Ведьмы не любят инквизиторов

'Сейчас будет какое-то 'но', - подумал Волк.'

– Но ты запутался... Наша работа не так проста и однозначна, и моя задача вовремя подтолкнуть на нужный путь. Я расскажу тебе, что произошло...
– в этот момент лицо Шефа приняло сочувственное выражение.

Выглядело это отвратительно.

Волк напрягся, ему хотелось посмотреть в зеркало, чтобы увидеть свои глаза.

– Ты не можешь найти нужную ведьму, потому что.. это...

Волк заметно занервничал.

Шеф не сводил с него тяжелого взгляда, фиксируя все признаки волнения. Его игра наконец-то получила развитие.

– Это ... та самая слабая ведьмочка Моргана Мори, -торжественно закончил он.

Охотник с облегчением выдохнул.

Великий истолковал его реакцию по-своему.

– Видишь, тебе стало легче от того, что не нужно хранить это в тайне. Наши замеры силы не слишком точны, есть методы, которые позволяют скрыть силу. Я просто не верил, что тебя привлекла такая ничтожно слабая ведьма.

Волк чувствовал, что его сердце начало биться ровнее.

– Я думаю, ты догадался, что она убила инквизитора, но не хотел верить. Тебе нравилось это заблуждение, поэтому ты ее не искал. Но скажу тебе честно, многие до тебя совершали подобную ошибку. Я дам тебе шанс все исправить.

Волк тряхнул головой, дело приняло совершенно неожиданный поворот.

– Я против, чтобы инквизиторы проводили много времени с ведьмами, они начинают им сочувствовать, жалеть. Некоторые кажутся такими очаровательными, слабыми, покорными...

Казалось, Великий погрузился в собственные воспоминания и не замечал ничего вокруг.

– И вот, тебе кажется, что ведьма - человек... Она пробирается к тебе в сердце, сворачивается там маленьким клубочком и выпускает коготочки.

Волк закашлялся, такой сентиментальности от Шефа он не ожидал, а тот не собирался останавливаться и продолжал говорить:

– Ты знаешь, что природа заложила механизм, если регулярно спать с одной и той же женщиной, гормоны начинают как-то по-особенному работать, и возникает ощущение влюбленности. Это все физиология. Но они этим пользуются.

'Как все плохо, - оценил ситуацию Охотник'.

– В результате ты покрываешь преступницу. Только подумай, с какой жестокостью, она убила! А сейчас она наслаждается жизнью!

Рыба была покрыта тончайшими золотистыми кружочками картофеля. Когда Лютый открыл духовку и ловко переложил этот кулинарный шедевр на тарелку, кухня наполнилась умопомрачительным ароматом. Моргана тронула рыбу вилкой и с восторгом увидела, как румяная картофельная корочка раскрылась, обнажив нежное белое мясо.

Вкус был невероятен, Мор на некоторое время потеряла дар речи и просто сосредоточилась на своих ощущениях. Инквизитор с улыбкой следил за ее выражением лица.

– Это потрясающе! Зачем вам, то есть тебе быть инквизитором, когда ты умеешь так..
– Мор выразительно показала в свою тарелку, - Ничего подобного я в своей жизни не ела! Это колд...
– начала она, но осеклась. Ее восторг был настолько искренен.

– Ты хотела сказать 'колдовство', - Лютый кивнул, - Ты так ярко радуешься... Я смотрю на тебя весь вечер и не могу перестать. И у меня тоже вертится в голове слово 'колдовство'...

Моргана вздрогнула и выронила вилку. Инквизитор подошел к ней вплотную, и забрал тарелку, не упуская шанса коснуться ее руки.

– Пойдем на веранду?
– мягко предложил он.

– Да, здесь становится душно, - Моргана осознала, что 'колдовство' это всего лишь фигура речи.

Вечер принес прохладу, соленый запах моря, аромат можжевельника и специй. Мягкий свет фонариков, заставлял тени исполнять причудливый танец.

– Ты хотела знать, почему я работаю инквизитором, - спросил Лютый.

Сейчас Моргана не была уверена, что эта информация ей необходима, но она кивнула.

– Честно говоря, я никому об этом не рассказывал.

'Ой!
– подумала Мор'.

– Но ты, Тина, так прекрасно слушаешь, я еще в поезде заметил...

Лютый принес две крошечные чашечки, наполненные горячим черным кофе. От каждого глотка перехватывает дыхание. Рядом на блюдце лежало пирожное не больше монетки, которое моментально растаяло во рту.

Он накинул свою инквизиторскую куртку на плечи Моргане, и теперь они сидели очень близко друг к другу.

– Понимаешь, Тина, я ненавижу ведьм...
– тихо начал он, поглаживая колено ведьмы.

Сказать, что Охотник был в шоке, значит, ничего не сказать. Пока Великий вел пространные рассуждения о ведьмах и их опасности, он подумал о Моргане, и перед глазами пронеслись яркие картинки. Его ведьма сидела в компании другого мужчины, который лапал ее за коленку. Более того, судя по куртке, что была небрежно наброшена ей на плечи - он был инквизитором! Особенно не понравились Волку последние слова о 'ненависти к ведьмам'. Да, он даже представить себе не мог, что у Морганы может быть кто-то другой.

Великий инквизитор так увлекся, что не заметил, что Волк потерял всякий интерес к его речи. Не просто потерял, Волк был в ярости.

– ...тебя ждет блестящее будущее, чтобы все исправить, нужно найти ведьму привести ее сюда. Я хочу, чтобы эта тварь получила по заслугам.

– Да, - Охотник сделал паузу, - ее давно пора найти.

'Где она умудряется нарываться на инквизиторов, - с раздражением подумал он'.

– Я вижу, ты все правильно понимаешь. В конце концов, если захочешь, заведешь себе другую ведьму. Самая опасная - первая, а потом понимаешь, что к чему...

Охотник снова подумал о Моргане, на краткий миг он смог увидеть ее лицо с удивленными, расширенными глазами. Девушка упиралась ладошками в грудь неизвестного инквизитора, который очень настойчиво стремился ее поцеловать, а она старалась увернуться.

'Ну, отлично. Я сижу здесь, а какой-то колдовской инквизитор стремиться засунуть язык в рот моей ведьме'.

Волк поднялся и подошел к окну, ни слова не говоря, он опустил жалюзи. Шаг. Отточенное, резкое движение и Великий Инквизитор хватает ртом воздух, не в силах позвать на помощь или издать хотя бы звук.

– Да, я определенно, знаю, что мне делать...

Сила отозвалась легко, в кабинете стало темнее. Раздался омерзительный хруст ломающихся костей.

Охотник равнодушно посмотрел на тело, скрючившееся в неестественной позе на полу. Он совершенно не почтительно оттащил Шефа в угол.

– Не та ведьма, - задумчиво произнес он.

Вопреки обстоятельствам Волк не торопился, он обошел стол Великого и открыл несколько ящиков. В верхнем он обнаружил пухлую папку, которая его крайне заинтересовала. Документ оказалось его собственным досье.