Ведьмин лог
Шрифт:
Поднявшись, инквизитор зажег свечу, стоявшую на столе, и обошел весь дом, проверяя содержимое шкафов и сундуков. Увиденное несколько его успокоило. Целебные травы, мази, настойки, лоскуты тонкой ткани для повязок, личные девичьи вещи — ничего запрещенного или опасного. В доме даже не было никакого оружия, кроме тонкого кинжала изящной работы. Кухонный нож и двузубая деревянная вилка, конечно, не в счет. Но что-то в самой Валери настораживало инквизитора, не давая ему расслабиться. Он подошел к кровати, разглядывая лицо девушки.
Какие тонкие черты… словно над их созданием потрудился вдохновенный скульптор. Высокий лоб, изящная линия бровей, точеные скулы, аккуратный маленький носик, и губы, что сведут с ума любого мужчину. Адриан вспомнил, как нес ее на руках, маленькую и легкую, словно перышко. Она
Не просыпаясь, Валери повернула голову на бок и глухо застонала, словно от боли. Инквизитор, опомнившись, отдернул руку и вернулся к своему посту возле очага, ругая себя на чем свет стоит.
Нужно сосредоточиться, собрать воедино все детали произошедшего с того момента, как он, миновав засеянные поля, увидел вдалеке огни деревни. Первым, кто попался ему на пути, был мужчина средних лет, бежавший в сторону поместья, расположенного за небольшой рощей к югу отсюда. Кажется, Гийом говорил, что эти земли принадлежат некой Констанции, пожилой графине, лично управляющей своими владениями после смерти мужа.
Адриан вспомнил, что незнакомец был сильно напуган и рассержен, но при этом вел себя как человек грамотный, и привыкший, что с его мнением считаются. Мужчина представился, назвавшись старостой деревни, и узнав, что Адриан прибыл по приказу короля, тут же попросил о помощи, сказав, что в деревне случилась беда. Дальше они ехали уже вместе, на лошадях Адриана, и староста вкратце рассказал ему, что здесь происходит.
С его слов выходило, что первая вспышка чумы произошла не столь давно, и заболела только одна крестьянка — его дочь, но и ту сумела выходить местная знахарка. Это сразу же заставило инквизитора насторожиться. Он не верил ни в чудесное спасение, ни в то, что чума может поразить только одного человека, в то время как остальные будут совершенно здоровы. Даже имея дело с колдовством, Адриан еще никогда не сталкивался с подобной ситуацией.
Следующим заболевшим был сын хозяина постоялого двора, некий Лоран, и с ним все было еще более запутано. Староста утверждал, что до нынешнего вечера Лоран был абсолютно здоров, но это уже не вписывалось ни в какие рамки. Чума не убивает за один день. Сначала должны проявиться симптомы, которые будут мучать больного, заставляя его буквально молить о смерти, и лишь потом наступит последний этап, который в большинстве случаев быстро приводит к гибели.
Дальше ситуация вообще приобрела дух какого-то невиданного безумия. Крестьяне, по неизвестной инквизитору причине, посчитали виновной во всех бедах молодую девушку, только что потерявшую ребенка, и решили утопить ее в реке. Да еще и всем скопом ополчились на свою же знахарку, связав и избив ее без всякой жалости.
О том, что у необразованных людей, живущих далеко от крупных городов, бытуют в широком ходу всяческие страхи и суеверия, Адриан знал давно. И справедливо полагал, что с глупого — малый спрос. Но с настолько вопиющей жестокостью инквизитор мириться не собирался. Если толпа с таким ожесточением казнит женщину, всегда есть один или несколько зачинщиков. И вот их требуется найти и наказать по всей строгости, в назидание остальным. Беда лишь в том, что очень сложно выяснить, кто они… конечно, можно еще раз поговорить со старостой, но он, кажется, сильно радеет об этой знахарке, а ее Адриан пока вовсе не собирался убирать из списка подозреваемых. Ведьмы обожают околдовывать и дурачить людей, делая их руками всю грязную работу, а также — соблазнять мужчин, пользуясь их защитой и покровительством.
Адриан еще раз задумчиво посмотрел на Валери, вспоминая, какой она предстала ему впервые. Напуганная, избитая девочка, совсем еще молоденькая, зим девятнадцать, не больше… и в ее глазах плескался такой ужас, когда она смотрела на крестьян, обступивших ее всей толпой. Возможно, она близко общалась с убитой — недаром так рвалась к воде, в тщетных попытках ее спасти. Нет, скорее всего, она не ведьма. Но почему тогда внутренний голос буквально кричал Адриану, что с ней что-то не так?
Чтож… для начала, нужно хотя бы дождаться, когда она проснется. Инквизитор устало вздохнул. Из-за
долгой езды у него ныло все тело, а мокрые после купания в реке вещи неприятно терлись о кожу.Раздевшись догола, он развесил одежду перед очагом, и взял со свободной кровати тонкое одеяло. Завернувшись в него, Адриан еще какое-то время боролся со сном, но усталость взяла свое, и он задремал, чутко вскидываясь от каждого шороха. Он не знал, что в тот самый момент, когда его сморило в доме Валери, из Парижа уже выезжали посланные за ним убийцы…
Трое мужчин во главе с одним из ближайших подчиненных канцлера, медленно ехали по все той же единственной дороге в сторону деревни, обсуждая между собой детали предстоящего задания. Вожак отряда, молодой, но уже успевший прославиться в своих кругах несусветной жаждой крови, раздавал инструкции, по привычке дерзко ведя себя с сообщниками, хоть эти двое и были куда старше него. Это заметно не нравилось рыцарю-тамплиеру Стефану, который полагал, что вообще не должен здесь находиться, но лишь кривился и молчал, понимая, что у него нет выбора. Гийом знал несколько крайне важных его секретов, которые Стефан предпочитал сохранять в тайне, опасаясь преследования как от братьев по ордену, так и от людей короля, на которых согласился работать ради личной выгоды.
Первым преступлением Стефана против тамплиеров стало предательство близкого друга, Жана. И, наверное, этого бы никогда не случилось, если бы Жан не доверился ему, решившись рассказать про свою связь с женщиной. Стефан настолько заинтересовался этой историей, что не сдержался и проследил за другом, когда тот отправился к своей пассии. Картина, представшая глазам Стефана, поселила в его душе дикую зависть и доныне неведомую жажду — стоило ему лишь увидеть красавицу, обнимавшую Жана, как он понял, что хочет безраздельно обладать ей сам. Но рядом с женщиной стояла маленькая невинная девочка, и Стефан, как мог, долгие годы боролся со своей страстью, не желая пасть настолько низко, чтобы обидеть ребенка.
Тем временем, он слышал все больше тревожных разговоров о том, что король приближает к себе опасных людей, настроенных против Церкви. И в конце концов, десять лет спустя, Филипп и Гийом сделали первый шаг — началось преследование тамплиеров. Не желая окончить свою жизнь в тюрьме или на плахе, Стефан решился. Он добился аудиенции у Гийома, к тому моменту уже ставшего канцлером, и предложил свою помощь — информацию о проступках тамплиеров в обмен на собственную неприкосновенность. Также, он потребовал, чтобы Гийом пообещал защиту его родным, и признался, что хочет уйти из ордена ради простой семейной жизни. Канцлер, расхохотавшись в голос, согласился на все условия, но в ответ поставил свои: теперь по первому же его зову Стефан должен был немедленно оставить все свои дела и исполнить любой его приказ. Фактически, это делало бывшего тамплиера мальчиком на побегушках, но он согласился, одержимый необъяснимой страстью к чужой женщине. И конечно же, первым, кого он предал, был Жан.
Под видом сочувствующего друга Стефан быстро втерся в доверие к семье погибшего, а затем нашел способ разделить мать и дочь. Валери, очень похожая на отца, совершенно не вписывалась в планы падшего рыцаря на счастливое будущее. Подкупив возчика, Стефан отправил девушку в глухую деревню, а сам, вместе с ее матерью, уехал в предместье Парижа, где находился принадлежавший ему дом. Оставив там убитую горем возлюбленную, Стефан вернулся в Париж, и вскоре отправил к ней гонца, сообщив, что вернется, как только закончит некоторые дела. Никаких вестей в ответ не поступило, что заставляло Стефана сильно нервничать. Он уже как раз собирался ехать в свое имение, когда за ним пришли люди Гийома, сообщив, что настало время исполнить данное канцлеру обещание.
Теперь, мрачный как грозовая туча, Стефан направлял лошадь в сторону леса, стараясь не реагировать на поведение людей Гийома. И сердцем, и умом он был уже дома, и потому пропустил вопрос от вожака, который, не дождавшись ответа, нагло пнул рыцаря ногой по бедру.
Резко осадив коня, Стефан ответил обидчику быстрым ударом, практически без замаха. Он все еще носил рыцарское облачение, и кулак, закованный в латную перчатку, врезался вожаку прямо в челюсть. Удар едва не выбил его из седла, из порванных губ густо побежала кровь.