Ведьмин котел: ремесло, знания и магия ритуальных сосудов. Запретные тайны волшебного колдовства
Шрифт:
Поначалу мы приспосабливали под свои нужды то, что было дано природой: моллюсков, черепашьи панцири, часть черепов, мочевой пузырь животных, тыквы и косовые орехи – все использовалось для хранения и приготовления пищи. Научившись с помощью огня обрабатывать глину и работать с плавкими металлами, люди принялись экспериментировать, пытаясь создать прочный сосуд, в который можно наливать жидкость и в котором можно готовить пищу: сначала такая емкость была медной, потом – бронзовой, затем, около двух тысяч лет назад, появился чугунный горшок.
На эволюцию и назначение сосуда влияли нужды народов. Так кочевникам требовался универсальный сосуд, чтобы не перевозить с места на место лишний груз. Например, рассмотрим быт одной из многочисленных групп в составе кочующих берберских племен – западносахарских жителей Северной Африки. Их варочный
Фантастические праздничные котлы
В коллекции Британского музея имеется несколько удивительных артефактов – древних котлов. В их числе котел Баттерси, который датируется приблизительно 800–600 гг. до н. э., конец бронзового века – начало железного. Это весьма крупный котел, сделанный из семи листов бронзы, старательно отформованных, изогнутых и склепанных вместе. Столь серьезные вложении времени и средств говорят о том, что этот котел (и ему подобные) наверняка имел высокую ценность и использовался на пирах великих людей. В коллекции Британского музея также имеется котел поменьше, тоже из бронзы, датируемый приблизительно 1–50 годами н. э. Внешне он похож на своего собрата из Баттерси: бронзовые листы скреплены декоративными клепками с декоративными шляпками, а его горловину сделали, вероятно, катая плоский лист бронзы по железному кольцу. Он значительно меньше котла Баттерси и считается редкой находкой: в нем можно приготовить мало еды, и он не подходит для крупных пиршеств или «обслуживания» важной персоны. Смею предположить, что он был атрибутом особого владельца, возможно, целителя племени, и был захоронен с ним как любимый или сакральный предмет, поэтому и сохранился до нашего времени.
Также в Британском музее можно найти интересные аксессуары для котлов, классифицированные как «крюки для плоти» и датируемые бронзовым и железным веками. Предполагается, что эти артефакты использовались для вылавливания мяса из котла во время пира. Некоторые выполнены очень искусно, что наводит на мысль об их особом назначении, возможно, ритуальном. Один из таких крюков бронзового века был найден в болоте неподалеку от Данаверни в 1829 году, а в наше время с помощью радиоуглеродного анализа смогли датировать его 1050–1090 годами до н. э. У него имеется деревянная узорчатая секция, украшенная бронзовыми элементами – фигурами пары похожих на воронов птиц и пяти водоплавающих птиц, возможно, лебедей с тремя лебедятами или утками.
В Эшмолеанском музее искусства и археологии в Оксфорде можно увидеть другой большой котел времен бронзового века: он найден купальщиками в 1928 году в русле реки Чаруэлл в деревеньке Шиптон-он-Чаруэлл, графство Оксфордшир. Он датируется примерно 1100–1000 годами до н. э. и классифицируется как «атлантический котел», что означает, что он был найден в той части Европы, которой касались воды Атлантического океана, это Великобритания, Ирландия, Франция и Пиренейский полуостров. Котел изготовлен из трех листов бронзы: двух прямоугольных, формирующих окружность корпуса, и одного круглого чашеобразного снизу. У горловины расположены две литые ручки, за которые его можно переносить или подвешивать. На корпусе котла видны следы ремонта, указывающие на то, что, прежде чем оказаться в реке, он побывал на многих пирах и нес долгую ценную службу.
В 2004 году неподалеку от деревни Чизелдон в графстве Северный Уилтшир в Великобритании был обнаружен тайник с двенадцатью большими котлами – крупнейшая группа котлов железного века, найденная за всю историю Европы. Они были захоронены вместе с двумя коровьими черепами, образцами гончарного дела и другими сосудами, датируемыми 800–100 годами до н. э. Около половины котлов, заложенных или зарытых в землю, находились в положении дном вверх, часть лежали на боку и еще часть горшков стояли горлом вверх. Все они имеют диаметр от 60 до 80 сантиметров в ободе и сделаны из сплава меди и железа. Чтобы не повредить археологическую находку, ее извлекли вместе с блоками грунта и доставили в Британский музей для дальнейшего изучения. Эти котлы изучают по сей день, и сведения выкладываются на сайте blog.britishmuseum.org (соответствующие записи можно найти по тегу Chiseldon cauldrons). В глухих закоулках разных музеев мира, а особенно в Европе, можно найти и другие примеры котлов. Несмотря на безусловно высокую важность для историков и археологов, праздничные котлы визуально не особо интересны широкой публике и не столь притягательны для изучения как оружие, украшения и другие ремесленные изделия той эпохи. Если только они не настолько внешне эффектны, как следующий знаменитый котел…
Жертвенные и сакральные котлы
Если
вдруг окажетесь в Национальном музее Дании в Копенгагене, обязательно полюбуйтесь оригинальным котлом из Гундеструпа (его копии в натуральную величину есть в нескольких европейских музеях). Котел, датируемый II–I веками до н. э., был найден в торфяном болоте около поселка Гундеструп в Дании в 1891 году. Многих удивляет тот факт, что он был не целым, а разобранным на пластины, и позднее его собрали для экспозиции. Серебряный, удивительным образом декорированный, диаметром 69 сантиметров и высотой 42 сантиметра – это самый большой известный в Европе котел железного века. Его рисунок аккуратно выбит с внутренней стороны, образуя выпуклый орнамент, и украшен позолотой и стеклянной мозаикой. Несмотря на то что он был обнаружен в Дании, судя по стилю изготовления и изображениям на нем, предполагают его галльское или фракийское происхождение.Именно благодаря украшающим его изображениям фотографии и рисунки этого котла включены во многие книги об истории и происхождении язычества. На базовой пластине котла изображен бык, рядом с ним – женская фигура с мечом и три собаки, судя по всему, сцена отображает какое-то сражение. На каждой из семи наружных пластин – центральный бюст или портрет: это четыре мужчины с бородой и три женщины; все сцены отдельные, с дополнительными фигурами людей и животных, среди которых кабан, крылатый конь, дракон, олень, хищные птицы и лев. Все выполнено с удивительной детализацией, но больше всего восторг вызывают внутренние пластины. На одной из них изображен Цернунн: сидящий мужчина с рогами, держащий в правой руке кельтское ожерелье – торк, а в левой – рогатую змею. Рядом с ним олень с такими же, как у него, рогами, а также несколько видов животных и растений. На других внутренних пластинах изображена женщина в кельтском ожерелье с двумя шестиспицевыми колесами, слонами и грифонами, трижды повторяется сцена убоя быка и какие-то воины в походе, которых окунают в котел, после чего они возрождаются и продолжают свой путь. Запомните эту последнюю сцену, мы обратимся к ней, когда коснемся мифологии котла!
Котел: теории и фантазии
Любопытно отметить, что находка котла из Гундеструпа привела к появлению разных имитаций. Самая известная – котел из Кимзе, найденный в 2001 году на дне озера Кимзе в Баварии. Котел из 18-каратного золота весом около 10,5 килограмма украшен изображениями в кельтском стиле, очень напоминающими котел из Гундеструпа. В результате научной экспертизы и исследований выяснилось, что это поделка XX века, выполненная Отто Гаром, серебряных дел мастером и членом нацистской партии (совместно с мюнхенским золотых дел мастером Альфредом Нотцем), сделанная по заказу Альберта Пьецша – богатого человека, поддерживающего нацистскую партию. Мне также удалось найти упоминание об итальянской подделке 1920-х годов и других изделиях «по мотивам» котла из Гундеструпа, но о них крайне мало данных. Полагаю, что всем причастным к этим «открытиям» было потом весьма неловко.
Котел из Гундеструпа часто называют «жертвенным котлом», поскольку его изысканный фасад и серебряное исполнение указывают на то, что это не просто праздничный котел. При слове «жертвенный» из самых мрачных слоев нашего подсознания поднимается образ котла, в который заливают кровь или над которым ее проливают. Такие фантазии возникают из-за глубокого влияния мифов, где описано, как боги или герои превращаются в гору костей и перерождаются в котле. Или из-за влияния историй (которые рассказывали римские христиане) о древних язычниках, приносивших человеческие жертвы ради урожаев и увеличения плодовитости животных. Однако в приведенных выше археологических примерах мы видим, что жертвенные котлы – это искусно выполненные предметы, целенаправленно разделенные и захороненные, возможно, в качестве подношения богам или земле. Или же котел из Гундеструпа не подвергался разделению для подношения богам, а был разобран и выброшен воинами-завоевателями, которых оскорбили нанесенные на него изображения? Хотя в действительности они расплавили бы его для получения серебра, что наверняка и происходило со многими сакральными котлами.
Все это приводит нас к котлам Додоны в Греции. Возможно, вы слышали о Дельфийском оракуле, но знаете ли вы об оракуле Додоны, который был самым древним в Греции? По легенде, согласно Геродоту, его основу заложил один из двух черных голубей, который прилетел в Египет из Фив и сел на дуб в Додоне, указав на то, что в этом месте должно быть построено святилище Зевса. (Второй голубь приземлился в Ливии с аналогичным указанием.) Считается, что эти голуби – не пара реальных птиц, а образ пары темнокожих жриц оракульской традиции, сбежавших из Египта и поселившихся в Греции, хотя в истории с птицами красиво описаны дубы. Далее в легендах говорится, что с VIII по IV век до н. э. вокруг дуба были с почтением установлены бронзовые котлы на треногах, которые соприкасались друг с другом, благодаря чему стоило ударить по одному котлу, как звук передавался и всем остальным. Прислушиваясь к звону и тону котлов, а также к шелесту ветра в дубовых листьях, жрицы получали божественные ответы. В нескольких источниках упоминается бронзовая статуя мальчика, держащего хлыст с тремя гибкими цепями, – предположительно этим хлыстом ударяли по котлам, взывая к голосу Зевса.