Ведьмы.Ру
Шрифт:
— Да я серьёзно. Не геройствуй. Нам понять просто надо, как оно там…
— И цто? — Физя прижалась к решётке. — Их спасли?
— Да не то, чтобы нужно было. Приехали в центр. У тёти Теофилии муж сам целитель не из последних. Договорился, что и как. Но пока ехал, то Белочку шпиц укусил.
— А он откуда взялся?
— Ой, это долгая история… там пока с Телечкой решали, что и как, она вышла подышать. Очень уж в городах воздух тяжёлый. А в это время как раз девицу какую-то привезли. Тоже из клуба. Всю такую размагиченную. Но пьяную. Вот… и с собачкой. Собачка убежала, а девицу в госпиталь. Белочке
Ну и вот в настоящий момент увернулось от чьих-то загребущих рук, чтобы прошмыгнуть меж ног и исчезнуть в сумраке паркинга.
— Стой… — донеслось вслед. — Чтоб тебя…
— Сперва-то никто ничего и не думал. Ну, то есть, конечно, тётя Теля с мужем поругалась, тётя Белочка тоже. Потом помирились. Домой поехали. В общем, они ж нормальными родились, что Игорёк, что Никитка. Это я вот сразу хилая…
Ляля провела рукой по косе.
— Ну а как подрастать начали, так и всё. Игорьку десять было, когда в первый раз крови попробовал. И крапивница пошла. Сперва-то никто ничего такого не подумал. Решили, что донор там… мандаринов поел. Или группа неподходящая. А чем дальше, тем оно сложнее. Он же и расти перестал почти. И вон, тощий какой. Одно время вовсе боялись, что всё… ну… как-то…
Ляля обняла себя.
— К деду повезли. У него там сеть медицинских центров «Вечная жизнь»
— Слышал, — сказал Мелецкий. — Но не знал, что их упыри держат… хотя логично. Донорская кровь?
— И она тоже. На самом деле они там много чего с кровью сделать могут. Сродство с нею имеют, естественное. Анемию лечат, сердечно-сосудистые неплохо, особенно гипертонию. Ещё чистят, если надо, от токсинов там… ай, в общем, они давно пытались сделать идеальный кровезаменитель, универсальный. Ну и наработки имелись. Им Игорёк пользуется. И ещё кокосами.
— А кокосы каким боком? — не поняла Ульяна.
— Так кокосовый сок по составу почти как плазма крови[1]. И на кокосы у Игорька аллергии нет. Пока во всяком случае. Вы только не смейтесь, ладно. Он переживает ведь…
Смеяться Ульяна точно не собиралась. А вот Мелецкий…
— Данила, — сказала она тихо. — Вздумаешь хихикнуть, я тебя не в козла, я тебя в жаба превращу.
— Идёт. Но чур в прекрасного.
— Не знаю. Тут в какого уж получится. С Игорьком ясно. А Никита, значит…
— Никитке, конечно, проще. Он из братьев самый старший. Ждал всё, когда ж обернётся. Так-то сильный. Это чуяли. Они сразу чуют, в ком сила. Ну и думали, что в отца пойдёт. Тот здоровый такой волчара… а Никита… когда всё случилось, так просто растерялись даже. Он постарше Игорька был, когда случилось. В четырнадцать… ему одна девчонка нравилась, но как увидела, что он шпиц… так и всё. Ну и остальные… тоже увидели.
— И всё? Вот, — Данила поднял палец. — Вы, женщины, все такие. Сперва любовь-морковь и луна на небе, а потом хоба и раз ты не мохнатый волчара, а маленький пушистый шпиц, то и до свидания.
Маленький пушистый шпиц влез в какую-то щель и зарычал. Причём то ли эхо таким получилось, то ли в целом с передачей звука вопросы возникли, но голос Никитки заполнил весь фургон.
—
А вы его кормили? — уточнила Физя. — А то зе з голодный музик, он… страшный зверь!— А его сколько ни корми, всё мало будет, — отмахнулась Ляля, пересаживаясь рядом.
— Так вы… почему сюда поехали? — Ульяна решила, что раз такой разговор, то можно кое-какие вопросы уточнить.
— Ба потому, как время пришло. Так ей её ба сказала. Дядю Женю взяла, чтоб он не запил с тоски.
— Можно подумать, — проворчал ведьмак, — что тут я…
— Никитка сам захотел. У него братья подрастают. Уже оборот перешли. У них там невесты, может, появятся…
— А у него?
— Кто ж за шпица-то замуж пойдёт? — удивилась Ляля. — Там у нас… ну, не у нас, а у оборотней положено, чтоб мужик добытчиком был. Чтоб пошёл вот в лес и лося принёс.
— Чего вы на меня смотрите! — Мелецкий аж подпрыгнул. — Я точно лося не принесу! И вообще тут в округе лесов таких, чтоб лоси водились нет.
Ульяна прям представила, как она пинком вышибает этого горе-жениха за порог и, указывая куда-то в дальние дали говорит:
— Иди! И без лося не возвращайся!
— Так ты ни при чём! Я ж про Никитку… какого лося… он разве что лягушку принесёт.
— Значит, надо искать француженку, — Мелецкий сделал свой вывод. — И собачек они любят.
— Ну вот! Видишь! Уже перспектива! А там у нас не то, что француженку, даже вон… не знаю… никого не найдёшь. Не подумай, его никто не прогонял, просто…
Просто он понял, что лишний в семье.
Ульяна это тоже очень рано поняла, что она в своей лишняя. Что папа любит маму, мама — себя. А Ульяна… раз уж есть, то пускай будет.
И гнать её не гнали.
— Но… там как-то… сложно стало, — Ляля вздохнула и сгорбилась. — Деревни небольшие, а людей всё больше и больше… и как-то вот… стало… слухи пошли, что это неспроста, что у них и дети порченными быть могут. Отец Никиткин злится. Мама тоже… явно ж под вожака этими слухами копают. Неспокойно. А ещё бабина ба сказала, что Никитке тут не место. И что старую судьбу не перепишешь, зато можно новую сотворить. Ну вот он и решился.
— А Игорёк?
— А его бабина ба велела с собой взять. Вроде как где началось там и… ему ж всё хуже. Он чего не поехал? Небось, опять спать заляжет. Похудел совсем… ну и если вдруг не получится, то всё.
От этих слов стало совсем не по себе.
— А… конкретных инструкция эта ваша бабушкина ба не оставила? — спросил Мелецкий.
— Не, — Ляля мотнула головой. — Сказала, что так нельзя, что тогда всё пойдёт не так и будет хуже. А тут если так, то всё как-нибудь и сложится.
Логично, что уж тут.
— А ты? — Мелецкий следил за камерой, которая двигалась вместе с Никитой. — Ты-то зачем поехала?
— Жениха искать, — Ляля обняла себя.
— Жениха?
— Ну да… мне ж уже за двадцать! Давно пора замуж.
— А у вас там…
— А у нас там нету… женихов… разбегаются. Оно и понятно. Кому я такая нужна…
— Какая?!
— Некрасивая, — теперь Лялин вздох слышали, кажется, даже мыши в торговом центре. Во всяком случае та, что пробегала перед Никиткой, остановилась и поглядела. На морде её Ульяне и сочувствие привиделось. Впрочем, Никитка рявкнул, и мышь спешно унеслась вместе с сочувствием.