Ведомые

— Ты ведешь себя странно, — протестую я, но все равно захожу в автобус. — Вау.

Я ожидала увидеть черную кожу и серые стены — стандартную роскошь тур-автобуса менеджера. Но вместо этого меня встречает блеск чистых деревянных панелей, молочные стеклянные бра и бархатные кресла. Здесь все оформлено как в авто тридцатых годов.

— Присаживайся.

Габриэль указывает на маленькую зону гостиной в самом начале автобуса. Я опускаюсь в клубное кресло в стиле арт-деко и сжимаю его подлокотники. Рядом со мной находится маленький столик, куда Габриэль положил свой ноутбук и кучу бумаг.

Он собирается убрать их, но тут звонит телефон. Бросая взгляд на экран, он морщится.

— Одну секунду. Я ждал этого звонка.

Я молча киваю и наблюдаю, как он шагает к задней части автобуса. Низкий звук его голоса успокаивает, но недостаточно, так что продолжаю ерзать на месте. Мои глаза скользят по предметам вокруг. Помимо его работы и двух засунутых в боковую панель журналов, здесь нет ничего личного.

Не знаю, то ли от любопытства, то ли от нервов, я поднимаю один из документов на столе и читаю. Но как только делаю это, мои глаза закрываются от чтения скучного языка договоров. А затем я замечаю папку под бумагами. Мое имя на ней мерцает, как неоновый знак. Я отбрасываю контракт и поднимаю этот файл, очевидно, созданный на меня.

Габриэль заходит в комнату, и его шаги замедляются, когда он видит то, что я держу в руках. Но не произносит ни слова.

В отличие от меня.

— У тебя есть на меня файл.

— Конечно. У меня есть файлы на всех наших сотрудников, — он кивает на стол. — Джулс отправляет файлы на новых соискателей для собеседования.

— Почему тебе?

— Потому что, как говорят в Америке, крайним оказываюсь я.

Я пролистываю папку, хоть и знаю большинство имеющейся в ней информации. В конце концов, я заполнила кучу анкет.

— Иисусе, у тебя есть моя медкарта. Ты и правда это читал?

Его густые брови сходятся друг к другу.

— А что тут такого?

— А то, что это вторжение в личную жизнь, — предлагаю я довольно резко. Я была не против предоставления этой информации Бренне, но он прочел все-все, включая мой последний анализ на ЗППП.

— Софи, почему ты расстроена? Это же стандартная процедура, — он наклоняет голову так, словно я какая-то специфическая головоломка. — Ты смущена тем, что мне известно, что ты здорова и никогда не привлекалась за преступления?

— Прости, что чувствую себя хреново от того, что ты знаешь обо мне все, включая тот факт, что я делаю инъекции контрацепции.

Я даже не упоминаю то, что ему теперь известен мой точный рост и вес. Дерьмо собачье.

От него исходит волна раздражения.

— Ладно, — Габриэль быстро шагает ко мне, я напрягаюсь, но он поворачивается, открывает ноутбук и несколько раз резво кликает, открывая файл. — Вот, — говорит мужчина, поворачивая ко мне экран. — Мой медицинский отчет. Или ты думала, меня от него освободили?

— Честно говоря, так и думала. — Я не могу сдержаться. И читаю. Ну, подайте на меня в суд. Его медицинская история прямо передо мной, плюс, он уже читал мою. Теперь мне известно, что он шесть футов и три дюйма ростом, весил сто восемьдесят пять фунтов в момент последнего взвешивания, и его здоровье в идеальной форме. — Зачем ты это делаешь?

— Страховка для некоторых случаев. И это мера безопасности. Если ты работаешь на один из самых крупных брендов в мире, то мы должны знать все, что можем, о тебе, — его взгляд встречается с моим. — Я не стану за это извиняться, если ты этого ждешь.

— Нет, — я захлопываю ноутбук. — Я просто слегка психанула, понимаешь? Так ты поэтому привел меня сюда? Узнал, что я не преступница и у меня нет долгов?

Заткнись, Соф. Ты бормочешь, словно псих.

— И, к слову, никаких глистов.

Веки Габриэля опускаются, и он бросает на меня расчетливый взгляд.

— Никаких глистов, да, — соглашается он.

Я краснею, думая о том, как мы могли бы жестко и быстро трахаться, не опасаясь никаких последствий. И, лишь возможно, он размышляет о том же.

Вот только внезапно встает и подходит к бару напротив двери.

— Хочешь выпить?

— Не чай?

Теперь я нервничаю, зная, что дело идет не к моему увольнению.

Он оглядывается на меня через плечо.

— Ты хочешь чаю?

— Нет, — мне нужно что-то покрепче. — Бурбон?

Одобрительно кивая, он наливает нам обоим добрую порцию. Я не упускаю из виду то, как дрожит его рука, когда парень передает мне стакан. Он натянуто улыбается и садится напротив.

Автобус погружается в полнейшую тишину, пока мы пьем бурбон и с опаской наблюдаем друг за другом. Он по-прежнему ничего мне не говорит, и я практически уверена, что выставила себя идиоткой. Так что да.

Габриэль шумно выдыхает и осторожно опускает стакан на маленький хромированный столик. Звон стекла о металл, словно выстрел в мои доведенные до грани нервы.

— Я не могу спать, — говорит Габриэль, слегка самокритично качая головой. Я пялюсь на него, не в силах ответить, а он смотрит мне в глаза. — Даже на чертовы пять минут заснуть не могу.

— Мне жаль, — шепчу я.

Я и вправду ему сочувствую. Я тоже не могу спать. Стала какой-то чокнутой принцессой на горошине. У меня слишком твердая кровать, а подушка очень мягкая. Я кручусь и верчусь с широко открытыми глазами. Мне то слишком холодно, то жарко. Это гребаный кошмар. Плюс, я слишком много думаю об одном сварливом мужчине, который в данный момент сидит передо мной и выглядит как лишенная сна ходячая смерть.

Его улыбка короткая и слабая.

— Я спал в ту ночь, — голубые глаза встречаются с моими, — когда шел дождь.

Что-то горячее и сильное проносится по моим конечностям. Я тоже тогда спала. Так хорошо. Так тепло и уютно, в объятиях сильных мужских рук. Иногда, когда по-настоящему слаба, я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, как именно ощущалось твердое тело Габриэля у меня за спиной. Стараюсь вспомнить его точный аромат. Если мне везет, я засыпаю, думая о той ночи.

Он тоже думает о ней. Сейчас я могу растаять и превратиться в лужицу. Но все же умудряюсь стойко держаться.

Габриэль наклоняется вперед, упирая руки в колени.

— Я хочу тебя нанять.

Мои сантименты слегка выветриваются. Этого я не ожидала. Поспешно глотаю бурбон и облизываю пересохшие губы.

— Я... Ладно, я не догоняю.

Неяркий румянец заливает верхнюю часть его щек.

— Я хочу, чтобы ты спала со мной.

— Гм... что? — не могу сформулировать ничего получше.

— Просто спала, — разъясняет он быстро. — Я... черт... я сплю, когда ты здесь. А мне нужно поспать. — На секунду мужчина кажется таким слабым, круги вокруг глаз становятся глубже и темнее. Такой уставший. — Ты можешь оставаться здесь, путешествовать со мной. В роли компенсации...