Ведьмино счастье 3

А у жены уже крылья. Как она устала, как ей бедной тяжело и больно. Она ещё и первенца-то не видела, а уже второго родила. Как же мне повезло с женой! Первого сына разрешают положить ей к груди. Дают второго, тоже весь в крови. Бедная, это же её кровь. Говорят, этот в меня. А, вроде, такой же как первый. Что тут поймёшь? Парень. Мальчик. Мой сын. Моем и этого. Наверное, всё. Выходим. Что? Там кто-то ещё? Кто? Ещё ребенок? Это же такое богатство! Трое детей!

Держу двоих, ждём третьего. И снова парень! Какая она у меня молодец! Только вся измоталась, хоть бы выжила после такого. Столько крови потеряла. В битвах столько крови теряют только при тяжёлом ранении. Даже детей держать не может, Маг помогает. Моем третьего. У меня уже такой опыт, что даже не так страшно держать, пока целитель моет моего ребенка. Все трое будут колдунами. Мы сейчас моем великого колдуна. Так странно. Вышли. Доктор сказала, на сегодня всё. Это как? А на завтра? Точно, всё? Что ей хотят там шить?! Рубашку? Так их много. Что? Хотели её шить? Хорошо, что целитель не дал. Всех троих кладём на нашу постель. Какие они славные. Только личики сморщены. Маг достает откуда-то кружевные одеяльца. Крошечные. Заворачиваем младенцев. Красивые! И такие родные. Чудо! Интересно, а где тот мужик, что был с врачом? А, вон в уголке валяется, ну и ладно.
– Марцелла, я с вашим мужем и детьми на минуту выйду только за дверь покоев и сразу обратно. Дети хорошо запелёнаны. На них одеяльца. Я специально всё подготовил. Можно?
– Она разрешила, - донёсся голос врача из-за ширмы. Маг просит меня взять двоих. Беру первенца и третьего. У него мой второй сын. Выходим за дверь спальни. Там под дверью стоит белый Эмиль.
– Что?
– Сыновья. Трое!
– А Марцелла?!
– Очень устала. Ей обрабатывают крыло, разбила о ширму.
– Страшно?
– Безумно! На абордаж легче идти!!!
– Эрлик, идите сюда. Эмиль, откройте нам двери.
– Эрлик! Нам надо показать детей, не спускаясь с лестницы. И скажите им, что всё прошло благополучно. Выхожу, а внизу люди и эльфы. Ждут, что им сообщат. И домашние, и чужие. Все замерли, завидев меня и идущего следом Мага.

– Госпожа чёрная крылатая ведьма Марцелла подарила мне трёх сыновей! Всё благополучно.
– Как?
– донеслось откуда-то с самого низу.
– Сразу троих? – растерянно спрашивает лорд Форос. Мы с Магом молча уходим с детьми. Нам не до этого. Нам к моей жене. Как она там, бедная?

Маг, заходя в спальню, сразу наворожил колыбель. Широкий ящик, разделённый на три части между двух больших колёс, как у кареты. Все чёрное с тонким золочёным узором, дно укрыто жёстким матрацем. Кладём моих деток туда, колыбель сама собой начинает плавно качаться. Вот и доктор вышла. Как там любимая моя жена? Смотрю с дикой тревогой.
– Странная у вас колыбель. Чёрная! Впервые такое вижу. Эрлик, идите к жене. Всё хорошо, даже странно, но сама не встанет. Ей нужно чуть ополоснуться и в постель. Справитесь? Залетаю за ширму. Марцелла бледна, осунулась. Глаза прикрыты, крыльев уже и нет. Ветеринар и целитель куда-то ушли.
– Любимая, ты как?

– Плохо. Очень устала. Помоги слезть. Еле шепчет. Бедная. Подхватил на руки, весь подол рубашки алый. Серьёзную битву она тут выиграла. За жизнь четверых. Уношу её в ванную. Только сейчас и заметил для чего были те подлокотники. Как же ей неудобно было-то, бедной. Еле пристроил на край ванной, раздел, вымыл, Надел халат.
– Как дети?
– Спят, вроде.
– Их скоро кормить.
– Хорошо, только скажи чем.
– Ты дурак. Мною. Молоком моим. Будешь носить к груди.
– Хорошо, любимая. Я так счастлив, до дрожи.
– Неси меня к ним, сама не дойду. Что бы я делала без тебя. Покормим и поедешь за пеленками. В Воронеж. Карта в кошельке, пин-код я тебе заранее написала. Список вещей возьмёшь у врача. Список большой, много всего надо купить.
– Хорошо, любимая. Выношу. Доктор стоит у колыбели, там сладко сопят колдуны.
– Нет, но все же, почему чёрная колыбель?
– Чёрная колыбель для чёрных колдунов. Как иначе?
– Они ещё и колдуны! Сумасшедший дом! Держите список, Эрлик. Езжайте смело, я за всем прослежу. Ассистент мой спит, Маг что-то там наворожил. Жену укутайте одеялом, а полог откиньте как следует.
– Хорошо, я быстро. Я в Воронеж!
– Куда?
– Там ближе!
– До Перми, как мне кажется, куда быстрей.
– Пусть едет, он знает куда. Там ближе... Марцелла всё так же слаба. Пока доставал карты, зазвонил её телефон.
– Тебе Катарина звонит.
– Скажи ей, что всё хорошо. Беру трубку.
– Алло!
– Это кто? Где Марцелла? Что с ней?
– Это Эрлик, её муж.
– Её - кто? Где моя дочь? Дайте ей трубку, живо!
– Не могу, она отдыхает. Устала очень, только родила.
– Вы так шутите?
– Нет.
– Я прилечу и убью вас лично, Эрлик. А потом эту неблагодарную.
– На метле?
– Вы труп. И заботьтесь о них как следует. Пусть наберёт, как сможет. Как они?
– Богатыри, все трое.
– Как трое!!! Алевтина Андреевна

Дурдом чистой воды. Но почему-то не страшно вовсе. Просто делаю свое дело. Ну подумаешь, приняла колдунов? Да ещё и чёрных. Дети, как дети. Только уж больно крепкие для тройни, да и родила она их почти в положенный для одинца срок. Ну а маги - те же люди, только помощи от них больше. Вот почему папаша укатил в Воронежскую область и обещал быть через час-полтора, я так и не поняла. Деток ей принесла, покормили. Молока будет много, молозивом и то разнесло груди. Сирин? А так и не скажешь, если не знать её тайны. Теперь понятно, к чему были все заморочки. Такую тайну действительно лучше никому не знать. А муж её любит всякой. Странный он, сомалиец этот. Целитель их зашёл, с ним полноватая женщина. Принесли Марцелле отвар каких-то трав и бульон. Молодцы, хорошо всё организовали. Целитель остался с детьми и Марцеллой, а меня куда-то зовёт их Маг, иду с ним на кухню. Тут в уголочке стоя пьёт кофе тот самый Эмиль, француз. Только руки у него отчего-то трясутся так, что ложка звякает по чашке, что он держит в изящных тонких пальцах. Неужто он так переживает за Марцеллу? Так всё уже хорошо. Меня приглашают присесть за стол. Чего тут только нет: и ветчина, и сыр, и булочки с кремом, и пирог, тортик ещё вроде. А посреди стола стоит изящный медный сундук, к его боку приткнулась шкатулка с резной вязью. Маг сел напротив, подаёт мне горячий чай.
– Перед Вами подарки от Короля и Императора. Такие ларцы получили все доктора, что помогали темнейшей роженице. Подарки для вашего ассистента стоят на столике при входе в покои. У всех ларцов немного разное содержимое. Не показывайте своё никому, там драгоценности и золото.
– Лучше деньгами.
– Вы не корыстолюбивы. Я не могу без спроса смотреть ваше прошлое. Расскажите сами, зачем вам сейчас так нужны деньги?
– Семья дочери попала в сложную ситуацию. Они живут далеко от меня. На них повесили огромный чужой долг.
– Не переживайте за них. Завтра всё решится, обидчики сами всё отдадут и попросят прощения. Больше никому зла делать не захотят сами. Я не Марцелла, конечно, но на такую ворожбу и моих сил хватит.
– Спасибо Вам, если это правда. Я бы домой поехала. А Марцеллу завтра надо ещё показать врачу, можете меня пригласить. И нужно будет дооформить все бумаги на деток.
– Разберёмся. Думаю, это лишнее, целитель справится сам. Впрочем, как решит госпожа. Если что, она позвонит. Француз подошёл к столу.
– Госпожа врач, Алевтина Андреевна! Можно мне пригласить Вас через месяц к жене? Денег земных у меня мало, но могу заплатить золотом, драгоценностями. А хотите, поживёте в замке у моря. Там чудесная бухта, можно нырять и купаться. Рядом милый город. Умоляю! Это, оказывается, так страшно!
– Вы приглашаете меня во Францию? Так лететь долго, да и границы сейчас закрыты. Пандемия.
– Зачем во Францию? Через Пермь в другой мир, это рядом. В Перми есть портальная башня, там хозяин мой друг. А в моём мире Вас встретят и сразу переправитесь ко мне в замок, тоже порталом.
– Как неожиданно. А почему я?
– Жена - человек! Она такая уязвимая. Носит первенца, говорят, дочь. А это значит, она тоже может быть человеком! Тоже будет безщащитна.
– А Вы тогда кто, простите?
– Тёмный эльф, само собой. Так Вы поможете мне? Оплачу золотыми монетами.
– Замок у моря, сказочный мир… Я согласна, пожалуй. Наберите меня, как начнутся роды. И не переживайте Вы так, родит она вам дочку. Жена-то молодая? Здоровая? Что говорят врачи?
– Совсем девчонка. Восемнадцать полных лет. Здорова. Говорят, всё хорошо.

Эрлик.

Такси пришло сразу. Едем быстро, дороги пустынны. Как там моя семья? Скорее бы к ним обратно. Таксист что-то спрашивает, даже не понял что.
– Жена родила. Устал.
– Сын?
– Тройня сыновей.
– Держись, мужик. Поздравляю. За пелёнками?
– Кажется, у меня список. Нам в супермаркет. Доехали моментально. В магазине я растерялся, пытался спросить где стоит то, что в списке. Людей почти нет, ночь на дворе. Сам даже прочесть ничего не могу. Как там дети? Как Марцелла? Наконец, спросил у какой-то девушки, что только вошла. Та заглянула в список.
– Папаша?
– Ага.
– Такой же балбес, как мой. Сейчас помогу. Кого родила?
– Тройня. Мальчишки.
– Поздравляю. Идите за мной. За десять минут тележка стала полной, даже не понимаю, что там. Кое-как расплатился. Ещё хорошо, помогли всё упаковать, руки слушаются плохо. Чтоб я ещё раз на такое пошел? Никаких больше детей и родов! Нам и троих хватит. Впрочем, как решит любимая, только бы мне это пережить хоть как-то. А дома моя жена уже сладко спит. И детки спят в колыбелях. Доктора нет, остался только целитель. Вдруг, средний сын завозился и как заорёт! Марцелла проснулась.
– Неси его сюда, любимый, он кушать хочет. Мне теперь без тебя никак, и с детьми и вообще.

Милый мой муж рядом, помогает с детьми. Носит к груди на кормление, меняет пелёнки. Такой заботливый, такой нежный, кормит с ложки, волшебно. Ещё чуть-чуть отдохну и наберу маму. Может, уже передумала нас убивать? Хорошо я придумала свалить на мужа еще и разговор с моей мамой. Сыновья - это просто отлично. Средний пошёл весь в отца. Чёрный колдун с внешностью Эрлика как под копирку - это будет сильно! Хорошо, что два других, явно, в меня. Теперь хочу дочку. Только больше я не буду такой глупой. Скакать верхом тайно, летать ночами. Нет уж, я стала опытнее, умнее, теперь я просто никому ничего не скажу кроме целителя. И наведу плотный морок, месяца до седьмого хватит, а там уже и так будет с лошади самой не слезть. Точно, так и поступлю. Ещё в Питер надо срочно лететь, получать выплату для многодетной семьи и, вообще, год там не была. Эльф предлагал полёт совместно на его самолете, у него там дела. С ним и полетим.

Глава 32

Спустя восемь дней после рождения черных колдунов. Дриад. Пыль дороги, сильные руки охранников. Повезло как-никак, хоть и жутко до дрожи. Сегодня тащат меня продавать, вновь на невольничий рынок. Сегодня для меня вообще не должно было наступить. Каких-то два месяца назад я был обычным прилежным учеником Имперской Академии, а потом на семью повесили крупный долг, и вскоре я был продан в его уплату. Сердце скулит и воет в груди от тоски, от утраты родного дома. Как там мама, сестрёнка? Хорошо, что дом удалось сохранить. А вдруг и мне повезёт? Ну ведь может и мне повезти, наверное. Хоть бы так. Как меня забирали в рабство помню смутно, всё произошло в здании суда, где решалось дело о долгах и обязанностях сторон. Мне уже целых восемнадцать лет, я типичный дриад. Высокий, стройный, тёмно-зелёная кожа, глаза ярко-синие, волосы тёмно-каштановые с золотистой рыжинкой. В столице Империи нашего народа селится мало. Какие уж тут сады, слишком сухо и жарко, да и лесов тут нет. Семья отца много лет держала лавку декоративных растений, но и она закрылась, да и его самого давно нет. Я учился на гувернёра, хотел устроиться в хороший дом на работу. Мечта любого дриада - работа с тем, что растёт, будь то растения или дети. Люблю малышей, и они меня тоже. Вот только беда, как нянька я, будучи рабом, тоже никому здесь не нужен. В те семьи, что победнее, в няньки предпочитают брать людей, а в богатые дома эльфиек. Дриадам не доверяют малышей, слишком нас мало, и для имперцев наш вид непривычен. А чтобы стать гувернёром, получить надежду найти работу с детьми постарше, я должен учиться ещё хотя бы год. Да и то, что меня возьмут на работу – увы, не факт. Сразу после суда меня, как товар перспективный, отправили в специальное заведение, до сих пор жуть берет за самую душу от этой мысли. Именно там меня крепко научили, как себя должен вести идеальный раб. А потом случился аукцион, я получил номер десять. И вот там, на пыльной арене, стало действительно страшно. Кто меня купит, куда, для чего? До того был лишь свод ясных правил, что требовалось выполнять. Наказания за неисполнение порой были жёсткими и даже жестокими. Унижения тоже были, и много, но я хотя бы точно знал, чего ждать. А тут жадные лица толпы, что смотрят на почти обнажённое тело. Торги, принятие выгодных поз. Меня быстро купили для танцев на сцене при ресторане. Хозяин посчитал, что живой дриад может стать любопытным украшением сцены. Я, в общем и целом, был даже рад такому стечению обстоятельств. Первый вечер на новом месте прошёл хорошо, как теперь понимаю. Мягкий сумрак душного зала, дым сигар, что тает под потолком. Восточный мотив трогательной мелодии, почти нежной, обещающей прохладу оазиса инеземное счастье. Я на сцене под эту мелодию вьюсь для полного зала гостей. Девушки и юноши разных рас, но в основном люди и эльфы, в откровенных нарядах разносят напитки. Меня сменили довольно быстро, до полуночи, я даже и не устал, только голова противно ныла от дыма и духоты. Второй вечер прошел почти так же, да и третий тоже. На четвертый меня оставили до второго часа ночи, я устал и толком не смотрел в зал, танцую и ладно. И лишь случайно заметил, как эффектная эльфийка ушла куда-то на второй этаж с гостем, потом другая, а за ней ещё и парнишка и тоже с гостем. Тут что, бордель? До этого я был, видимо, слишком наивен, чтобы понять очевидное. Да и поселили меня отдельно от всех в крохотную каморку, а выходил я только лишь на танец, ни с кем не общался. Пятый вечер для меня стал последним. Из зала вышел ко мне прямо на сцену богатый, весь в золотых перстнях и серьгах, чуть пьяный гном. Больно схватил за запястье и поволок в зал, пришлось подчиниться. Сам он сел за столик, меня усадил рядом, даже не на пол, как полагалось бы рабу. Сначала кормил, потом налил вино, а затем полез приставать. Ко мне, юноше, полез мужчина в штаны, да ещё и публично. Я выплеснул на клиента вино и вскочил. Охрана подлетела тут же. Администратор, директор клуба-ресторана перед гномом извинялись.
– Он у нас новенький, ещё не привык. Такое не повторится, Вы тут его больше никогда не увидите, - обещала администратор.
– Какой вообще только толк от дриадов! Он что, не знал, зачем их покупают? Поставили на сцену, пусть обслуживает и знает своё место. Я был с ним ласков! Как этот дрянной мальчишка только посмел сотворить такое!
– Он будет сожалеть об этом. Клуб оплатит ваши затраты на чистку одежды. Возьмите любого другого юношу в зале бесплатно, за счёт заведения. Меня били сначала тут же, публично, затем отвели в каморку и снова били, потом оставили на полу. И вот, ранее утро, и я тут перед рынком. Руки и те связаны после вчерашнего. Здесь пустынно, только перед входом стоит верзила жуткого вида, огромный как медведь, взгляд суровый и решительный. Роскошный сюртук, россыпь драгоценных камней на золотом перстне. Задумчиво потирает шею, будто не решаясь войти на рынок, ждёт кого-то, наверное. Тяжёлый взгляд его страшных тёмных глаз опускается на мою фигуру, и он направляется к нам. Сердце рухнуло, я съёжился. Впрочем, может, у него есть сад, хоть клумба. Пльцами буду копать, только больше никаких клубов, пожалуйста, нет! Я опускаю взгляд в землю, как учили, падаю на колени перед свободным и слышу лишь голос верзилы, обращённый к моим сопровождающим.
– На продажу ведёте?
– Не подошёл, бракованный. Строптивый, даже отметка теперь будет в бумагах. Показать вам их, господин?
– Не надо. Ещё совсем мальчик... Дриад?
– Дриад, господин. Крупная рука мужчины ложится мне на подбородок, гладит большим пальцем по щеке как будто ласково, будто ищет что-то. Задыхаюсь от накатившего разом омерзения. Только не это.
– Сколько?
– За десять золотых отдадим, господин.
– Пять и то много. Дохлый, тощий, даже в порт не подойдёт. Сопровождающие мои хохочут. Что смешного. Порт?
– Семь золотых, иначе нас самих прибьёт хозяин. Подойдёт он, господин? Или посмотрите на рынке кого другого.
– Нет, - поспешно отвечает верзила и протягивает за меня плату.

Бумаги заполняют тут же. Вот господин прокалывает палец о шип на моём ошейнике, привязывая магию ошейника к себе кровью. Меня чуть дёрнуло от волны неистовой звериной силы моего нового господина, окутавшей моё тело в этот момент.
– Сделка завершена. Поздравляем, господин Эрлик, с приобретением. Сопровождающие ушли. Перед рынком остались стоять мы двое: я на коленях и мой новый господин передо мной.
– Вставай, не обижу, - говорит он грубым немного сорванным голосом. Страшно. Всё понимаю и жутко боюсь его " не обижу". Марцелла Вот уже деткам исполнилась неделя, это так много, оказывается. Сколько тревог и счастья принесли нам эти дни. Дети безумно славные, все трое, и все абсолютно разные. Старший - в меня, это точно.

Чёрные волосы уже проклюнулись. Взгляд рассеянный, как у всех деток, но уже упрямый. Как он кричит, когда тянешься к колыбели, но на руки не берёшь! А эти сладкие белые щёчки? Прелесть. Средний - копия Эрлика. Крепыш и все время сосёт, будто не наедается, хотя молока у меня много. А младший лицом вроде бы в отца, но фигура ближе к моей, наверное, будет. Не такой широкий как средний сыночек. Любит держать ручки, сжатыми в кулачки. Нежность к детям переполняет меня и Эрлика. Спать совсем не дают, устали мы оба, и я, и муж. Хорошо, что Марфа помогает, но у неё и по дому много дел, жалко её лишний раз тревожить. Целитель хорошо преуспел со мной. Слабость от родов отступила, теперь восстанавливаю с его помощью былую фигуру. Мама моя меня, наверное, простила. Помню её разговор с Эрликом на следующий день после родов. Его номер дала ей, естественно, я. Видеовызов. Мама выразительно смотрит на моего мужа и молчит, потом закусила губу и подняла одну бровь.

– Мне стыдно. Очень.
– А о свадьбе почему не сказали? Ладно дочь у меня без царя в голове, но Вы-то! Взрослый мужчина!
– Я сам не сразу узнал. Марцелла сказала, что мы оформляем билеты на поезд.
– Два сапога пара. Вы кем работаете, Эрлик?
– Он начальник порта, мам.
– Какой порт! Какой порт в Воронеже!
– Он руководит удалённо портом.
– М-да. И кому принадлежит этот порт?
– Марцелле.
– Он иностранец, мама. Порт принадлежит концерну, всё хорошо.
– Ну-ну. Правда, София про него рассказывала хорошее...Через месяц буду у вас. Ждите! Эрлик потом сказал, что его впервые ругали молча, только взглядом. Пора бы уже подумать о няне для деток и о делах. Первая няня продержалась у нас два дня. Деревенская розовощекая девушка из ближайшей к Дому местности. Кровь с молоком, косы толщиной с мои руки, бёдра покатые, бюст загляденье. Она хотела заработать на приданое к свадьбе, не побоявшись работы у чёрной ведьмы, то есть у меня. Вошла, немного смутившись.
– Какие славные детки! Какие хорошенькие! Крепыши! А как зовут?
– Пока не назвали.
– Ой, пора бы. К слову, об именах мы спорили долго. В результате старший, самый красивый мой сын, стал Сержем. Младший, самый смелый к новым звукам, стал Микаэлем. А вот за имя среднего сына, самого крепкого, мужа я чуть не убила. В сельском загсе Воронежской области детей регистрировал он. Средний стал Сигизмундом. В честь какого-то героя былых времён родины варвара. Крупный, крепкий, чёрный колдун Сигизмунд. Бедный его отец бегал от моего гнева долго и очень быстро. Всего-то гоняла его иллюзорной молнией по всему дому. На второй день пребывания новой няни захожу я в наши покои на цыпочках, а там в ванной комнате плечом к плечу мой муж и няня, воркуя, моют Сигизмунда. Чуть не убила обоих. На всякий случай, просто от глупой женской ревности.
– В ваших услугах мы больше не нуждаемся. Держите оговоренную по контракту сумму за полгода. Это всё, что смогла я сказать сквозь клыки, сверкая чёрными очами во внезапно случившемся полуобороте. Вторая няня продержалась ровно сутки. Точнее, это был нянь. Молодой парень из многодетной семьи, он очень здорово умел обращаться с младенцами. Под вечер первого дня я кормила детей грудью по очереди, прикрывшись лёгким палантином. Нянь за моей спиной деток переодевал. И, надо сказать, очень умело! Эрлик вернулся домой из порта пораньше и, застав такую картину, поступил ровно так же, как я.

Сверкая грозными очами, мой ревнивец-муж произнёс: - В ваших услугах мы больше не нуждаемся. Держите оговоренную по контракту сумму за полгода. К вечеру деток удалось убаюкать, всех троих. И мы, о редкостное чудо, сели ужинать вдвоем.
– Любимая, сегодня заглядывал в гости лорд Форос, спрашивал, когда я займусь нашим особняком. Там нет прислуги, а сад требует ухода, да и сам дом тоже. Король может быть огорчён таким пренебрежением к его подарку.
– У него няни, случаем, нет? А если серьезно, то нужно найти прислугу в дом и садовника. Да и вообще, найти время и посетить дом, мы так там и не были ни разу толком. А я пока не могу оставить детей ни на кого, кроме тебя и Марфы.
– Тут работников не найти. Тех, кто хорошо служит, того не отпустят. Да и весна, всем нужны садовники.
– Какие у тебя есть идеи?
– Я подумал, что стоит купить рабов в Империи.
– Хочешь кого-то спасти?
– И это тоже. Купить пару горничных и садовника, тех, кто захочет сам работать у нас. В Королевстве условия для рабов много лучше, чем в Империи, да и у нас никого не обидят. Можно и зарплату платить, с нас не убудет. Порт сейчас даёт хорошую прибыль.
– Кому, как не тебе знать об их жизни в Империи. Но! Симпатичных горничных не заводить. И нужен толковый дворецкий, который будет следить за всеми делами дома.
– Только такой, чтобы я его не убил от ревности, и сам не умер от неё же...
– Справишься с приобретением прислуги в особняк сам? Сможешь зайти на невольничий рынок теперь уже господином?
– Смогу. Вытащу оттуда кого-то.
– Как дела в порту, как Эмиль?
– Ходят странные слухи. Два года не было в нашем феоде войн, никто не нападал с моря. Хорошо бы и дальше так было, но матросы считают иначе. Ходят слухи о собираемом отряде наёмников, правда, пока только слухи. Эмиль сейчас обеспокоен только женой. Ей рожать меньше, чем через месяц.
– Плохо. Будем надеяться, что обойдётся. Начальник гарнизона, Лионэль, справляется с задачами?
– Гарнизон расставил часовых по всему побережью, если что, успеем отбить атаку. Тебя я туда не пущу. Хватит того, что было, у нас теперь дети.
– Жизнь покажет, как будет. Странно вообще-то, кто рискнёт сунуться в наш феод. Там есть маг, Эмиль же нанял, он должен успеть предупредить, если что, меня.
– Не пущу тебя!
– Тиран и деспот! Когда отправишься за невольниками? Или сначала посмотрим дом как следует?
– Дом я смотрел на днях. Там пыльно и грязно, мебель, немного посуды, всё, в принципе, есть. Завтра с утра куплю рабов. А дня через два посмотрим дом вместе с тобой, уже когда его отмоют приберут. Ни к чему тебе дышать пылью и грязью, да и неделя всего прошла после родов. Отдыхай побольше, пока я занят делами. Приглашай к детям Марфу, ей есть кому помочь с домом.
– Как скажешь, любимый. Я дам тебе амулет, чтобы открыть портал с рынка в столицу Королевства. Сама делала. Вроде работает. И спроси Фороса, может, он знает, где берут хороших нянь.
– Обязательно.

Глава 33

Эрлик Вроде бы всё понимаю, не мальчик, скоро год, как свободный, муж ведьмы, начальник значимого торгового порта. На равных общаюсь со знатью в Королевстве. Восемь драгоценных дней, как стал отцом трёх сыновей. Жена - любимое моё сокровище, не дала в себе усомниться ни разу. Дети, тем более сыновья - такое богатство, какое не каждому дано, да они ещё и колдуны. Готов их и защищать, и оберегать, и любить всегда, они - моё всё. Стал главой такой семьи, что подарила мне супруга. Сам - смелый, сильный, прошедший многое, варвар, а на имперский рынок идти глубинно боюсь. Слишком много у меня воспоминаний оттуда осталось. Помню, как гнали туда невольником, помню торги... Всё помню, ещё слишком свежо, не так и давно это было, а чудится, будто целую жизнь назад. Потому и решил взять в дом прислугу оттуда. Там тоже все разные, но, может, мне повезёт вытащить кого-то хорошего, честного, доброго? Чтобы был ухожен и дом и сад, и людям чтобы у нас хорошо жилось. Главное, не показать своих тревог Марцелле, стыдно. Оделся, как подобает молодому господину. Брюки, рубашка, дорогой сюртук, кожаные туфли эльфийской работы, несколько перстней с драгоценными камнями и рубинами. Красивая обложка, за которой скрывается бывший строптивый раб. Марцелла открыла портал, пользуясь картой Империи. Ещё только занялся день. Не жарко, да и пыли в это время немного. Земля отдаёт ночной холод, воздух уже немного нагрет. К рынку ведёт широкая дорога плотной красной глины, вытоптанной тысячами ног, впереди широко распахнуты стальные ворота рынка. Простая чёрная решетка обрамляет его территорию в два ряда, между рядами широкий проход, метров пять шириной, сейчас он пустой. Позже, ночью пускают по нему бродить полудиких голодных пантер. Помню их яркие алые изнутри ноздри, что хищно трепещут, принюхиваясь к человеческой плоти и крови, стоит только придвинуться к этой решетке чуть ближе. Помню их светящиеся ночью глаза во тьме, две яркие голодные и злые луны. До основных торгов за ценные лоты ещё пара часов, точно, есть. Пока можно пройтись по рядам и выбрать тех, что стоят дешевле. Прислуга для дома относится именно к ним. Делаю два шага к воротам и замираю, вот уже видны ряды. Ходят надсмотрщики, работорговцы, живой товар стоит вдоль прохода. Тут, в центральном проходе, продают только крепких сильных красивых мужчин для войны, охраны, тяжёлой работы, что будет вестись на господских глазах. Именно тут стоял в своё время и я под лучами палящего солнца. Жёстко же они истязали, чтоб я так стоял и давал себя трогать всем покупателям, желающим проверить товар руками. Сложно решиться зайти, так и стою у ворот, потирая шею там, где много лет был мой рабский ошейник. За спиной слышу шаги, двое тащат мальчишку-раба или юношу, попробуй пойми тех дриадов. Тощий, явно побитый, перепуганный, жалкий. Может, и не ходить сегодня на рынок, малодушно думаю я, а купить этого дриада, у них ладится с растениями и садом. В Королевстве представители их расы редки, если вообще есть, будет в диковинку местным. Справится ли только он хоть с какой-то работой, уж больно хилый. Но и жалко его безмерно. Знать бы ещё, юноша это или мальчишка? Хоть и кожа зелёного цвета, да и чахлый он, а всё же не хотелось бы притащить в дом на глаза моей прекрасной горячо любимой жене молодого мужчину, мало ли что. Трогаю бесцеремонно щёку парня, как ни искал, щетины нет. Значит, ещё очень юный, оно и хорошо, только сопровождение говорит, что раб строптив. Сделка окончена быстро, вот и продавцы ушли, а парень передо мной на коленях в дорожной пыли. По себе помню, что я ему сейчас ни скажу, ни во что не поверит, пока не увидит сам. И всё же хочу успокоить, он же мальчишка ещё совсем Да только парнишка дёрнулся от слов: "Не обижу". Стоит, напряжённый, немного пошатываясь. Как его успокоить? Накормить? Голодный же. А потом отведу к портному на снятие мерок для пошива одежды.
– Сейчас открою портал амулетом, шагаешь в него передо мной.
– Как прикажете, господин, - доносится до моих ушей испуганный, почти бесцветный голос дриада, что опустил голову вниз и смотрит покорно в землю у своих ног. Какой кошмар, как оказалось, быть господином, рабовладельцем. Представляю, что скажет мне про покупку Марцелла. Привёл в дом на работы юного дриада и никого в помощь ему. Но не идти же с голодным мальчишкой обратно на невольничий рынок? Дриад. Слышу, как мой господин шепчет себе под нос злобно: - Жена меня убьёт, если что, в порт отправлю, там и для такого место найдётся. Плохо моё дело, точно, не ждёт меня ни сад, ни даже паршивая клумба. Шагаю в портал, господин идёт за мной. Вышли мы на площади, где стоят кареты и экипажи. Возницы зазывают людей для поездки по городу. Босые ноги холодит камень брусчатки, вообще тут совсем не жарко, даже начинаю немного подрагивать против воли. Боюсь поднимать лишний раз глаза, страшно злить нового господина, а так хочется осмотреться. Хоть бы знать, куда нас привёл портал. Из раздумий вырывает голос владельца.
– Мне нужен экипаж до таверны, а потом ещё на пару поездок.
– Господин Эрлик, рады служить. Открытый? Закрытый?
– Карета с закрытым верхом. А я? Придётся бежать следом? Или повезёт и господин посадит рядом с возницей? Карету подают роскошную, алую с позолотой, окна зашторены, не посмотреть, что внутри, а любопытно очень. В неё впряжена пара рыжих мощных коней, я таких экипажей вблизи и не видел даже. Дверь услужливо распахнул перед господином сам возчик. Там мягкие сиденья чёрного бархата, салон обит светлой кожей, красиво и очень дорого. Успею ли я за таким экипажем бегом, да ещё и со связанными руками? Вряд ли. И что со мной сделает господин, если отстану? Это будет считаться попыткой побега?
– Залезай внутрь, - над ухом раздался грозный голос. Пугаюсь и поспешно залезаю в карету, встаю на колени прямо напротив входа. Места тут много, пол устлан роскошным ковром, страшно его испачкать. Глаза опущены в пол. Карета чуть наклонилась под весом хозяина, он садится. Глаза боюсь поднять, вижу только его ботинки. Он сел на сиденье, огромный и жуткий. Дрожу теперь уже не от холода, а от мысли, что он собирается тут со мной делать? Зачем посадил внутрь роскошной закрытой кареты? Кто он такой, если так богат?
– Сядь на сиденье напротив. Я? Зачем? Сажусь, не поднимая глаз, утопая в дорогом бархате мягкого сиденья. Господин тянет ко мне руку, я отпрянул в угол, трясусь от страха.
– У тебя связаны руки, я не заметил, прости. Сейчас развяжу. Достаёт чёрный кинжал и быстро режет верёвку. Стучит по крыше кареты. Едем.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Как Вам будет угодно, господин.
– Ты родился рабом?
– Я был рождён свободным.
– И как тебя назвали при рождении?
– Матиас, господин.
– Хорошо. Ты принадлежишь Барбрару Эрлику. Запомнил?
– Да, господин.
– Я тебя не обижу, сейчас мы зайдём в таверну поесть. Ты голоден?
– Спасибо, господин. Я сыт. Тут же вспомнился гном, тот тоже сначала кормил. Затошнило от картин моего будущего. И самое страшное, что он сможет со мной сделать совершенно всё, что захочет и как захочет. А потом, как надоем, свернёт мне голову, и дело с концом. Тошно только от одних мыслей об этом.
– Что вы обычно едите, дриады?
– Что прикажете, господин.
– Ясно. Кажется, я его разозлил своим ответом. Карета плавно притормозила, выходим. Перед нами стоит небольшой аккуратный дом с большими окнами-витринами. Он весь утопает в зелени подстриженных деревьев и кустов.
– Иди за мной.

Входим в роскошное здание, я и свободным никогда в таких не бывал. Глаза от пола боюсь оторвать.
– Господин Эрлик, рады Вас видеть. Боюсь, что раба придётся оставить в карете, в общий зал с ним нельзя.
– Ведите в приватный зал, так, я надеюсь, можно?
– Для Вас, разумеется. Нас проводят по каменной, увитой зелёным плющом боковой лестнице снаружи здания на второй этаж. Ступени ледяные, холодный мрамор. Вновь дрожу. Где мы? Это не Империя? Или север родной страны? Но тогда где же горы? На севере Империи горные цепи видны отовсюду. Выходим на длинный балкон со множеством дверей, одну из них открывают моему господину. Мягкий ворс алого шерстяного ковра приятно греет голые ступни. Украдкой смотрю по сторонам. Комната, несмотря на ясный день, утопает в сумраке, плотные гардины тёмного бархата опущены. По углам горят мягким светом настенные бра. Вдоль стен неясного золотисто-бежевого цвета притаились багровые диваны. В центре стоит круглый, красиво накрытый обеденный стол, к нему приставлены два стула с изящными витыми спинками. Как себя здесь вести? От накатывающего волной ужаса горло сжимают тиски, на глазах выступают непрошенные слезы. Господин сел за стол. Я вспомнил, чему учили, медленно на негнущихся ногах подошёл и встал на колени рядом. Всё равно ничего не смогу изменить, ошейник и клеймо не дадут шанса не подчиниться неизбежному.
– Сядь за стол, на стул. И при мне больше на колени никогда не вставай.
– Спасибо, господин.
– Что ты будешь есть?
– Как пожелаете, господин.
– Мне большой, хорошо прожаренный стейк, и рюмку коньяка. Мальчишке какой-нибудь суп получше и яблоко.
– Сейчас принесу.
– Любишь яблоки?
– Да, господин, спасибо. Еду принесли очень быстро, практически сразу. Господин рассчитался, на такую сумму моя семья ела бы несколько дней. От страха меня начинает немного тошнить. Передо мной стоит что-то невероятное, пахнет божественно. Никогда не видел белого супа, пробовать не решаюсь.
– Ешь. Это приказ. Давлюсь от охватившей меня паники, но ем. Господин неспешно нарезает свой кусок мяса, пригубляет коньяк. Ест медленно и почти изящно. С тоской вспоминаю мать и сестрёнку, на что они сейчас живут? Как они там? Голодают? Хоть бы весточку передать.
– Завтра приглашу к тебе целителя. Сердце рухнуло. Целителя к рабам так просто не вызывают. А я пока ещё цел. Что он решил со мной сотворить?