Ведьмы замуж не выходят

На сегодняшнюю ночь Соржа и Имрана положили спать на одну кровать. В той же комнате на другой кровати прилегла Наоли.

Покормив дочерей, Вириди расчесывала после купания свои мокрые черные волосы.

Аронд лежал на кровати и любовался ею. – Не вижу на моей красавице обновы, которую я купил.

Плечи ведьмочки дернулись от смешка. – Аронд. Ну, куда я такую красоту надевать буду? Щеки Вириди обожгло жаром, от воспоминания красивой белоснежной из тонкого шелка сорочки.

– Ладно, потерплю еще немного.

Не дождавшись, когда жена высушит и расчешет свои волосы, подхватил ее и уложил рядом с собой, с жадностью впившись в податливые губы. Возбужденно дыша, с неохотой отстранился. – Сил нет терпеть.

Вириди прыснула от смеха. – Как вам не стыдно лорд Акронский. А еще отец пятерых детей…

– Как пятерых?

Аронд аж привстал, с изумлением смотря на ведьмочку. – А ведь и правда, пятеро, как быстро разрастается наша семья. Надеюсь, я справлюсь.

– Конечно, справишься, ты заботливый и сердобольный отец. А теперь давай отдохни, завтра опять в дорогу, нужно еще пеленок для дочерей купить, да и всяких безделушек.

Утром позавтракав, Аронд выдал всем задание собирать вещи, а сам отправился за наймом дорожных дилижансов. Еще забежал в ряды торговых лавок, докупил нужные вещи для близняшек и пару корзин, забив их продуктами.

На выходе из гостиного двора народ с любопытством поглядывал на две почтовые кареты и садившуюся в них большую семью. Толстая девочка лет десяти, запнулась и упала на ступеньках кареты. Зевак поразил совсем не девичий голос говорившей, а пара смачных бранных слов, вырвавшихся из ее уст. Семья на вид вроде приличная, а дети ругаются как конюхи.

Аронд не стал выговаривать Соржу за его бранные слова, только бросил хмурый недовольный взгляд. Но мальчишка, словно не замечал ничего, он с тревогой смотрел в окно, провожал глазами вывески на домах. Последнюю вывеску он провожал таким взглядом, что чуть не выдавил стекло. Закрыв лицо руками, он вдруг расплакался.

Ведьмак растерялся, постучал извозчику в спину, чтобы тот остановился. Подхватив сына под мышки, посадил к себе на колени. – Давай говори, что случилось?

– Там…та-а-м…та-а-м…

Сорж не мог вымолвить слово от душившего внутреннего спазма.

– Успокойся и объясни в чем дело?

Мальчишка всхлипнул, поднял заплаканное лицо на Аронда.

– Там моя сестра осталась. Я не могу ехать с вами. Простите меня.

Горькие слезы вновь заструились по его щекам.

– Так понятно… Давай выкладывай, как зовут, где живет и сколько лет?

Плечи Соржа вновь дернулись от всхлипа. – Катания зовут, она в харчевне «Три петуха» работает, полы намывает, мне совсем немного денег осталось накопить, чтобы выкупить ее у Жабы.

– Стало быть, Жаба - это хозяйка харчевни, а сестре сколько лет?

– Тринадцать скоро исполнится, она у меня старшенькая, но такая болезненная. Слабость постоянная в теле, вот я и хотел выкупить ее у Жабы, и уехать в деревню, там все-таки воздух другой и питание.

– Понятно, – Аронд снял с колен сына, посадил на сиденье, открыв дверь кареты, вышел, посмотрел на него. – А как хоть выглядит твоя сестра?

– Мы с ней очень похожи, да она одна такого возраста у Жабы работает.

– Ладно, разберусь на месте.

Пройдя немного, Аронд толкнул замусоленную дверь. Войдя в полумрак помещения, огляделся. Несколько рядов длинных столов и пару одиночных. Отодвинув табурет, ведьмак сел за один из столов.

Хозяйка заведения, быстро оценив внешний вид вошедшего мужчины, тут же оказалась возле него. Склонившись в поклоне, она нацепила на лицо вежливую улыбку.

– Что изволите, господин?

– Пиво принеси и жареные ребрышки.

Жаба развернулась и переваливаясь, заспешила на кухню отдавать указания. Хозяйка заведения была немыслимо толстой, удивительно было, как она вообще передвигалась. Бегающие узкие глаза оценивающе осмотрели Аронда. Большие бородавки, висевшие на бровях и лице, вызывали непроизвольное отторжение. Теперь понятно, почему ей было дано такое прозвище.

Через некоторое время, на грязный в крошках еды стол, за которым сидел Аронд, была поставлена кружка пива.

Хозяйка вновь склонилась в поклоне.

– Господин желает расплатиться сразу ли после жареных ребрышек?

Ведьмак вытащил из кожанки пол серебрушки, бросил ее на стол.

Жаба оказалась на удивление проворной, стукнув ладонью по столу, поймала покатившуюся монету. Сжав ее в кулак, поспешила к другому столу, принимать заказ.

Аронд толкнул кружку с пивом, пенная жидкость полилась по грязному столу, запах хмеля, зерна и кислятины пощекотал ноздри.

– Эй, хозяйка! Пришли прислугу убрать на столе, да пол пусть подотрет. А мне чего-нибудь покрепче принеси.

Жаба, оставив посетителей, поспешила на кухню. Почти сразу дверь открылась и из комнаты вышла маленькая худенькая светловолосая девочка, большие серые глаза были пусты и безразличны ко всему. Катания едва передвигала свои ноги, в одной руке она держала тряпку в другой ведро с водой. Подойдя к Аронду, она принялась размазывать тряпкой разлитое на столе пиво. Отжав несколько раз грязную тряпку, она перебросила ее через свое плечо и опустившись на колени, стала вытирать лужу на полу, тряпкой из ведра. Сорж говорил правду, они с сестрой удивительно похожи друг на друга. Справившись с заданием хозяйки, девочка ушла, перегибаясь от тяжести ведра с водой. Аронд проводил ее прищуренным взглядом.

Жаба, словно почуяв звон монет, тут же ласково заговорила.

– Девочка, сирота, прислуживает у меня уже три года, а в остальном, очень справная.

– Сколько? – ведьмак, одним словом, выразил, свой интерес, к покупке девочки.

– Понимаете, господин хороший, девочка совсем еще маленькая, я ведь не знаю, для чего вы ее хотите купить?

– А я и не собираюсь тебе ни о чем рассказывать. Я спросил тебя – сколько она стоит? Если тебе ее так жалко, могу поискать другую, более сговорчивую хозяйку.

Узкие глазки вновь забегали. Жабе показалось, что посетитель уже ушел, а вместе с ним и ее денежки.

– Десять серебряников.

– Хм, – плечи ведьмака дернулись. – Ты часом, не рехнулась? Аронд бросил на хозяйку харчевни злобный взгляд.

– Хорошо, хорошо, так уж и быть, пять, уступлю такому обходительному господину.

Жаба попыталась исправить свою оплошность и жадность, из-за которой чуть не потеряла такого клиента. Девчонка ее совершенно не интересовала, не сегодня, так завтра помрет, придется еще хоронить за свой счет.