Ведьмина сила

Два браслета осыпались пеплом, впитав ударное воздействие на мою душу, раскалившееся добела кольцо обожгло кожу. Моя «кофемолка» перемолола каменный щит, и затупившиеся ножи с жалобным звоном осыпались на землю.

— Давно не виделись, подруга, — улыбнулась старая ведьма. — Смотрю, на сей раз ты подготовилась.

Темно-рыжие волосы выбились из конского хвоста и разметались по плечам, по хищному лицу скользили золотые блики выплеска, в глазах не было ни зрачка, ни белка — сплошная кровавая пленка. Кажется, это признак нескольких сфер силы… и это плюс. Захочет потренироваться. Поиграться, как в прошлый раз. И меня накрыло хладнокровным спокойствием. Игры со смертью имеют свойство заканчиваться очень быстро.

Подоспевшая баба Зина подарила мне необходимую минуту на решение. Мимо меня просвистел белый метеор, но от него Муза уворачиваться не стала — поймала налету, прошептала наговор и ласково приголубила, приручая. Огонь налился красным, на волосах старой ведьмы заплясали закатные блики. Но ударить она не успела.

Я выпустила суть палача одним выходом, запахнулась в нее, как в плащ, сжала в правой руке тяжелой плетью, и неприятно улыбнулась в ответ:

— Боишься боли… подруга? Боишься страха?

В красных глазах что-то дрогнуло, на секунду они стали почти человеческими — почти прежними. И этой секунды мне хватило для новой «кофемолки». С сюрпризом.

— Мелкой ты мне больше нравилась, — презрительно фыркнула Муза, и метеор рассыпался прозрачным щитом — в воздухе задрожала сотканная из искр сеть. — Была куда изобретательнее. А сейчас слишком уж напоминаешь… — и запнулась. Красные глаза вспыхнули странным огнем.

— О, и я очень этому рада.

Взвизгнули ножи «кофемолки», кромсая защиту, старая ведьма с усмешкой развела руки в стороны, растягивая между ладоней золотую нить, что-то закричала позади баба Зина, по земле пошла знакомая дрожь силовой волны, а на мои плечи легли бесплотные ладони.

— Источник, — прошелестел тихий голос. — Бери.

Мое Пламя взвилось к ночному небу, и Муза так ничего и не успела сделать, только отмахнулась ветровой волной от ножей, но один из них достиг цели, вонзившись в запястье. И глаза старой ведьмы снова стали человеческими. Удивленными. Недоверчиво-испуганными. Да, для двухсотлетних отступников нужно просто чуть больше боли… и страха.

Я стеганула плетью по земле и ударила направленной волной страха, парализуя волю, направленным сгустком с болью вогнала нож под кожу ведьмы. А призрак, только что находившийся за моей спиной, уже стоял за спиной Музы.

— Бери, — повторила призрачная ведьма и раскинула руки, творя кокон.

Серебристо-черные искры закружили песчаным вихрем, питая мое Пламя, я шевельнула пальцами, и нож «кофемолки» кротом пополз по окровавленной руке Музы, распарывая рукав куртки и кожу, перерезая вены. Старая ведьма задрожала, побелела, хватанула ртом воздух, но не издала ни звука. В глазах заметалась паника… и мысль. И пока она не сообразила, что это всего лишь иллюзия…

— В прошлый раз ты кое-что у меня украла, — и снова взвизгнули ножи. — С твоего позволения, я заберу это обратно.

И одним точным движением вырезала у Музы «уголь», поймала и сжала в ладонях пульсирующий комок красно-коричневой силы. Невозможная помесь, сразу три сферы… Старая ведьма посмотрела с тупым удивлением на меня, на свой левый локоть, снова на меня.

— Ты же… не умеешь! — ее дрожащие пальцы судорожно ощупали чадящую рану. — Никто из вас, наблюдательских псов, не умеет! — крикнула хрипло. — Это всё твои фокусы! — и засмеялась хрипло, страшно. Ладонь пережала вену, взывая к отсутствующему Пламени. — Ты расскажешь, кто… Выбью, и времени не пожалею! Вот только… вот сейчас…

— Ты ее знаешь, — я пристально следила за каждым движением соперницы. От новой силы кружилась голова, но бдительности я не теряла. Вырви змее ядовитые клыки — но не забывай о хвосте. Колдовать, пока всё не усвоится, нежелательно. — Ее так и прозвали — «угольщица». Бабка Лукерья.

— Врешь! Наставница никогда не стала бы учить наблюдательских собак!

Я всегда думала, что на Музе-то точно сорвусь. И когда-то мечтала сделать с ней то же, что со Сфинксом — до беса. Но мечты всегда сбываются… странно. У меня есть бездна времени и сил — раскладывай, режь, убивай, возвращай… но вот прежней мстительной злости уже не было. Только мрачное удовлетворение. Я выполнила задание. Вернула утраченное. И слишком многое пережила вчера вечером. Мысли, эмоции и мечты — все резервы потрачены на Стёпу и Ехидну. И, пожалуй, Музу можно и пощадить — пускай сходит с ума в поисках силы и…

Над головой старой ведьмы взорвался огненный шар. Водопад рыжих искр — тихий прощальный смех — и мумия. Подошедшая баба Зина была белой, как привидение. И ее атаки я не ожидала.

— Ты что творишь, а? — рявкнула она гневно. — Крылья и лапки мухе оторвала — и пусть живет, ей же не больно? У тебя же есть сердце! Что, капли силы добить жаль, чтоб не мучилась?

Да, сердце было… где-то. Раньше. И, похоже, пришло время вернуть его на место.

— Идемте, — я отвернулась, уходя прочь от гробниц.

— Куда? Зачем?

— Мне понадобится ваша помощь.

Нужно уйти подальше от гробниц и увести ведьму. Пока они на нас не действовали, но и часу не прошло, как открылись. И кто их знает…

…а на душе — так пусто. И дела сделаны, и я, как ни странно, ухитрилась выжить, и… И последнее дело ничуть не вдохновляет, хотя именно ради него я и ввязалась в эту проклятую авантюру. Ради него и его последствий.

— Зинаида Петровна, не оборачивайтесь. Мертвым не нужны наши приветы, благодарности или прощания. И по душам ни с кем вы не поговорите. Они пришли, чтобы сражаться и защищать, а не языком молоть и слюни распускать. Ваш призыв — это и привет, и благодарность. Если бы не помнили и не любили их, не дозвались бы. Не отставайте.

…и как же быстро всё случилось… Не перестаю этому удивляться. Я ждала встречи с Музой пять лет, готовилась, постигая запретное, а она пришла, улыбнулась, испугалась и… Все ведьмы одинаковы. К сожалению. И меня это тоже касается. У каждой — свой страх и своя боль, как у любого живого существа.

Со стороны гробниц доносились отрывочные звуки коротких схваток. Шипение, щелчки, ругань и тихое пение зова сливались в многоголосье причудливого эха, метались по долине растревоженными мотыльками. А оттуда, где стеной стояли огненные ведьмы, по земле растекался туманом белый дым, пахло кострами. И всё чаще мелькали в воздухе разноцветные искры силы — словно звезды с неба осыпались.

— Марусь, я хочу туда…

— Я тоже, — с каждым шагом я ощущала, как меня тянет назад. Манит, зовет, обещает… — Но нельзя. Кого вы принесете в жертву знаниям? Меня? Или своего внука?

— Тебя только это и держит — необходимость жертв?

— Нет, еще память. И понимание порядка. Нам этими знаниями владеть нельзя.

— Порядки рушатся…

— Да, ничто не вечно. Но не мы с вами будем творцами апокалипсиса.

— И это ты говоришь — ведьма, профессионально призывающая мертвую родню и вырезающая «угли»? Сколько на твоем счету?