Ведьмин лог

Наплевав на собственную безопасность, она подошла к инквизитору и приложила ладони к его ране. Свет, окутавший ее руки, озарил полутемный дом. Раньше Валери удавалось сдерживать огонь дара и лечить больных относительно незаметно, но после боя с Лилиан ее магия почему-то стала в разы сильнее. Золотисто-зеленое пламя ярко сверкало, вливая в тело инквизитора жизненную силу, и Валери вдруг обреченно подумала, что если он сейчас придет в чувство и увидит происходящее, то тоже наверняка сделает совершенно неправильные выводы. Затравленно оглянувшись, она посмотрела на тамплиера и окончательно убедилась в своей правоте — ее поступок не мог остаться незамеченным: Стефан и его противник забыли друг о друге, в молчаливом недоумении следя за ее действиями.

Прямо у них на глазах рана инквизитора зарастала, кровь возвращалась в тело, и уже через пару секунд он вдруг резко закашлялся и открыл глаза. Валери с вызовом взглянула на ошарашенных зрителей, приготовившись к худшему для себя исходу.

Но девушка даже не представляла себе, насколько ошибалась, думая, что ее могут казнить на месте за колдовство. Стефан, пребывая в суеверном ужасе, боялся даже сдвинуться с места, а последний из посланцев Гийома, человек куда более практичный и жестокий, сразу увидел в происходящем колоссальную выгоду. Изначально он планировал позабавиться с Валери в свойственной ему отвратительной манере, а затем продать девушку на черном рынке, но после увиденного моментально понял — такую ценность ни в коем случае нельзя выпускать из собственных рук. Сладкие мечты о том, как он, избавившись от нынешнего подневольного положения, озолотится с помощью дара Валери, привели вожака в состояние истинной эйфории. И пока внимание Стефана было полностью приковано к девушке, он не погнушался атаковать беззащитного соперника. Выхватив из ножен короткий, но очень острый нож, он с дьявольской ухмылкой вогнал его прямо в шею обреченного рыцаря.

Раздался влажный хруст, глаза Стефана расширились, он покачнулся и медленно поднял свободную руку к горлу, словно не понимая, что произошло. Валери, оцепенев, смотрела на то, как он поворачивается к убийце, пытаясь устоять на ногах.

— Сдохни, ублюдок! — прошипел вожак, все еще не отпуская рукоятку ножа, и придвигаясь ближе, чтобы увидеть, как в глазах его жертвы медленно гаснет последняя искра жизни.

Но это движение стало его фатальной ошибкой. Стефан еще был жив, и не собирался умирать в одиночку. Его меч тускло блеснул на свету, и в следующую секунду вспорол вожаку живот. Внутренности головореза с отвратительным шлепком вывалились на пол.

Убийца остолбенело уставился на них, отпустив нож. Рухнув на колени, он все не мог отвести взгляда от растекавшейся лужи крови и груды кишок прямо перед собой. Валери, тоже наблюдавшая эту сцену, резко отвернулась от Адриана и ее вырвало, скручивая все тело мучительными спазмами. От боли, ужаса и отвращения у нее текли слезы, девушка едва могла дышать, а от запаха рвоты и крови ее выворачивало еще сильнее.

Когда она наконец пришла в себя настолько, чтобы снова заставить себя обернуться — вожак уже был мертв. Он лежал на полу, упав на бок, и созерцая пустым взглядом что-то видимое лишь ему одному.

— Стефан! — не то прошептала, не то прохрипела Валери, пытаясь подняться на ноги.

Рыцарь медленно, словно в кошмарном сне, повернулся к ней, тяжело опираясь на меч. Он попытался что-то ответить, но изо рта вместо слов густо полилась кровь.

Кое-как встав, девушка подошла к нему, помогла сесть. Меч упал, гулко звякнув о деревянный пол. Лицо рыцаря, бледное и покрытое бисеринами ледяного пота, казалось восковым. Теряя последние силы, он положил руку на плечо Валери и одними губами выговорил то, что уже давно хотел, но все не решался сказать.

— Прости меня!

Практически ничего не видя сквозь пелену слез, девушка попыталась залечить рану тамплиера, но у нее совсем не осталось сил — усталость, глубокая как море, накрыла ее темной волной. Валери, потеряв сознание, замерла на груди уже мертвого рыцаря.

Последним свидетелем произошедшего был Адриан. Валери практически вытащила его с того света, залечив сквозную рану в груди, но инквизитор все еще был слишком слаб, чтобы помочь ей. Не понимая, почему он все еще жив, Адриан с трудом поднялся на ноги, и подойдя к Валери, оттащил ее от трупа Стефана. Убедившись, что она дышит, Адриан попытался поднять девушку на руки и переложить на кровать, но не смог. Естественно, о том, чтобы убрать из дома тела трех мертвых мужчин, тоже и речи быть не могло. Единственное, что смог сделать инквизитор в своем нынешнем состоянии — снять с постелей одеяла и укрыть ими Валери, чтобы она хотя бы не так сильно замерзла.

Дотащив ее до очага, где было теплее всего, Адриан, шатаясь словно пьяный, опустился на край кровати. Перед глазами продолжали плавать темные пятна, его нещадно мутило, голова кружилась. Неяркое пламя свечи вызывало жгучую боль в глазах, и стоило только инквизитору на мгновение смежить веки, как он моментально погрузился в благостную темноту.

Не успел он уснуть, как дверь, скрипнув, отворилась. Темный силуэт тихо приблизился к Валери, сопя, склонился над ней, и вдруг странно хихикнул. Погладив девушку по голове, он, не причинив ей никакого вреда, взял ее на руки и перенес на кровать. Подняв голову, вошедший оглядел дом, задержав взгляд на каждом из погибших, подошел к Адриану, достал из кармана небольшой пузырек, наполненный темной густой жидкостью, и бесцеремонно запрокинув голову инквизитора, влил содержимое флакона ему в рот. Убедившись, что содержимое пузырька попало Адриану прямо в горло, он снова тихо хихикнул, но тут же вздрогнул и оглянулся в сторону двери. Словно приказывая ему поторопиться, у входа, не проникая внутрь дома, клубилась черная дымка.

Ночной гость тяжело вздохнул, подошел к лежащему поблизости убийце, и крякнув от натуги, вытащил его из дома. Так же он поступил и с остальными трупами, особенно долго провозившись с телом Стефана. Закончив свои дела, неизвестный удалился, плотно закрыв за собой дверь.

Тьма, сопровождавшая его, оплела мертвых, словно цепь, тут же потащив их в сторону леса.

Глава 17 «Танец предателя»

Джакомо Каэтани шел в свою комнату, тихо шепча себе под нос текст письма, которое следовало немедленно отправить верному Бонифацию патеру, находящемуся в Париже. Не замечая ничего вокруг, он распахнул дверь и шагнул через порог, но тут же остановился в немом недоумении.

В его комнате, куда строго-настрого было запрещено входить кому либо, кроме Папы и самого Джакомо, стоял человек. Причем не просто стоял, а самым наглым образом копался в свитках, разложенных на столе. Джакомо, внутренне свирепея, уже собирался что-то сказать, но нарушитель вдруг повернулся, и увидев его лицо, господин Каэтани попросту потерял дар речи.

Он знал этого человека, как одного из слуг, убиравших резиденцию. Естественно, заподозрить его в грамотности было немыслимо, и Джакомо, человек неглупый, тут же догадался, что происходит.

— Предатель! Пособник еретиков! Схватить его! — во весь голос возопил господин Каэтани, одновременно неловко отступая обратно в коридор.

К сожалению, аудитор совершенно забыл про небольшой порожек, сделанный специально для того, чтобы сквозняки не проникали внутрь комнаты. Споткнувшись, он чуть не упал, но налетел спиной на кого-то, стоявшего снаружи.

Сильные руки подхватили Джакомо, буквально перенеся его на метр в сторону от входа. Молодой тамплиер, неизвестно каким образом оказавшийся в резиденции, обнажив меч, вошел в комнату, тут же направив оружие на предателя.

— Помилуйте, господин аудитор, о каком предательстве речь?! Я всего лишь хотел убрать Вашу комнату! Но я от природы неловок, и задел свитки на Вашем столе… я всего лишь поднял их, чтобы положить обратно, умоляю, поверьте!

Джакомо, не спавший уже вторые сутки из-за огромного количества дел, напряженно размышлял, недоверчиво глядя на слугу, но стоявший перед ним тамплиер только усмехнулся.

— Красивая история. Только вот зачем слуге, пришедшему убирать, кинжал в рукаве? И коли ты хотел лишь поднять упавшие свитки, зачем один из них ты положил за пазуху?