Ведовская страсть

Глядя на то, как Милана терзается, не имея возможности общаться с окружающими на равных, Дмитрий предпринял попытку сблизить ее с местным населением. Ему захотелось сделать приятное странному существу, так похожему обычную женщину.

— Я слышал, завтра намечается гулянье? — игриво проговорил он в один из дней. — Почему бы и нам не повеселиться?

— Ты приглашаешь меня на праздник Купайлы, дня летнего солнцестояния?! — удивилась Милана и отчего-то покраснела.

Дмитрий напрягся.

— И что в этом особенного? Подумаешь…

— Но… — стушевалась Милана.

— Что еще?! — негодующе спросил Дмитрий. — Ну же, выкладывай!

— По народным верованиям, если парень приглашает девушку на такой праздник, это означает, что он просит ее разрешения на ухаживания, — выпалила на одном дыхании Милана и закрыла лицо ладонями.

— Это уже слишком, — рассмеялся Дмитрий. — Слушай, мне нет никакого дела до ваших верований, хочу немного развеяться. Мы только повеселимся. Договорились?

— Не знаю, — сказала Милана, слегка расстроенная замечанием Дмитрия. — Я раньше не посещала подобных мероприятий.

— Ты живешь среди этих людей с самого основания общины и не бывала на их праздниках? — удивился Дмитрий. — Тогда тем более нужно это исправить. Мы идем, и точка.

Утром следующего дня Дмитрий был немало удивлен, не застав Милану в храме. Он долго окликал ее по имени, но так и не услышал ответа.

Удивленный Селиванов вернулся в дом жреца и рассказал ему о пропаже.

— Не там ищешь, — ответил на это Безгнев. — Сдается, Милана вместе с другими девушками ушла к источнику купаться.

— Не слишком ли рано? — поинтересовался Дмитрий. — Вода ж еще холодная?!

— Ничего-то ты не смыслишь в традициях, — покачал головой жрец, — Смысл праздника состоит в единении человека и всей земной природы с небесным мирозданием. Чтобы приобщиться к великому, необходимо совершить ритуальное омовение. И лучше всего это сделать на утренней заре. Кстати, ты тоже можешь сходить искупаться — попроси Миролюба тебе помочь. Я, к сожалению, не могу тебя сопровождать, слишком много на мне обязанностей по подготовке торжеств.

Дмитрия передернуло от мысли оказаться в реке.

— Спасибо, но нет у меня желания мокнуть в ледяной воде, — отказался он и тут же поинтересовался: — Сам почему не купаешься?

Безгнев пригладил бороду и чинно заявил:

— Пока ты бегал к храму, я успел омыться специально собранной по такому случаю росой и теперь полностью готов весельем и радостью утвердить единение с природой.

— «Бегал»?! — переспросил Селиванов. — Не слишком ли громко сказано?

— Прости, не хотел задеть тебя за живое, — примирительно проговорил жрец.

— Я и не обиделся, — возразил Дмитрий. — Лучше ответь, нельзя ли мне тоже использовать росу, вместо того, чтобы тащиться к реке?

— Помилуй, — закатил глаза жрец, — уж не собрался ли ты уподобиться мне, немощному старцу?

Дмитрий недоверчиво осмотрел могучую фигуру Безгнева и с сомнением покачал головой.

— К тому же, — добавил жрец, — если ты не поторопишься, то пропустишь самую интересную часть действа. Все остальные молодые мужчины уже наверняка там.

— То есть? — не понял Селиванов.

— Ну… кхе-кхе… — кашлянул Безгнев, посмеиваясь в бороду, — женщины омываются первыми, а молодцы — охальники эдакие! — подглядывают.

— И ты, ярый хранитель нравственности, так спокойно об этом говоришь?! — возмутился Дмитрий. — Постой… так они там что, нагишом купаются?

— Бог с тобой, — всплеснул руками жрец, — в рубашках конечно.

Мысль, что в данный момент мужская часть поселения созерцает Милану в мокрой рубашке, привела Селиванова в ярость. Он прекрасно осознавал, что женское тело в откровенном наряде распаляет сильнее, чем самая что ни на есть неприкрытая нагота.

Не обращая больше внимания на жреца, Дмитрий резко крутанул коляску по направлению к выходу и помчался туда, где, по его мнению, происходило нечто непотребное.

— Если уж надумал купаться, покрывало не забудь! — крикнул ему вдогонку Безгнев и бросил кусок домотканого полотна.

Дмитрий поймал летящий в него материал и зло скомкал, по-видимому, представляя на его месте всех тех, кто наблюдал сейчас за Миланой.

На деле все оказалось гораздо безобиднее, чем нарисовал в своем воображении Дмитрий. Мужчинам, засевшим в прибрежных камышах, из своего укрытия были видны неясные женские силуэты. Подойти ближе они не решались.

Местные парни перешептывались, угадывая избранниц среди нескольких десятков девушек. Они спорили и кричали друг на друга — все так же шепотом, дабы скрыть свое присутствие.

Дмитрий изловчился заметить, что и девушки постоянно бросают взгляды в камыши, и, судя по всему, им прекрасно известно, что за ними следят. «Тоже мне, стриптиз по-староверски!» — фыркнул про себя Селиванов, узрев, как некоторые «артистки» становятся в откровенно эротичные позы, выставляя прелести напоказ.

К своему облегчению, среди толпы хихикающих девушек в облепивших их тела одеяниях, он не увидел Миланы. Она как раз входила в реку, скромно придерживая подол рубахи.

Не раздумывая долго, Дмитрий выехал на прибрежный песок и направился в сторону женщин.

— Куда ты? — зашипели на него парни. — Так нельзя!

— Мне можно! — громыхнул Селиванов.

Когда Милана с головой окунулась в воду и вышла на берег, Дмитрий широко развернул покрывало. Притом сделал это так ловко, что со стороны камышей раздались разочарованные возгласы.

— Завернись, — скомандовал Дмитрий. — Ты полубогиня, а не дворовая девка. Не стоит губить репутацию.

Милана, дрожащая от холода, с радостью приняла покрывало и завернулась в него так, что снаружи остался торчать лишь кончик ее носа и босые пятки.

— Ты решил обо мне позаботиться? — тщетно пытаясь унять стучащие зубы, спросила она.

— Я слышал, что если в богов перестают верить, то их сила ослабевает, — отрезал Дмитрий. — И мне бы не хотелось потерять последний шанс из-за того, что тебе взбрело в голову покрасоваться перед парнями. Нечего хвалиться своими формами, все и так знают, что они у тебя имеются.

— Ничего я не красовалась, — принялась оправдываться Милана. — Это только омовение… Ты сам пригласил меня поучаствовать в празднествах, вот я и пришла. И не понимаю причин твоей злости.