Ведьмин столб

– Когда открывается этот бар? – спросил Стон.

– В полдень.

– Так вот в полдень через два дня. Интересы Джакомо Спинелли здесь не затрагиваются, так что можешь ему не докладывать. И учти: если со мной что-нибудь случится, ты просто исчезнешь, как люди у «ведьмина столба».

– Ты же меня знаешь, Стон.

– Потому и пришел к тебе. А теперь прощай, у меня еще один нужный визит.

– К Звездичу?

– Ты слишком догадлив, Мартенс, – сказал Стон, – а догадливые люди долго не живут. Значит, через два дня в полдень. Пока.

К Звездичу Стон поехал вечером, захватив с собой несколько мелких и крупных камешков их можно было показать ему и без огранки. Звездич человек опытный, сразу определит, что это не фальшивки. Остальные камни для безопасности Стон поместил в специально заказанном сейфе Центрального банка в Леймонте, открывавшемся только ему одному известным шифром.

Для визита к Звездичу Стон приоделся и причесал красящей щеткой волосы – ведь он был у него только позавчера, и внимательный глаз приятеля и соучастника многих стоновских авантюр сразу же заметил бы происшедшие изменения. Пришлось бы врать, объясняя необъяснимое.

Звездич принял его в пижаме и туфлях. Он был лыс, жирен и, должно быть, плохо спал ночью.

– Ну как, присмотрелся? – спросил он.

– Не только. Уже решил.

– Что именно?

– Есть предложение.

– Мелкие дела меня больше не интересуют, – сказал Звездич, открывая бутылку рома.

– Дело не мелкое.

– Смотря по чьей мерке.

– Даже по твоей.

– На тысячи или десятки тысяч?

– Бери выше.

– На сотни? – спросил Звездич уже удивленно.

– Еще выше. На миллионы.

– Ограбление банка или фиктивные акции? – ухмыльнулся Звездич. – Для таких авантюр я уже стар, дружище, да и тебе не советую.

Стон помолчал, как бы решая, рассказывать все или нет. Потом сказал:

– Пока ты прихлебывал на кухне у Спинелли, я не дремал в кресле-качалке. Я был в Южной Африке у Людевиц на алмазной зоне побережья.

– Кому врешь? Я же знаю, что зона запретна и туристов туда не пускают.

– Я был не как турист. А что я вывез, смотри.

Он вынул из кармана бумажный конвертик и высыпал на стол его содержимое-десятка полтора алмазов чистейшей воды, прозрачных и не окрашенных посторонними примесями. Даже без огранки они стоили бы немало, причем самый мелкий весил не меньше десяти каратов.

– Возьми лупу. Посмотри на свет. Я фальшивками не торгую,

– сказал Стон.

Побледневший от волнения Звездич трясущимися руками взял один из камней и поднес к глазам. В такой позе он простоял не менее двух минут.

– Настоящие, – сказал он. – Даже ювелирной экспертизы не нужно. Это все?

– Нет, только четверть вывезенного и спрятанного в сейфе. После огранки это будут бриллианты, достойные королей. Хотя короли урана и нефти и не носят корон, но драгоценные камни любят и ценят.

– У тебя уже есть гранильщик?

– Нашел одного через Мартенса.

– Сколько дал? Я имею в виду Мартенса.

– Тысячу.

– Можно было дать и дешевле. Найти гранильщика много легче, чем покупателя. Особенно здесь, в Леймонте.

– Потому я и пришел к тебе.

– А сколько получу я?

– Десять процентов. Рассчитывай на миллион. Думаю, не меньше.

Звездич задумался. Сделка была стоящей, самой крупной в его жизни. Миллиона три даст Спинелли, миллионов пять банкир Плучек, остальные выложат воротилы помельче.

– Все камни такие?

– Есть и крупнее. Экспертизу давай любую. Я знаю, что экспертиза понадобится: миллионы так просто не отдают. Только без болтовни. Бриллианты не краденые: я сам нашел россыпи. А россыпи старательские – никто преследовать не будет.

– Придется все же продешевить, – вздохнул Звездич. – Источник товара неясен. А разъяснять не желательно. Мои условия миллион, а тебе, я думаю, еще шесть-семь останется. В самом худшем случае. А может, и больше.

Стон не спорил: Звездич не болтун и ситуацию знает, а шесть-семь миллионов – это уже конец скитаниям, авантюрам, аферам и мелкому жульничеству…

И Стон не ошибся. Спрятав самые крупные бриллианты, продавать которые через Звездича было уже рискованно, он продал все остальное за восемь миллионов. После расчета со Звездичем у него осталось семь плюс еще пять-шесть камней такого размера и веса, что они сделали бы его одним из королей мирового ювелирного рынка.

Однако он предпочел стать единственным и всемогущим владыкой этого рынка. Нужно было только снова открыть калитку в Неведомое.

Первым шагом на этом пути была покупка у фирмы «Кроул и Кроул. Песок и гравий» земельного участка, примыкавшего к шоссе как раз там, где все еще высился «ведьмин столб». Он не только не мешал, он был даже нужен Стону, как веха, вблизи которой открывалась и закрывалась еле видимая калитка. Оставалось немногое: найти кандидатов на путешествие по опасному коридору, проверить их годность, завербовать, проинструктировать и обеспечить сохранность всего ими вынесенного.

С этого Стон и начал.

БЕРНИ ЯНГ. ДАРЫ ДАНАЙЦЕВ

Timeo danaos et dona ferentes. Боюсь данайцев, дары приносящих.

Так строчка из «Энеиды» Вергилия вошла в лексикон современного интеллигента.

Первый дар я получил в виде очень странного объявления, напечатанного в «Леймонтской хронике»:

ПРИГЛАШАЮТСЯ НА ВЫСОКООПЛАЧИВАЕМУЮ РАБОТУлица от 20 до 40 лет с единственным условием, что при нормально-оптимальном состоянии здоровья сердце у них находилось бы не слева, а справа. Работа кратковременная, но может стать постоянной, требует от приглашаемого некоторого мужества и бесстрашия, но опасности для жизни не представляет. Ни в чем не противоречит она и законам государства, равно как и моральным принципам. В случае кратковременности за несколько дней инструктажа и один день работы приглашаемому выплачивается наличными или чеком, пять тысяч долларов в любой валюте. Лица с нормальным положением сердца в грудной клетке могут не беспокоиться. Обман будет немедленно установлен специальным медицинским обследованием. С предложениями и запросами обращаться в юридическую контору «Винс и Водичка» на Мейсенской улице, дом 22.

К объявлению в городе отнеслись, как к курьезу или мистификации, за которой последует рекламное разъяснение с восхвалением нового сорта зубной пасты или туалетной бумаги.

– Читал? – спросил меня владелец табачного киоска, где я обычно покупал сигареты. – Пять тысяч! Дураков ловят.

В пивном баре за утренним завтраком соседи, наскоро глотая кофе с поджаренной булочкой, тихонько посмеивались:

– Ерундистика. Завтра какой-нибудь тип с сердцем справа будет показывать карточные фокусы или ходить по канату на Старомушкетной ярмарке.