Вела Сезон 1

Как она могла так сглупить?

И второй вопрос, не менее важный: как Нико могли так поступить?

Когда она вышла из машины, Нико ей что-то говорили. Что-то насчет зарядника, который еще можно спасти, хотя это займет время. Голос у них был довольный. Вид — гордый. Но Асала не слышала слов. Имплантаты были включены и целы. Головная боль еще оставалась, но шла на убыль. И все равно, пока она шла прямо на Нико, слышала только шум. Когда у Нико поблекла улыбка. Когда Нико задали вопрос. Когда Нико смешались. Когда Нико попятились. Когда Асала с силой ударила их по голове рукояткой пистолета.

***

Теперь Кинриг больше не нужно было ходить по залу. Она стояла у окна, сцепив руки за спиной. Люди на улице ее не видели, зато она видела их из-за укрепленного стекла — как они спешили на городской площади по обычным делам. Как ведет через толпу роботележку торговка фруктами — ломаная линия через оживленную сутолоку. Затем откуда ни возьмись появился прохожий, и торговка не обращала внимания на его траекторию, пока тот не подошел к тележке. Состоялся разговор. Обмен товарами. Две случайные фигуры в толпе, с неизвестными намерениями, пока их дорожки наконец не пересеклись.

Генерал представляла, что детальки ее головоломки ведут себя похожим образом. Они где-то там, двигаются навстречу друг другу. В этот самый миг — или уже скоро — транспортник доставит защитницу клановцев с ее свалки металлолома, устроившейся на низкой орбите, на планету, а потом — к Кинриг.

Разумеется, она блефовала. Уловка старая и поразительно простая. Подкинуть пару ключевых слов, чтобы человек задергался, — в данном случае «Вела» и имена лакеев Экрема, — не сказать ничего по сути и позволить людям самим заполнить пробелы. Она не знала о Сорайе ничего, кроме имени и репутации, так что было невозможно сказать, как быстро последуют ответы. Кинриг не отличалась особой любовью к допросам, но и не гнушалась ими. Так или иначе, свой ответ она получит.

Была и другая возможность, потенциальный приятный бонус. Если ее догадка о том, что Асала находится на поверхности, верна, и если гипатская наемница прослышит о прилете Сорайи… что ж, будь Кинриг на ее месте, то клюнула бы на наживку. После многих недель бесплодных усилий задача Кинриг вдруг упростилась до смешного. Если ей хочется собрать головоломку, оставалось только расположиться поудобнее и наблюдать, как себя поведут детальки.

***

Первое, что зафиксировали Нико, — это боль. Боль и движение. Голова гудела, мир перед глазами вращался, пустой желудок сводило. Они хотели ощупать голову, но не смогли. Тогда они пробились через гул, разогнали туман перед глазами. Наручники. Кто-то их приковал. Они оглядывались дальше. Обшивка. Металл. Транспорт.

Черт.

Они быстро сели — слишком быстро, о чем тут же известил организм, — и да, они находились в полицейской машине, но офицеров рядом не было. Только Асала, за рулем, метавшая в Нико молнии через зеркало заднего вида и кипевшая немой яростью.

Черт.

— Асала, — сказали Нико. Кожа на губах при этом странно хрустнула, и они осторожно провели по ней языком. Кровь, уже засохшая, от самого… носа, судя по всему. Должно быть, они упали на лицо. О боги, так голова у них еще никогда не раскалывалась. — Асала, что происходит? — Они потрясли руками в наручниках. — Какого хрена это значит?

Ответ Асалы был холоден, как лед, и так же опасен.

— Ты работаешь на правительство своего отца?

То, что в ответ вырвалось из горла Нико, сложно было описать одним словом. Отчасти смех, но и всхлип, и затаившийся на заднем фоне крик.

— Ну конечно. Ты… у тебя все в порядке с головой?

Плохой ход. У Асалы заходили желваки.

— Не надо, — сказала она. — Не надо оскорблять мой интеллект еще больше. Я спрошу еще раз. Ты работаешь на правительство своего отца? И я не спрашиваю, в какой офис ты ходишь по утрам или в какой столовой обедаешь. Я спрашиваю о твоей настоящей работе, твоей цели. Твоих контактах. — Она повернула руль, чтобы объехать что-то на дороге.

— Я не понимаю…

— Последний шанс. — Из-за выражения на лице Асалы хотелось бежать. Она всегда их пугала. Но впервые — повергала в ужас.

Нико приняли в расчет наручники на запястьях, шишку на голове. Оружие на бедре у Асалы. Вдруг Нико поняли, что Асала забрала у них все, кроме одежды. Ни оружия, ни инструментов, ни наладонника.

Влипли.

Сделав глубокий вдох, Нико прыгнули в бездну.

— Я работаю с Орденом Борея.

Асала кивнула один раз. Ничего не добавила.

Нико ожидали криков, возмущения — хоть чего-то. Ждать пришлось долго. Асала ехала молча.

— Я могу объяснить, — сказали они.

Асала уставилась перед собой, не отпуская руль.

— Я собирались все рассказать, — продолжили Нико. — В этом и заключался план. Вылететь с Хайяма, раскрыть, на кого я на самом деле работаю, и найти «Велу», вооружившись этими знаниями. Мы думали... мы думали, ты поймешь. Ты гипатка, ты беженка. Если кто-то нас и поддержит, то это ты. — Боль полыхнула, и они поморщились. — Но ты… в тебе было трудно разобраться. Я никак не могли понять твое отношение. Ты сосредоточилась на задании — вот мы и выполняли задание. Я думали, как только мы встретим Хафиза, ты перейдешь на нашу сторону. Вспомнишь, что это за жизнь, увидишь, что иначе нельзя. — Теперь слова уже хлестали из Нико потоком, принося облегчение. — Но ты… — Они покачали головой. — Не понимаю. После всего, что мы сделали. И делаем до сих пор. Мы не заслуживаем спасения, Асала. Мой отец — мой отец виновен. Вся планета виновна. Мы разрушили эту систему, а те, кто пострадал первым, — на них нам плевать. Мы отсиживаемся в своих расписных залах, потягиваем воду галлонами и не переживаем, если она проливается, рассуждаем, стоит или не стоит принять к себе людей, оставшихся без крова. Оставшихся без крова по нашей вине. — Несмотря на боль, они подняли голову, подчиняясь убеждению, в которое горячо верили с самого начала. — Все это дело рук внутренних планет. Тогда мы и должны остаться здесь, в первом ряду, и почувствовать на себе боль, которую причинили другим. Будь у нас второй шанс, будь у нас технологии, чтобы смыться, как только мы захотим, мы бы просто повторяли все это снова и снова, выпивали досуха каждую звезду, будто галактика — это какой-то гребаный фуршет. Поэтому — спасти невинных. Оставить виновных.

Асала ехала дальше.

Нико нервировало ее молчание, они чувствовали, как слова рвутся из них со страстью, со страхом.

— Я понимаю, ты злишься. Но если мы все обсудим…

Асала рассмеялась — сухой, озлобленный смех.

Пришел черед Нико замолкнуть.

— Куда мы едем? — спросили они через некоторое время.

— За Сорайей. Путь будет долгим.

Нарушение тишины застало врасплох, как и ответ Асалы. Нико моргнули.

— За Сорайей? — Что еще за бессмыслица. — Она здесь?

— Да.

— Откуда ты знаешь?

Асала кивнула на консоль сообщений на приборной доске.

— Там хватает интересного чтения, — сказала она, снова метнув обжигающий взгляд. — А что самое хорошее в военном транспорте Гань-Дэ — в нем можно отслеживать передвижения союзников.

Нико нахмурились.

— Почему она здесь? Как?

Асала снова рассмеялась.

— Будто я бы тебе сказала, даже если бы знала.

— Что мы будем делать?

— Я ее заберу и вернусь в лагерь «Гала».

Нико сглотнули.

— А я?

Пожимание плечами. Небрежность на лице.

— Еще не решила, — сказала Асала. — Но среди всех твоих бредней прозвучала одна хорошая мысль. — Она встретилась глазами с Нико в зеркале. — Оставить виновных.

***

После приземления на планету ее все еще не покормили, но впервые за долгое время это было наименьшей из проблем. Что-то было не так.

Сорайя неуютно поерзала на заднем сиденье. Конечно, ее встретила военная машина — с корпусом, обильно расписанным гербовой символикой партии. Она сама не знала, что ее беспокоит. Она не в автозаке. На ней нет наручников. Водитель вооружен, но что же тут удивительного. Возможно, в том-то и беда. Ничего не удивляло — а в контексте того, что говорила Кинриг, это было охренительно странно. Может, генерал все-таки и вправду приглашала на обычные переговоры. Может, это те политические сдвиги, которых все они давно ждали.