Ведьминскими тропами

Сигверда приходила довольно редко и каждый раз оставляла на теле ученицы новую руну. В этот вечер ведьмочка ждала очередного появления наставницы и готовилась записать еще несколько полезных рецептов, коих у Сигверды за долгую жизнь накопилось немало.

Ведьма как обычно возникла словно из ниоткуда. Темнота в углу за кроватью вдруг сгустилась, стала маслянистой на вид, подернулась легкой рябью и, раззявив черную пасть, выпустила из своего чрева Сигверду. Когда подобное явление произошло впервые, Анитра сильно испугалась, теперь же не вздрогнула и не зажмурилась, потому что успела привыкнуть и даже смогла добиться от наставницы обещания научить ее вот так же проникать в закрытые помещения. Не все же ктурху пользоваться свободой передвижения. Анитре тоже хотелось получше осмотреться в крепости. До сих пор она видела только свою комнату, кухню и то помещение, где хранились травы и разные зелья. Еще она побывала в пиршественном зале в день своего прибытия, но мало что успела запомнить из увиденного, так как была сильно взволнована. Когда решается твоя судьба, окружающая обстановка остается за гранью восприятия.

— Я принесла тебе подарок, — с некоторой торжественностью в голосе заявила Сигверда после того, как были произнесены слова приветствия. — Сегодня тебе исполнилось тринадцать, и Бирута просила передать тебе эти серебряные фибулы. Ты уже достаточно взрослая, чтобы иметь дорогие украшения.

— Ты виделась с моей матерью? — воскликнула Анитра, осознавая, как сильно она успела привязаться к женщине, считающей ее своей дочерью. — Как она? Здорова ли? Сильно переживает?

— Ну хватит щебетать, — отмахнулась Сигверда, — все с ней в порядке. И стало еще лучше, когда я сказала, что ты в безопасности.

Анитра приняла подарок с благодарностью. Она уже знала, что украшения из серебра стоят недешево. До сих пор ей приходилось пользоваться бронзовыми заколками. Точно такие носили все жительницы Заречья. Но здесь, в крепости, люди жили побогаче. Даже служанки могли похвастаться серебряными украшениями.

И все-таки главная ценность подарка для Анитры заключалась не в его рыночной стоимости, а в том, что подарен он был с любовью. Ведьмочка с удивлением ощутила, как от соприкосновения с холодным металлом по пальцам растекается незримое тепло, проникающее в самое сердце.

— Вижу, ты почувствовала заключенную в подарке силу материнской любви, — улыбнулась Сигверда. — Носи его, не снимая. Поверь, нет защиты лучше и вернее, чем эта.

— А что слышно о гонениях на ведьм? — спросила Анитра, вдоволь налюбовавшись подарком и вспомнив о причине, побудившей ее спешно покинуть свой дом.

— Бирута рассказывала, что в Заречье приезжал конный отряд. Расспрашивали обо мне, про тебя то им пока не ведомо. Староста провел их к моей развалившейся избушке. Тут уж им пришлось поверить его словам о том, что ведьма ушла из деревни еще в конце лета, а куда не известно.

— Значит, я могу вернуться обратно? — в голосе Анитры послышалась надежда, но Сигверда была непреклонна.

— Ишь, чего удумала, — возмутилась ведьма. — А ну как они вернутся, да кто-нибудь ненароком проболтается о том, что ты — моя ученица? Хочешь оказаться в клетке, как Мстислава?

Анитра понурилась. Сигверда была права. Рисковать полученным даром она не имела права. Да и роль жертвы ее не прельщала.

* * *

Этой ночью Анитра проснулась резко, как от толчка. Села на кровати, пытаясь понять, что же ее разбудило. Темноту ночи расцвечивали алые всполохи. За окном метались люди, слышались крики, бряцанье железа. Кажется, в крепости что-то горело. Оставаться в деревянной постройке было бы чистым безумием. Надо было срочно выходить на улицу, чтобы не оказаться в огненной ловушке. Анитра начала поспешно одеваться, окликая Старки, но его, как обычно не оказалось на месте.

Выскочив за дверь, она на мгновение замерла, справляясь с паникой. Вспомнила о том, что комнаты дочерей хевдинга располагаются на противоположной стороне коридора, окнами во внутренний двор, а значит, разбудившие ее звуки там были не слышны, да и отсветы пламени не тревожили темноту ночи. Анитра метнулась к ближайшей двери и заколотила в нее изо всех сил, потом к следующей и еще к одной. Младшие сестры делили одну комнату на двоих и только Бринхилд жила одна. Она и отозвалась первой. Ее голос звучал сонно, в нем слышались нотки недовольства, но стоило Анитре прокричать одно единственное слово — пожар, как девушка выскочила за дверь в ночной рубашке и принялась будить сестер.

— Оденься, — обратилась Анитра к Бринхилд, не прекращая колотить в соседнюю дверь, — у нас еще есть время. Огонь не успел перекинуться на этот дом, а полуголыми на холоде долго не продержаться.

Девушка кивнула и скрылась в своей комнате, откуда появилась буквально через минуту, полностью одетая, да не в платье, а в мужской костюм, который она надевала на тренировки. На широком поясном ремне крепились ножны с кинжалом, подбитый мехом плащ был накинут на плечи, на ногах — короткие сапожки.

Появление Бринхилд совпало с пробуждением средних сестер, Анитра, объяснив девушкам причину неурочной побудки, тоже отправила их одеваться. Из комнаты младшеньких доносились звуки возни, но открывать дверь они не спешили. Девочки отозвались только на голос Бринхилд. Спешно отворили дверь и, встревоженные, уставились на старшую сестру, ожидая, что она скажет.

— Девочки, одевайтесь теплее. В крепости пожар. Мы должны выйти во двор и дожидаться там, пока мужчины потушат огонь. И не волнуйтесь, мы вас не бросим.

Анитра коснулась запястья Бринхилд и сказала:

— Мы должны разбудить всех остальных.

Речь шла о жене хевдинга, двух ее дочерях — малышках трех и четырех лет, и конечно же об Ингеборг.

Бринхилд нервно передернула плечами. Мачеху и Ингеборг она не любила, но детей было жалко, а значит, придется спасать их всех.

Ингеборг сразу распахнула дверь, стоило Бринхилд пару раз ударить по ней кулаком. В длинной простой рубахе, с распущенными волосами, бледным лицом и блеклыми глазами она походила на призрак. Но, надо отдать ей должное, соображала Ингеборг быстро. Ей даже не пришлось напоминать о необходимости одеться. Девушки, поняв, что тут справятся и без них, поспешили на выход. Надо было выяснить, из-за чего в крепости возник пожар.

На улице творилось что-то невообразимое. Люди пытались гасить пламя, которое охватило ближайшие к ограждению постройки. Высокий частокол в нескольких местах пылал так ярко, что не было никаких сомнений, его подожгли намеренно.

Девушки стояли растерянные, глядя на то, как мужчины пытаются погасить пламя, разгоравшееся все сильнее. Южные ворота сотряс сильный удар, за ним еще один, и еще. В той стороне осталось совсем немного воинов. Все силы были брошены на тушение пожара. Судя по звукам, ворота продержались недолго. В открывшийся проем лавиной хлынули вооруженные мужчины и с громкими криками ринулись в бой. Защитники крепости не растерялись и встретили захватчиков во всеоружии.

Анитра смотрела, как завороженная на сюрреалистическую картину боя и не могла пошевелиться. В сотне метров от нее развернулась настоящая кровавая резня. В воздухе витал запах крови и смерти. В отсветах неугасающего пламени все выглядело еще более ужасающим. Люди убивали друг друга с такой легкостью, словно чужая жизнь не имела для них ни малейшей ценности. Да, наверное, так оно и было. Мечи и топоры погружались в человеческую плоть с чавкающим звуком, вызывающим приступ дурноты. Невозможно было разобрать, где свои, а где чужие и кто одерживает верх в этом сражении.