейчас он умрёт или будет поглощёмн моим симбионтом, и неизвестно, что хуже…

В отдалении в тайге прозвучал сильный взрыв.

— Что это? — невольно спросил Охотник.

— Твой корабль, — ответил я.

— Как ты меня вычислил? — он цеплялся за разговор, оттягивая неизбежное.

— Твоя «Виверна» засветилась поблизости от места покушения на Полину Медведеву, она же стояла на взлётно-посадочной площадке Нови-Сада в тот день, когда там открыли охоту на мою невесту, — ответил я. — И вот она высадила десант для охоты на меня… Один раз — случайность, два — совпадение. Но три — закономерность.

На заваленный телпами берег таёжной речки опустился тяжёлый вооружённый шаттл. Это значило, что корабля Охотника больше нет. Я дал Медведеву координаты зоны высадки, и он не терял времени даром.

Откинулась аппарель, глава «РосТеха» появился в проёме люка и начал спускаться вниз.

И тогда я разрядом молнии выжег электронную начинку МПД Охотника. А потом встал и бросил подошедшему Медведеву:

— Он ваш.

С минуту мой будущий тесть смотрел, как бессильно мотается из стороны в сторону голова Охотника, закованного в неподвижный доспех.

— Это тело не имеет отношения к гибели моей жены, — сказал он негромко. — Но тот разум, который теперь в нём — имеет, верно?

— Да, — подтвердил я.

— Это трудно осознать и принять, — Медведев взглянул на меня. — Как уничтожить симбионта так, чтобы он погиб окончательно?

— Я могу это сделать, но вы ведь хотите сами? — уточнил я.

Он кивнул.

— Тогда рекомендую напалм, — посоветовал я. — У кого-то из пехотинцев я видел подходящий огнемёт.

— Я подожду, — отозвался Медведев. — Принеси его мне.

Спустя четверть часа, глядя, как осыпается прахом то, что ещё недавно было живым человеком, Медведев спросил:

— Сколько ещё их осталось? И как скоро ты до них доберёшься?

— Как и запланировано, следующим будет Ивар Юханссон, — ответил я. — Борец.

И в этот момент на берегу появился человек, которого я менее всего ожидал тут увидеть.

Илья Кузьмич наконец выследил хитрого хозяина леса. Тот самозабвенно чавкал ягодой в малиннике и подпустил старого охотника совсем близко. Вскинув верное ружьё, старик прицелился в ствол дерева выше медвежьей головы и спустил оба крючка, выстрелив дуплетом.

Небо раскололось с оглушительным грохотом. По ту сторону реки прокатились взрывы, с треском начали валиться деревья, взметнулось пламя… Выстрелив жидкой струёй, медведь помчался прочь от такого страшного места, не разбирая дороги. Илья Кузьмич бросился в обратную сторону — светопреставление началось там, куда он отправил парнишку. И хотя всё внутри сворачивалось в тугой узел от липкого, тяжёлого, тошнотворного ужаса, старик бежал по тропе, ведущей к переправе. Мальчишку надо было спасать.

Чем ближе становилось поле боя, тем тяжелее было старику продвигаться вперёд. Едкий дым, наползающий из-за реки, перехватывал дыхание, пару раз от тяжёлого грохота содрогалась земля под ногами. Всё очевиднее становилось, что пацану не выжить там, куда он ушёл, и что нужно самому обходить проклятое место седьмой верстой, пока не подстрелили, и бежать в деревню, подымать народ, чтобы не пустить пал к жилью.

Упрямство, которого Илья Кузьмич за собой отродясь не знал, толкало его дальше, туда, где раздавались звуки боя — уже по эту сторону реки. Внутри родилась слабая надежда, что, если до сих пор стреляют — может, парнишка ещё жив и отбивается. На вид-то крепкий да ловкий был, хороший охотник бы из него вышел. А может, вовсе и не по его душу это побоище, может, случайно так вышло, что две группы искателей сокровищ столкнулись друг с другом на проклятущем холме, да теперь грызутся, как псы? А парнишка, поди, притаился где-нибудь и отсиживается…

И в этот момент стрельба затихла. Илья Кузьмич остановился, тревожно вслушиваясь в лесную тишину, нарушаемую только потрескиванием горящего подлеска, сделал шаг, другой…

И увидел первое тело. Человек, полностью закованный в металлическую броню, с шлемом, скрывающим лицо, лежал навзничь, раскинув руки, и на груди его доспеха зияла оплавленная дыра. Поодаль лежал другой — с полностью оторванной рукой и свёрнутой шеей. Потом на глаза старику попалось третье тело — с грудной пластиной доспеха, промятой внутрь настолько сильно, что наверняка расплющила рёбра и все внутренности за ними.

— Свят-свят-свят… — пробормотал Илья Кузьмич, бочком обходя страшное побоище.

Это уже явно было не человеческих рук делом. Оплавленная дыра — ладно, слышал он про такие винтовки, которые огнём стреляют. А теперь и видел — лежали рядом с трупами своих покойных владельцев. В деревне, правда, ни у кого таких не было, да и незачем — лес из такой поджечь как раз плюнуть. Вон какой пожар устроили, вояки… Но отрывать конечности — на это никакая винтовка не способна. А так расплющить грудь? Это ж торцом бревна надо в него выстрелить, а не огнём!

Боязливо разглядывая лежащие вповалку тела, старик выбрался на берег — и застыл столбом. Поперёк реки лежал стальной гигант, напоминающий человека, но только исполинского роста. Про таких иногда рассказывали ушлые торговцы, когда приезжали в деревню торговать и уговаривали купить у них головизор. Среди того, чем они пытались завлечь покупателей, были живые картинки про огромные боевые машины, про их сражения между собой…

Такая машина раскинулась в русле речки, в груди у неё зияла огромная дыра, в которую переливалась из образовавшегося прудика вода — и вытекала с другой стороны, окрашенная розовым. Старик за всю свою жизнь не видел такого количества металла в одном месте, кроме проходящих порой по Енисею кораблей.

— Ладно, тому бедолаге его кулаком, должно быть, досталось, — пробормотал Илья Кузьмич. — Но в нём-то самом кто такую дыру прошиб?!

И тут ему послышались голоса откуда-то справа, за ещё нетронутым подлеском. Осторожно обогнув кусты, старик увидел двоих — уже седого мужчину и давешнего парнишку. А перед ними — догорающее тело. Ещё дальше стоял настоящий космический корабль с открытым входом.

«Железному великану, стало быть, от корабля досталось», — рассудил старик, выходя на видное место. Ружьё он повесил на плечо и направился к пареньку, безукоризненно чисто одетому и даже не запыхавшемуся.