Ведьмина тропа

empty-line/>

Сообразив, что его собираются подстричь, бывший градоправитель отнюдь не обрадовался.

– Чтобы я доверил такое дело ведьме!

Он сердито покосился на ножницы в руках Эльзары. Старушка, сославшись на близорукость – что было явной ложью – села наблюдать на расстоянии.

Девушка вздохнула, но с места не сдвинулась, пока ей не было дозволено приблизиться и взяться за дело. Видать маг и сам понял, что с торчащими в стороны патлами разной длины выглядит не лучшим образом.

Светлые волосы оказались угольно-черными у корешков. "Крашеный-таки" – Зара покачала головой, в который раз удивляясь маговским понятиям о красоте. Все, что состригла, девушка смела на совочек и демонстративно кинула в печь, чтобы чересчур подозрительный маг не подумал, будто она припрятала несколько волосинок. Арсен внимательно следил за ее действиями, и отвлекся, лишь когда старушка спросила:

– Коса-то где?

Он пожал плечами: ясно, что у кого-то из бывших коллег, подстроивших ему бесхитростную, но действенную ловушку. Скорее всего, решили перестраховаться – а вдруг да натворит чего, вдруг другой управы не найдется?

– Да, плохо дело… А сместили за что?

Зара насторожилась.

– Да за то самое, – ответил Арсен. Как ни странно, бабушка его поняла.

– Так я и думала. Значит, ошибся ты где-то, не тому человеку доверился.

Девушка растерянно переводила взгляд с погрустневшего лица старушки на бледное с напряженными скулами – мага.

– Обряд провели? – снова заговорила старушка, Арсен кивнул. – Полностью?

Снова кивок, едва заметный. Бабушка Айза тяжело перевела дыхание и поднялась.

– Эх, засиделась я что-то в хате, а нам ведь еще к вечеру подготовиться нужно… Зарочка, поможешь мне с травами? Ночные да рассветные я собрала, вот полуденных не хватает.

– Да, бабушка, конечно, – девушка торопливо встала, следом за старушкой вышла на крыльцо и обернулась. Мужчина неподвижно сидел за столом, будто и не заметив, что остался один.

Он так и не поинтересовался, для чего же бабушка Айза собирала травы. За ужином обе ведьмы – старая и молодая – смотрели на него как-то подозрительно, словно чего-то выжидая, и лишь когда он залпом опустошил кружку с неизвестным сладким напитком, то наконец понял, почему.

"Опоили" – прошептал он, ругая себя, что доверился ведьмам. Ему удалось встать на ноги и даже сделать несколько шагов – не туда, куда хотелось, а куда вели. Потом голова закружилась, мир качнулся, и над головой шатром раскинулось звездное небо. Близкое-близкое. Казалось, протяни руку – и достанешь самую яркую звезду, вот только руки не слушались, совершенно не хотели двигаться.

Вокруг шумела трава, и в ней звенели тоненькие колокольчики, вспыхивали среди зелени цветы, похожие на отражения небесных звезд. А потом вдруг звезды с неба стали падать на землю, а цветы покидали свои стебли и улетали наверх, зажигаясь на синей ткани неба ясными огоньками.

Все, что происходило, не требовало объяснения, как сон: он может быть невероятным, абсурдным, но пока спите – вы верите в него. Арсен смотрел на звезды, думая только о том, что это красиво, а потом правой ноге стало жарко, очень жарко. Что-то двигалось, касаясь кожи, опутывая голень, словно заворачивая в кокон, а потом на фоне неба обрисовались две высокие тени, и одна из них сказала скрипучим от старости голосом:

– Спи.

…Не удивиться, увидев сразу пятерых Высших, внезапно появившихся в его кабинете, оказалось нелегко, но он постарался. Вежливо поздоровавшись, Высшие попросили пройти с ними наверх, в круглый зал. Не подчиниться мягко высказанному приказу было невозможно, и правитель Славена-града поднялся по широким ступеням и вошел в распахнувшиеся перед ним высокие двери.

– Добрый вечер, очень рад всех вас видеть.

Тридцать два верховных и пятеро Высших ждали градоправителя в ярко освещенном зале, словно случайно выстроившись в правильный круг, который замкнули провожатые, войдя вслед за облаченным в зеленую с золотом мантию магом.

– Надеюсь, что какое-нибудь радостное событие послужило причиной столь многочисленного собрания.

Он все еще старался сохранять спокойствие, но сразу понял, ради чего поздним вечером слетелись в Славен-град все высокопоставленные маги. Но… нет, наверное, он ошибается, скорее всего, кто-то из городских написал жалобу на нового градоправителя, а может быть Саргана снова объявила войну, и Совет решил не ждать одиннадцатого числа и заполнить последнее вакантное место среди Высших?

Но маги смотрели с осуждением, и надежда таяла…

– Мы все знаем, Арсен.

Голос стодвадцатилетнего Райна отразился эхом от мраморных стен: "Мы все знаем, Арсен. Мы все знаем…"

Но откуда?

– Надеюсь, ты не станешь ничего отрицать, иначе нам придется убедиться воочию… Здесь нас достаточно много, чтобы это сделать.

Он кивнул и медленно обернулся. Взгляд ненадолго задержался на хмуром и немного растерянном лице Корвина, которого Арсен считал своим другом. Отсутствие Корвина ничего бы не изменило, но, видно, молодой маг не смог пойти против воли Совета.

– Я не зря надеялся на твое благоразумие, Арсен, – глава Высших подал знак остальным, и присутствующие взялись за руки. – Мы поступим с тобой так, как велит закон.

– Ваше светлейшество… Райн, вы же меня давно знаете. Разве я хоть раз дал повод…

– Закон один для всех, – медленно произнес Высший.

Зашуршали подолы длинных мантий. Маги шли по кругу медленно, неторопливо, двигаясь против часовой стрелки, в ярком свете хрустальной люстры их одежды переливались и сияли. Лица – одновременно и знакомые, и безнадежно чужие – проплывали перед глазами, вызывая головокружение.

Он рванулся, пытаясь разбить круг, но словно ударился о невидимую стену. Маги подняли руки, и телу стало невыносимо горячо. Он нашел взглядом Корвина.

"Остановись. Споткнись, разожми руки. Хоть на миг. Я успею…" – Корвин не ответил на взгляд осужденного, и тогда Арсен еще раз ударил в невидимую стену, которая вдруг превратилась в огонь – едва различимые глазу языки золотого пламени – и отбросила его в центр круга. Он упал ровно посредине узора, выложенного на паркете, и подняться уже не смог.

Золотое пламя выпивало силы, казалось, вместе с жизнью, откуда-то из глубины души поднимался панический ужас, заставлявший и самых стойких просить пощады, умолять остановить движение круга. Однажды Арсен и сам участвовал в подобном обряде, и хорошо помнил, как презирающий всех, кроме собственной персоны, маг вдруг превратился в жалкое существо, плачущее, ползающее на коленях…

На колени его уже поставили, но, скрыв лицо за плотным покрывалом волос, он изо всех сил старался удержать остатки рассудка и молчал.