Ведьмина деревня

И это самая чистая правда. Наша Валентина Петровна всегда была стройная и изящная, а теперь, в неполные восемьдесят лет, и вовсе высохла до состояния божьего одуванчика. К слову сказать, на эти неполные восемьдесят бабушка совершенно не выглядит - глаза у нее ярко-зеленые и лучистые, морщин на лице немного, осанка прямая. О солидном возрасте напоминают только пепельные от седины волосы (она за всю жизнь их ни разу не красила) и руки - с желтой пергаментной кожей и кучей пигментных пятен. Рук своих бабуля обычно стыдится, а потому на людях всегда носит перчатки - зимой вязаные, летом тонкие матерчатые.

Внешне я на бабушку не очень похожа, если не считать зеленых глаз и пресловутой конституции, однако надеюсь, что в ее годы (если, конечно, до них доживу) буду выглядеть также моложаво.

– Моя не моя, а чуток откормить тебя надо, - подмигнула мне бабуля.
– Зря ты, что ли, в гости приехала? Я уж для тебя и пирогов напекла, и курицу зажарила.

– Здорово!

– А чтобы нам с тобой до Волховского пешком через поля не топать, я попросила Игната - моего соседа подвезти нас на машине.

Дядю Игната - статного седоватого мужчину лет шестидесяти я, конечно, не вспомнила, а потому пришлось нам знакомиться заново. Собственно, после этого у меня возникло предположение, что знакомиться заново в Волховском мне придется со всеми. Впрочем, по словам бабушки, особой беды в этом не было, так как прежнее население села за последние семнадцать лет сократилось почти на треть ("что поделать, Люсенька, у каждой жизни есть свой срок"), зато появилось несколько "дачников", которые, как и я, приехали сюда отдыхать.

Машина дяди Игната - старенькая, но приличная на вид Волга, быстро и с ветерком домчала нас практически до калитки.

Выбираясь из душного салона на воздух, я отметила, что бабулин дом остался таким же, каким я запомнила его в детстве - одноэтажный, из белого кирпича, с широкими окнами и аккуратным палисадником.

Однако стоило сделать к нему несколько шагов, как от растущих на углу пышных кустов сирени, к нам навстречу поспешила черная сгорбленная фигура, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся маленькой плотной старушкой в темном платье и стареньком платке, повязанном на цыганский манер.

– Неужто внучка к тебе приехала, Валентина?
– проскрежетала она скрипучим старческим голосом.

– Как видишь, Зиночка, - приветливо улыбнулась ей Лекарцева-старшая.
– Выбралась, наконец-то, из города бабушку навестить.

– Лучше поздно, чем никогда, - добродушно усмехнулась старушка.
– Помнишь ли ты меня, Милочка?

У меня на мгновение перехватило дыхание.

– Помню, - серьезно сказала я.
– Здравствуйте, Зинаида Семеновна.

А потом шагнула к ней и крепко ее обняла. Оставшаяся позади бабуля испуганно охнула. А старая Семеновна обхватила меня в ответ руками и тоже прижала к себе - на одно лишь мгновение, а потом мягко отстранила в сторону.

– Хороша, - с восхищением сказала она.
– Красавица! А уж силища-то какая! Но сохлая вся, серая. Подкормить тебя надо, говоруха. Слышишь, Петровна?

– Слышу, - отозвалась бабуля.
– Не переживай, Зина, подкормлю.

Схватила меня за руку и решительно повела к калитке.

– Ты что же, Людочка, правда Семеновну узнала?

Я кивнула.

Только в моей детской памяти она выглядела иначе. Не было у нее тогда поникших плеч и сгорбленной спины, а лицо не напоминало печеное яблоко. Если не ошибаюсь, среди местных жителей баба Зина слыла человеком замкнутым и нелюдимым, да и вообще особым авторитетом в селе не пользовалась.

Между тем, наше семейство она почему-то выделяла среди всех остальных: с бабушкой была особенно вежлива, моего отца при встрече целовала в обе щеки, а мне приносила в подарок пряники или конфеты. А еще почему-то звала Милой, - видимо, другие сокращения моего имени ей не нравились.

Спать мы с бабушкой отправились после полуночи. Поужинав, еще долго сидели и разговаривали. Обсудили кучу тем, причем, большая часть из них касалась, конечно же, меня. Лекарцеву-старшую интересовало все - моя работа, отношения с начальством и коллективом и, конечно же, расставание с женихом.

– Вы так долго были вместе, - задумчиво сказала бабуля.
– Мне казалось, что Игорь - очень достойный мальчик.

– Тебе не казалось, - пожала я плечами.
– Он действительно хороший. Добрый, умный. А уж как здорово умеет готовить шашлык! Но мы друг другу жутко надоели, бабуля. Пытались как-то оживить отношения: свидания назначали, в театры ходили, даже письма писали. И все равно какая-то глупость получалась. Знаешь, я в последнее время, когда с работы возвращалась, постоянно загадывала, чтобы его не было дома. Ну, чтобы он на работе задержался или к друзьям в гости ушел. Причем, с ночевкой. Не думай, Игорь меня не обижал, просто опостылел до невозможности, - я криво усмехнулась.
– Честно говоря, мне сейчас многое опостылело, если не сказать все. Чувствую себя жутко уставшей. Подруги говорят, что я теперь похожа на унылую куклу. Так странно... Все вокруг будто потеряло цвет, стало серым и скучным. Даже дышать тяжело, понимаешь?

– Понимаю, - кивнула бабушка.
– Это ведь вполне закономерно, Людочка. Каждому человеку время от времени требуется полноценный отдых. Но ты не переживай, милая. Здесь ты быстро наберешься сил.

...Для ночевок бабуля выделила мне небольшую спаленку с кроватью-односпалкой, высоким старым шкафом, скрипучим деревянным стулом и милыми ажурными занавесками на окне.

Укладываясь в постель, я чувствовала себя, как никогда спокойной и умиротворенной, а потому уснула, едва моя голова коснулась подушки.

Сон был мягок и безмятежен. Но, к сожалению, не долог.

Спустя примерно час после того, как мы с бабушкой пожелали друг другу спокойной ночи, случилось что-то, заставившее меня буквально подскочить на кровати. Несколько секунд я растерянно моргала, пытаясь сообразить, что произошло. И вдруг подскочила снова - с улицы внезапно раздался вой, громкий, звериный, леденящий душу.

Что за?..

Я спрыгнула на пол и босыми ногами пошлепала к окну.

Неужели волк?..

Но из окна оказался виден только забор и растущие возле него высокие кусты сирени.

Стараясь не шуметь, я вышла в соседнюю комнату, которую бабушка из-за наличия в ней телевизора гордо именовала залом. Комната была озарена мягким лунным светом, льющимся из двух широких окон. Я приникла к стеклу одного из них, вгляделась в темноту.

У забора явно кто-то стоял.

– Люда, почему ты не спишь?
– раздался вдруг заспанный бабушкин голос.

– Ба, тут кто-то есть, - чуть дрожа от волнения сказала я.
– Он стоит у ограды и воет.

– Ну кто там может выть?
– с некоторым раздражением пробормотала бабуля, выходя из своей комнаты.