Ведьмам и не снилось

Толпа ревела:

– Нееет!

– Все мы понимаем, что рано или поздно нам придется омыть свои руки кровью! А ты, мой друг, лишь приблизил этот момент! Мы погрузили верховных в сон благодаря своей хитрости! Мы заняли их место потому, что мы мудрее и правление наше будет справедливым! И если для этого нам придется пожертвовать несколькими жизнями, ну что ж, значит такова цена спокойствия вселенной!

– Даааа!
– Толпа довольно подняла руки вверх.

Кайла понял, что все жрецы перешли на сторону Рамона и примут любое его решение. Противостоять этому было глупо. Он лишь вплотную приблизился к нему и шепнул на ухо:

– Надеюсь, боги услышат тебя и помогут!

– Богов нет, тебе ли этого не знать!

А потом Рамон расправил плечи и прокричал в толпу:

– Мы отвлечем Татума, пусть гоняется за кем хочет! Но когда стая чистородных оборотней завладеет силой мараддона, мы повергнем его! Верховные исчезнут! И пусть этого никто не узнает, их плащи надежно скроют наши лица, но мы станем правителями вселенной! Мы ни перед кем больше не будем пресмыкаться!!!

*43

В темном гулком помещении сквозь сумрак и сырость раздавалось слабое лязганье кандалов. Звук отражался от каждой стены и эхом, неспеша, улетал вглубь. Две невысокие коренастые фигуры старались говорить как можно тише, но даже их шепот, словно назойливый колокольчик, звучал в ушах всех присутствующих.

– Лиам нас убьет! Гир, надо кончать эту тварь и убираться отсюда!

– Я закончу, когда выбью из нее всю информацию! А за Лиама не переживай, мы нагоним их к утру!

– Он будет в бешенстве, когда узнает о нашей вылазке.

– Да плевать я на это хотел! Я нашел байк Силлы на обочине проселочной дороги, как он мог там оказаться? Это чары, понимаешь, заклятья! А рядом с байком не с того не с сего цвела такка! В этой-то местности? Это ее чертово отродье! Только ведьмы оставляют такие следы! А знаешь для чего? Чтобы никто не смог его найти! Не спроста это, Маллой, понимаешь?

– Если этот цветок должен скрывать что-то, то как ты...

– Я охотник! Я знаю все об этих тварях!
– Гир указал пальцем на соседнюю комнату, за стеной которой тут же послышался наглый и ехидный смех.

– Эй! Мальчики, хватит секретничать, я тут уже заскучала!

И снова цепи загремели, ударяясь о пол и стены. Гир, а следом за ним и понурый Малой вошли в темную комнату.

– О-о-о! Да не стесняйся ты так! Какой застенчивый! Я тебя не укушу! Подойди поближе, песик!

Видя смущение и страх Маллоя, ведьма, прикованная цепями к потолку заброшенного дома, вела себя все нахальнее. Ее подвесили за кандалы, и она едва касалась ногами пола, но ни чем не выражала свое недовольство. Со стороны могло показаться, что пленница здесь не она, а эти двое. И только цепи и нарисованный мелом вокруг нее квадрат с непонятными символами говорили об обратном. Лицо ведьмы закрывали растрепанные волосы, тело было все исцарапано, видимо она отчаянно сопротивлялась, но все же попала в заточение.

Оборотни молчали, а Маллой старался не смотреть на нее, он, как и остальная часть представителей его вида, на дух не переносил все, что было связано с ведьмовством, но ведьму это только забавляло.

– Ну, ладно! Поиграем в молчанку, раз вам так того хочется, только я буду играть по своим правилам, вы не против, мальчики?

Сразу после этих слов ведьма приподняла голову, одним движением сине голубых глаз она распахнула старые ставни на окнах, и в комнату ворвался холодный ветер, чуть не сбив оборотней с ног. Ведьма потянулась к ветру и ее лицо, освободившись на конец из плена влажных волос, смотрело на мужчин сквозь интересную гримасу. Красивая молодая девушка вздернула одну бровь и, собрав губы в трубочку, словно покусывая щеку, улыбалась. Ей видимо очень нравилась видеть подобную реакцию на свое поведение. И назвавшийся охотником Гир и неопытный в этом деле малец явно не ожидали такого и, не зная как поступить, стояли какое-то время с раскрытыми ртами. Но, будто очнувшись, Гир произнес:

– Не волнуйся, Маллой, это все, на что она сейчас способна!

– Уверен?
– Усмехнулась ведьма.

– Мне нужны ответы на вопросы!

– Ах, да! А я то думала, чем обязана такой встречи!

– У подобной нечисти как ты есть свои метки. Я хочу знать, кому принадлежит цветок такка?

– А, пожалуйста?
– Ведьма, как на качелях начала игриво раскачиваться на цепях.

– Ты знаешь, что я могу убить тебя!
– Пригрозил Грин.

– Да? Откуда такая уверенность, парень?

– Если ты такая сильная и бесстрашная, то почему сейчас закована?
– Спросил Маллой.
– Тебе лучше ответить на его вопросы!

– А может мне просто стало интересно, об этом ты не подумал?

Гир подал знак Маллою, что говорить лучше только ему и попросил подать кувшин с водой, стоявший в углу комнаты.

– Если боль доставляет тебе удовольствие, то его ты получишь сполна, но я все равно узнаю все, что мне нужно!

Сказав это, Гир окатил ведьму водой и комнату разорвал нечеловеческий крик. Девушка забилась в истерике, пытаясь стряхнуть с себя каждую каплю, стекавшую по ее телу, которое тут же покрыли язвы и открытые нарывы.

– Боги, что это?
– Спросил Маллой, указывая на кувшин.

– Заговоренная ключевая вода с травами, позже расскажу рецепт.

– Ключевая вода?
– Прохрипела ведьма.
– Тебя жестоко надули, водичка-то из-под крана!

И она снова залилась злорадным смехом. Стало ясно, ей ни по чем нанесенные увечья.

– Что теперь? Будешь жечь?
– Шепнул Маллой.

– Никогда не вздумай этого сделать! Так ты только открываешь ей путь в иные миры, она просто ускользнет от тебя.

– Так кому принадлежит цветок такка?
– Повторил свой вопрос Гир.

– Не хочу тебя огорчать, волчок, но я не увлекаюсь ботаникой! Я больше по погоде...

Гир наклонился к нарисованному на полу квадрату и, взявшись за мел, стал неторопливо чертить символ в виде причудливого цветка. По мере появления узора, ведьма стала кровоточить. Тонкие струйки темной крови медленно потекли из носа, ушей, глаз и с глухим звуком каплями разбивались о деревянный пол.

– Знаешь, что это?
– Поднял к ней голову Грин.

– Гротензия!
– Задыхаясь, прохрипела ведьма.

– А говоришь в ботанике не сильна? Так кто же является садовником чудесного цветка такка?

Он оторвал мел от пола, не закончив рисунок и давая ей передохнуть.

– Хрена с два ты услышишь от меня это!

Оборотень вздохнул и, поиграв в руке мелом, продолжил рисовать. Ведьма, корчась от невыносимой боли, извивалась как могла или, точнее, как того могли позволить цепи. Ее горло, словно пересохло, и вместо криков и стонов она издавала только сиплый хрип. Грин снова остановился.