Ведьмак в теле Маркиза

Эфанджелина уставилась в окно. Где-то в глубине души она грустила из-за того, что Аларику не повезло, как им.

«Чёртов дядя!.. Какие бы деньги, какие бы кристаллы не предлагал дедушка… Этот урод продолжал настаивать, что сын его брата должен остаться в Эльсингаре, как полагается маркизу короля. И в итоге своего добился… Но всё это теперь неважно».

Эванджелина сжала кулаки и резко повернулась к деду. Её взгляд был полон решимости.

— Мы справимся. Мы сделаем то, что нужно, и тогда…

— Не недооценивай опасности, что вас ждут впереди, — прервал Годфри с лёгким укором. — Многие из Мориган пытались, но получилось лишь у единиц.

— Мама же справилась! И у нас получится. Мы — её дочери!

Ирен с грустью посмотрела на портрет, висевший на стене, забормотала:

— Кэтрин… Она так старалась, но у неё не вышло и… А Изольда… Девочка моя… Её настигло это слишком рано, и нам пришлось с ней… Теперь она где-то там, где покой…

Женщина замолчала. Годфри, чувствуя, как боль вновь охватывает сердце жены, тяжело вздохнул.

Ирен снова посмотрела на внучек. Она не могла не заметить, как они изменились за эти годы. Когда их забрали из Эльсингара, девочки были убиты горем. Серафина и Эванджелина почти не говорили, ничего не ели. Их глаза были пустыми, полными боли от утраты. Лишь через месяц они начали возвращаться к жизни. И теперь они уже не те маленькие девочки, что когда-то с трудом отрывали голову от подушек, а две прекрасные, сильные женщины. Красавицы. В них сочетались изящность и невероятная мощь. Судьба наделила девушек этими качествами, и теперь они используют их, чтобы исполнить свой долг перед родом.

Сёстры обменялись взглядами, когда заметили, как Ирен смотрит на них. Серафина мягко положила руку на плечо бабушки.

— У нас получится, — уверенно произнесла Серафина, пытаясь подбодрить её.

— Да! У нас нет выбора, — решительно кивнула Эванджелина, которая не позволяла себе расслабиться последние годы.

— Всё будет, как должно… — вздохнул Годфри, вставая из-за стола, и направился к окну.

Ирен задумалась о том, как много времени прошло с тех пор, как она последний раз видела свою Элис живой. Слёзы навернулись на глаза, когда она вспоминала детские шалости дочки, её улыбку, её радость от простых вещей… И всё это исчезло в мгновение. Она долго не могла прийти в себя, когда поняла, что больше никогда не услышит её голос.

С появлением внучек, что так были похожи на Элис, каждая по-своему, ей стало легче. И теперь, когда она сидит и смотрит на них, её сердце сжимается от боли.

«Я не могу потерять и их тоже…» — думала она, пытаясь найти в себе силы поддерживать Годфри в его решениях.

Иногда в жизни нужно выбирать. И порой это невероятно тяжело. Так было, когда супруги Мориган доверились Элис и Рейнальду Рэйвену. Так было и сейчас. И больше у них нет права на ошибку…

Годфри достал письмо, которое недавно получил. Он прочитал его снова, внимательно изучая каждое слово. В послании скупщик сообщал, что ему удалось заполучить драгоценности Элис, пусть и пришлось за них отдать полмиллиона фунтов, и что вскоре они будут доставлены в Касатонию.

«Хорошо, что Рэйвены не знают настоящей ценности колье и кольца», — подумал Мориган и удовлетворённо усмехнулся.

Годфри посмотрел в окно на холмы, скрытые в сумраке надвигающейся ночи, и хмыкнул про себя. Он прогнал из своего сердца все сожаления и беспокойства.

«За большой силой великая цена, — произнёс он мысленно, глядя на уходящие ввысь заснеженные горы. — Аларик, ты послужишь своему роду. Твоя кровь… Прощай, внук».

Эти слова отозвались в нём неожиданной тяжестью, словно воздух в комнате вдруг стал плотнее. Мужчина убрал письмо и медленно вернулся к жене и внучкам.

Все они — часть одного плана и одной судьбы…

Глава 12

Пару кварталов пролетел на одном дыхании, а потом пришлось остановиться: мышцы заныли, требуя отдыха.

Перешёл на шаг. Пар, блестя в тусклом свете фонаря, вырывался из-под моего шарфа, делая его влажным. Дыхание стало тяжёлым, но не от волнения или страха. Это было чистое напряжение и приятная усталость.

— Ну, вроде бы неплохо получилось… — пробормотал я.

Пробежка стала хорошей тренировкой, и каждая ноющая мышца в теле напоминала о микроразрывах, которые позже залечу, делая своё тело ещё сильнее.

Шёл вперёд и думал о произошедшем. Изначально я не хотел даже царапать эту дурочку Роуз: мои принципы всё ещё держали меня в узде. Но, когда увидел её состояние и духовное зрение подсказало, что она избавилась от ребёнка, во мне что-то щёлкнуло.

Видимо, она выпила какую-то настойку, чтобы сделать аборт, и теперь её тошнило от последствий. Непроизвольно сжал кулаки. Дура!

И тут в моей голове прозвучали последние слова Роуз. Мадам Тревис и Монтегю связаны? Если так, то…

— Чёрт, Рурик! — выпалил я, осознав, что может произойти нечто ужасное, пока меня нет, и бросился вперёд.

На углу улицы заметил кэб. Подбежал, схватил кучера за руку и, глядя ему в глаза, протараторил:

— Два шиллинга. Постоялый двор «Зелёный человек». Как можно быстрее.

Мужик сначала застыл, пялясь на меня удивлённо, а как заметил деньги — ожил. Он быстро спрятал их в карман и без лишних слов хлестнул поводьями, отчего лошадь рванула с места, едва не сбросив меня с телеги.

Копыта гулко стучали по булыжникам мостовой. Каждый удар эхом отдавался в моей голове, словно предупреждая о надвигающейся беде. Телега скрипела и кренилась на поворотах, разгоняя редких прохожих.

Кучер сосредоточенно и напряжённо выкрикивал команды лошади, подгоняя её, чтобы мы добрались до цели как можно скорее.

Лязг колёс и цоканье копыт казались оглушительными в тишине ночи. И с каждой секундой напряжение внутри меня нарастало. Ветер хлестал по лицу, добавляя к и без того накалённой ситуации ощущение гонки со временем. Внутри всё сжалось от беспокойства. Мне нельзя опоздать…

— Быстрее, — крикнул я, чувствуя, как панический ком подступает к горлу.

Лошадь рванула ещё резвее. Её дыхание становилось всё более тяжёлым, но она наращивала темп. Кучер тоже выкладывался на полную.

Когда на горизонте замаячил знакомый силуэт «Зелёного человека», я затаил дыхание. Хоть бы не было слишком поздно…

Телега ещё не успела полностью остановиться, как я, игнорируя протесты тела, спрыгнул на землю. Боль пронзила мышцы, но я заставил себя бежать несмотря на возмущенные крики моего тела.

Подбежав к нашему окну, переключился на духовное зрение и заглянул внутрь через стену. Трое. Один лежал на полу в моей комнате, а ещё двое в комнате Рурика. Хорошо, что старик не закрыл мне путь для возвращения, как я и просил.