Ведьмино проклятье

Трэвор немного отстранился и осторожно уложил меня на кровать, укрыв одеялом. А сам встал и устроился в кресле. Я некоторое время смотрела на него, а потом почувствовала, что засыпаю.

— Стэфани, только не уходи, — услышала я сквозь сон.

6

Мне снилось что-то светлое и теплое. Я купалась в этом ощущении, и, казалось, могу потрогать эту приятную теплоту, раствориться в ней. Проснувшись, плотнее укуталась в одеяло, чтобы продлить ощущение тепла. Меня окутал странный будоражащий аромат. Смесь мужского парфюма и еще чего-то незнакомого, терпкого… Почему-то захотелось, чтобы хозяин этого чарующего аромата был рядом. Испугавшись собственных мыслей, открыла глаза, чтобы прогнать наваждение.

Трэвор по-прежнему сидел в кресле и смотрел на меня. Мне вдруг стало стыдно, что я вот так ворвалась к нему ночью и, наверняка, из-за меня он не выспался. В кресле-то какой сон может быть…

— Доброе утро, Стэфани.

Я заметила, что он уже полностью одет, а, значит, встал очень рано. Зачем же он ждал моего пробуждения?

— Доброе утро, — рассеянно ответила я, приподнялась и тут же закуталась обратно в одеяло.

Я и забыла, что вчера сбежала из собственной спальни в одной тоненькой сорочке. Вчера в темноте я не стеснялась своего вида. К тому же страх вытеснил все остальные эмоции. Сейчас же при свете дня я ужасно засмущалась. А потом и вовсе покраснела, вспомнив, как ночью прижималась к обнаженному торсу Трэвора.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он, чуть наклоняясь вперед.

— Хорошо, спасибо… Трэвор, извини, что я… ворвалась к тебе вчера. Не хотела доставлять неудобств…

— Я всегда рад тебе, Стэфани, — произнес он с улыбкой, еще раз окинул меня странным тяжелым взглядом, а потом встал и подошел к двери.

Я по-прежнему не двигалась, до дрожи в пальцах сжимая одеяло.

— Жду тебя в столовой, — сказал Трэвор и наконец-то оставил меня одну.

В свою комнату возвращаться было страшно. Я помедлила немного, потом осторожно выглянула за дверь. Конечно же, коридор был пуст. Сама не знаю, кого я страшилась там увидеть. То ли злобного призрака ведьмы, то ли Трэвора, который захотел-таки увидеть меня во всей красе, почти раздетую. Глупость, конечно… Похоже, призрак отрицательно влияет на мое душевное здоровье.

Несмотря на то, что ночью я отлично выспалась в чужой постели, весь день ходила сонная. Еле-еле закончила шитье, да все пальцы исколола. Стала такой рассеянной, никак собраться не могла. А к вечеру почувствовала, что возвращается тревога. Меня буквально трясло от одной мысли, что придется провести ночь в своей спальне. Призрачная фигура стояла перед глазами. Я все вспоминала, как Мадлен приближалась ко мне, медленно, неестественно, а глаза ее сверкали.

О том, чтобы пользоваться той роскошной купальней, отделанной мрамором, не могло быть и речи. Я пошла в купальню, находившуюся рядом с моей комнатой. Она была маленькой и скромной, но в ней было одно самое главное достоинство: там я не видела призрак Мадлен. Находившись там, я старательно избегала смотреться в зеркало. А когда вернулась в комнату, страх просто затопил меня. Я смотрела на кровать, и мне представлялось, как в любую секунду из-под нее покажутся жуткие бледные руки.

Устав бороться с собой, порылась в ящике комода, достала длинную голубую хлопковую сорочку очень скромного кроя, а еще махровый халат. Нацепив это на себя, я все-таки отважилась взглянуть в зеркало. К счастью, увидела я там свое собственное отражение: зеленые глаза, темные вьющиеся волосы, немного усталый вид… В халате и длинной сорочке я выглядела вполне пристойно. Хотя то, что я собиралась сделать, было само по себе непристойно. Но я не могла иначе. Не могла заставить себя остаться в одиночестве.

Я шла к комнате Трэвора и вспоминала вчерашнюю ночь. Он был рядом, и я испытывала множество эмоций. И все они были обострены из-за испуга. Страх будто помог мне раскрепоститься и делать вещи, на которые я бы ни за что не отважилась. Трэвор обнимал меня, и я чувствовала защищенность. Чувствовала тепло… То самое, которого мне всегда так не доставало. Которое было для меня необычайно ценно.

Я чувствовала неловкость и смущение, находясь в его объятиях. Но эти чувства не были неприятными. Мне не хотелось оттолкнуть мужчину, а даже наоборот. Мне хотелось ощущать это. И казалось, что дальше может быть еще много нового для меня…

Добравшись до заветной двери, снова вошла без стука. Казалось, если постучусь, если спрошу у него разрешения, то будет намного сложнее.

В комнате горели свечи. Трэвор сидел на краю кровати, одетый в темные узкие брюки и белую рубашку, расстегнутую на груди. Мужчина повернул голову ко мне и улыбнулся.

— Так и знал, что ты придешь, неугомонное создание.

Я прикрыла за собой дверь и сделала робкий шаг вперед.

— Прости, что снова беспокою тебя, но мне… мне…

— Страшно? — спросил он, а потом встал и приблизился ко мне.

— Страшно, — призналась я и добавила чуть слышно. — Очень страшно.

Трэвор взял меня за руку и отвел к кровати. У меня почему-то затряслись руки. Мужчина мягко уложил меня и укрыл одеялом, а сам занял привычное место в кресле. Я же вновь вдохнула мужской аромат и почувствовала, как внутри рождается что-то… необычное.

Трэвор пошевелился в кресле, видимо, устраиваясь поудобнее. Мне снова стало совестно, что я выгнала его из собственной постели. Но я даже представить не могла, что сейчас встану и вернусь к себе в комнату. И дело было не только в страхе перед злобным призраком. Я его боялась до дрожи, но это не единственная причина. Мне хотелось находиться рядом с Трэвором и наслаждаться ощущениями, которые во мне вызывало его присутствие рядом. Тем более, в такой неоднозначной ситуации.

Мужчина молчал, и я прислушивалась к его размеренному дыханию. Но он точно не спал, да и мне спать совсем не хотелось. А вот поговорить — очень. Я вспомнила, как в детстве иногда по ночам сбегала в соседский дом, когда отчим устраивал пьянки со своими дружками-бандитами. Мы с Вилли забирались на чердак и сидели там до утра, пугая друг друга страшными историями. В такие дни мы с Трэвором не ссорились, не задирали друг друга, как обычно. Наоборот, он жалел меня и хотел поддержать. А я чувствовала необыкновенную благодарность к нему и признательность.

— Трэвор… — осторожно позвала я.

— Хочешь поговорить?

Я не ответила, вновь засмущавшись. А Трэвор встал и опустился рядом со мной поверх одеяла. Его близость будоражила.

— Так разговаривать удобнее, — пояснил мужчина на мой невысказанный вопрос.

— Мне не спится, — призналась я, безуспешно пытаясь разглядеть его лицо в темноте. — Кажется, что Мадлен вот-вот появится из-за угла…

— Я скучал, когда бабушка увезла тебя из города, — вдруг произнес Трэвор. — Скучал по тебе… Ты была такая смешная, с косичками, с разноцветными бантами. Голубой и желтый… Сейчас ты изменилась. Стала такой… такой…

— Было бы странно, если бы я осталась той девчонкой с косичками, — перебила я мужчину, чтобы он не наговорил лишнего.

— Мы с тобой однажды поссорились. Ты обозвала меня неприличным словом, которое слышала от отчима. Я пару дней дулся и не обращал на тебя внимания. А потом ты залезла в наш двор через наш секретный ход и разбросала всех моих солдатиков. Я тогда как раз расставил их в определенном порядке, изображая сражение. Ты делала так каждое утро всю неделю, пока мы не помирились. Ты хотела привлечь мое внимание…