Ведущая сквозь тьму

Влажные, прохладные пальцы скользнули в тяжелые пряди, лишив девушку всякой возможности отстраниться, мягко захватив ее затылок. И губы Клода накрыли рот Крис, заставив ее забыть обо всем, что их окружало…

Вот только, это не было тем, что стоило делать. Она не могла сейчас забыться.

И потому, как ни хотелось бы Кристиане чуть податься вперед, чтобы еще полнее ощутить это касание, девушка сделала то, чему ее еще в десять лет научил отец, мысленно благодаря папу за такую науку.

Правда, Крис не предугадала того, что Клод именно так наклонится, в конце концов, она впервые целовалась с мужчиной, ей было простительно промазать. И когда ее крепко сжатый кулачок попал в прикрытый веком глаз мужчины, вместо щеки, то она решила, что извинения и объяснения не будут уместны в потоке брани, которую выдал Верховный Магистр.

— Боюсь, что могу оказаться неожиданно горькой, милорд. — Воспользовавшись тем, что от неожиданности, руки Клода на мгновение разжались, Кристиана вспорхнула с валуна и опрометью помчалась к кострам.

Не оборачиваясь, чтобы проверить, преследует ли он ее.

* * *

Наше время

Все должно было быть иначе. Не так, черт его дери.

Когда Верховный Магистр шел по коридорам редакции, наполненной утренней суетой, не замечаемый и не видимый никем, привычно отводя глаза любому, он и не предполагал, что все закончится безудержным сексом на столе.

Но это и не было сексом.

Клод занимался с Кристиной любовью. Как бы дико, черт возьми, не звучало для него такое утверждение!

Снова и снова погружаясь в тело, стонущей под ним Крис, он был ошеломлен и обескуражен теми чувствами, которые захватывали его, стоило ее увидеть.

С момента появления Кристины в этих чертовых дверях, все, на что хватало его выдержки и хладнокровия — это не начать раздевать девушку немедленно, в ту же секунду, как она, облегченно вздохнув, прислонилась к захлопнутой двери. Еще не видя его. Не зная, насколько соблазнительно ее грудь двигалась при каждом вздохе.

Ни этого он ожидал от данной встречи. Да какой там, даже близко не стояло.

Придя в себя посреди разгромленного им бара. Ни черта не понимая в том, что только что видел, Верховный Магистр какое-то время просто приходил в себя. Но потом, выточенная годами практики, рассудительность все же взяла верх. Его главной загадкой была Кристина. Вот какую тайну необходимо было разгадать.

И после скупого на объяснения, короткого и резкого приказа, немедленно узнать о ней все, что только можно и плевать каким способом, он впитывал в себя каждую кроху, каждую крупицу тех деталей, которые раз за разом сообщали подчиненные, буквально разрывая его телефон звонками.

Сидя за этой треклятой барной стойкой, матерясь сквозь сжатые зубы и вертя в руках так и не допитый ею бокал с коньяком, он честно пытался заставить себя разобраться в том, что с ним происходило.

Верховный Магистр был бы дураком, если бы продолжал упорствовать в своем убеждении, что эти видения являлись попыткой иного мага воздействовать на него.

А Клод дураком не был. Иначе, просто не стал бы Великим Магистром Ковена. Эти видения были чересчур полны, чересчур реалистичны. Насыщены деталями и ощущениями. Его ощущениями. Не наведенными кем-то, а пережитыми им…

Хорошо. Он позволил себе допустить подобную возможность.

Проводя пальцами по следу от ее губ на тонком стекле стакана, словно вбирая этот отпечаток ладонями, растирая ощущение его, втирая в свою кожу, он размышлял над тем, что, из виденного им в этих картинах действительно было…

Все еще чувствуя на своем теле ее запах, не имея реальной возможности выкинуть из головы лицо и голос этой девушки, ее удивление, и столь явную обиду от его поведения, Клод, снова и снова размышлял над тем, а играла ли она?

Часть его, холодная и бесчувственная, подозрительно относящаяся ко всему вокруг, предупреждала мага, напоминая, зная, что никому нельзя было верить. Не могло это быть ничем иным, кроме искусно разыгранного обмана. И хотя Клод не видел, как это вообще могло быть сделано, но эта его рассудительная часть, казалось, на сто процентов была уверена, что девушка лгала.

Однако другая часть мага, с каждым новым сном, с каждым видением, приобретала все больше веса в его разуме, становилась все сильнее, не просто убеждая, требуя от Магистра послать все к черту, и просто поверить в то, что это не могло быть обманом.

Слишком ярко, слишком правдиво. Слишком по-настоящему.

Не чересчур ли «слишком» было в этом всем убеждении? Клода это мало волновало.

За три часа его люди собрали всю доступную информацию по тем данным, которые он им смог предоставить.

Единственной девушкой на том треклятом вечере, которая отвечала его описанию, была редактор модного журнала «для современных и стильных женщин». Они узнали всю ее биографию. Изучили так досконально, как это было возможно, удивляясь тому, что она никогда не попадала в поле их внимания, пусть сила девушки и была минимальной.

Нигде не замечена, ни разу не контактировала, ни с Ковеном, ни с Орденом. Так, словно ее вообще, до этого не существовало.

Но она существовала, у него на руках имелись все ее данные, с рождения и до вчерашнего вечера. Незнание об этой женщине было упущением в работе Ковена.

И он был тем, кто собирался это исправить.

Вполне вероятно, что вначале стоило послать кого-то другого. Возможно, это было бы куда разумнее. Но сама мысль о другом мужчине, приближающемся к Кристине, заставляла Клода сжимать зубы, ощущая, как покалывает пальцы в приливе силы. И он не мог найти этому никакого, даже самого никудышного объяснения.

Вот, дерьмо! Похоже, в его разуме здравая часть не преобладала. И Верховный Магистр отдал бы многое, чтобы выяснить причину настолько безмозглого своего поведения.

А значит, ему стоило самому пойти на встречу.

Да и не особо хотелось посвящать еще кого-то во все то, что с ним происходило в последнее время. Клод никому не доверял настолько, чтобы поделиться чем-то, подозрительно напоминающим слабость.

Именно он должен был узнать, что Кристина знала о тех видениях, которые преследовали мага, и насколько, вообще, была посвящена в то, что обладала силой.