ВЕК ЧЕТВЕРТЫЙ НЕИЗВЕСТНОЙ ЭРЫ

Закончить работу ему не удалось и спустя пять дней. Рамонд буквально «висел над душой» не переставая вмешиваться в сложный процесс затянувшегося ремонта. Юный мастер отчетливо продолжал ощущать себя живой беспомощной игрушкой в руках человека, наделенного безграничной властью. Накануне они просидели за столом далеко за полночь, повторно полностью разбирая капризный механизм. Катрииху по настойчивому требованию повелителя пришлось ночевать в царских покоях. Хорошо, что еще мужчина не оголился полностью, а завалился на постель в нижних шароварах. Разумеется, невольному гостю в такой неоднозначной обстановке едва удалось сомкнуть глаза. Сквозь ресницы она видела мирно поднимающуюся во время вздоха широкую грудную клетку повелителя, слышала бархатистое мягкое похрапывание и все время боялась оказаться разоблаченной. Вероятно, Рамонд испытывает к мастеру безграничное доверие и привязанность, но что будет, если откроется истинный пол Катрииха? Казнят? За те, доверительные беседы, которые они вели во время совместной работы над шкатулкой, за веселые истории, точно не предназначенные для женских ушей, – наверняка. По счастливой случайности корабли, направленные с визитом в Гаанию, вернулись раньше назначенного срока и занятый переговорами с послом Кханом повелитель отпустил мастера отдохнуть к себе.

Глава 8

– Где ты пропадал все эти дни? – взволнованно тормошил Элон друга.

– Был занят по поручению Рамонда. Прости, вырваться совсем не было возможности.

– Понятно, – потянул молодой страж. – А мы тут от скуки мучаемся, пока царь Вельса в отъезде. Веления, рыдает о том, что тоже должна была присутствовать на торжествах в Гаании. Надеюсь с возвращением кораблей сегодня, хоть что-то изменится.

Мастер понял, что известие об отказе царя от визита в соседнее государство не достигло ушей его гостей. Было очень неприятно, что-то утаивать от друга и поддерживать его заблуждения, но и делится чужой тайной было неправильно. Катриих также не стал огорчать друга ложным обвинением того в связи с Веленией. Все равно, это было испытание для его самого.

– Разве ты не был счастлив провести эти дни с царевной?

– Счастлив, наверное, – как-то неуверенно произнес приятель, – Мне кажется Веления меня больше не любит. Она замкнулась в себе и единственный, с кем она приветлива, это местный поставщик тканей и украшений из Ландии, который собирает информацию о возлюбленных Рамонда для будущей царицы цариц. Оказывается, по крайней мере трое живут во дворце, а четвертая недалеко от царских охотничьих угодий.

– Даже не знаю, хорошо это или плохо для тебя. Не найдя любви и внимания от мужа, Веления станет искать его на стороне. Но позволит ли ей это Рамонд? Не окажешься ли ты под угрозой справедливого гнева, обманутого мужа?

– Справедливого? Он же точно не откажется от своих красоток!

– Но ты и не он. Не забывай.

– Ты тоже очарован им?

– Что ты такое говоришь? Да он необычный человек, умный, одаренный и любознательный. Но очень непростой и тяжелый в общении, с постоянно меняющимся настроением. Никогда не знаешь, чего ждать в следующую минуту.

– А что ты такое мастеришь для него? – повернул неприятный ход разговора страж в другое русло.

– Только занимаюсь починкой механических игрушек, другого не доверяют.

– Да, чуть не забыл: тобой интересовалась дочка советника Илги. Хорошенькая малышка… Зайдешь к ним в гости?

– Пока нет времени, – никак не отреагировал на прозрачный намек юный мастер.

Что случилось? Какая разделяющая тень легла между ними? За несколько дней друзья отдалились и пропало то чувство безграничного доверия и непринужденности, которое сопровождало почти с самого первого дня знакомства. Оба скованно обменивались незначительными новостями и произошедшими пустяковыми событиями.

– Ну, наверное, я пойду, – неожиданно заявил Элон и кивнув на прощание повернулся в сторону. Катрииха охватило волнение.

– Элон! – позвал он друга. – Помни, ты – единственный мой друг и кроме тебя у меня никого нет.

Молодой офицер остановился и через мгновение уже трепал мальчишку в своих шутливых объятиях.

– Я думал, ты теперь на стороне Рамонда и будешь против меня.

– Никогда не думай обо мне такого. Я всегда буду верен нашей дружбе, – клятвенно заверил мастер.

Дурачась, они не заметили, как миновали западные ворота дворца и оказались возле торгового причала. Странное мрачное судно привлекло их внимание. Какая-то тяжелая и пугающая энергия исходила от него, несмотря на яркое богатое убранство корабля.

– Похоже это то самое работорговое, про которое говорил поставщик тканей. На таком из Вельса вывозят приговоренных к рабству преступников.

– Судовладелец, похоже, не плохо на них зарабатывает. Посмотри только на сходни. Еще бы золотом их покрыли. Считаю омерзительным зарабатывать на живом товаре.

– Тебе этого и не удостоится. Сам не стань товаром, – противный голос заставил вздрогнуть.

Молодые люди не заметили подошедших сзади двоих, укрытых под капюшонами, похожих на купцов. Злой едкий взгляд первого неотрывно смотрел на Катрииха.

Вовремя не найдя, что ответить, мастер счел благоразумным удалиться, утягивая своего недовольного друга.

– Интересно, за какие такие преступления можно оказаться в руках, нет в лапах этих нелюдей?

– Слышал, что в Вельсе самое жестокое наказание ждет предателей. Не зря царь содержит целый штат шпионов.

– А ты откуда знаешь? – удивился Катриих.

– Нам сразу их старшего представили. Попугал на славу…

– Тощий такой?

– Да. Тоже имел дело с ним?

– Тоже. Только не понимаю, чего Рамонд опасается? У него самая мощная армия.

– Вот за дела своей армии, он и боится поплатиться. Да и завоевания отца его чаще всего сопровождались крайней жестокостью по отношению к побежденным. Кхана прежний царь тоже привез из похода ребенком. История там мутная как вода болотная. По крови Кхан наследник правителя, обитавшего за черной пустошью народа, который попросил защиты у Вельса от разбойных нападений, приходящих из многочисленных ущелий Таяня головорезов от Граннов. Только вот после такой помощи их земли стали зависимы от Вельса, а Кхан – заложником верности ранее свободного от царской власти народа.

– Кхан не выглядит угнетенным.

– Это пока его старший брат правит от имени Рамонда. Случись тому воспротивится, еще не известно, чем вся эта преданность посла обернется. А еще болтают, что старый царь, не успел сообщить сыну, где спрятаны добытые им в боях несметные сокровища. Скончался скоропостижно, пока царевич, раненый в северном походе в горячке валялся.

– Откуда у тебя столько информации? – подивился Катриих.

– Местные стражи вполне себе разговорчивые, за кувшином – другим вина особенно. Они же не государственную тайну выдали, а то что известно во дворце почти каждому.

Вечер обещал завершиться мощной грозой, поднимающийся ветер трепал полы легкой куртки мастера. Набежавшая с моря непривычная прохлада проникала сквозь одежду. Какая-то неведомая сила сопротивлялась расставанию, не давала друзьям разойтись. Продрогшие, они продолжали активно обсуждать все, что удалось узнать или пережить за последние дни, утаивая самую малость. Когда наконец Катя готовилась ко сну, ее озябшие пальцы не слушались и с трудом развязывали шнурки. Зато на душе было приятно и легко. Она убедила себя, что Элив самый замечательный, самый остроумный и самый красивый. А на царя Рамонда, она больше не будет пялиться во все глаза и робеть в его присутствии. Ни за что.