Велесовы сыны

Это и было обязательным условием для выживания обеих сторон. Обе стороны были крайне полезны друг другу, и вражду следовало прекращать как можно быстрее.

Поразмыслив мессир Настоятель произнес обращаясь к забаррикадировавшемуся завхозу:

— Я отпускаю своего спутника и безоружный иду к тебе! Нам давно следует побеседовать приватно, согласен? Ты вроде бы не трус и не слабак! Во всяком случае, трус на такой отважный поступок бы не решился. С моей стороны, тоже никакого подвоха не будет. Даю тебе честное, благородное слово рыцаря и прелата Католической церкви.

— Откуда я могу знать, что тебе можно верить, Экзарх! Друиды много веков боролись со Святым Престолом и Католической Церковью! Это происходило всегда и везде! Всеми доступными средствами, мы вредили и убивали друг друга не считаясь с потерями. — Отец-эконом был далеко не дурак и наверняка изучал богословие и схоластику, где-нибудь в Испании или Португалии. Именно на Иберрийском полуострове начиналось создание университетов на основе соборных школ и монастырей.

В университете Саламанки осваивал науки и основатель ордена иезуитов Игнатий Лойола. Тот самый, кто направил сюда професса-иезуита, так удачно устроившегося в монастыре на место завхоза. Получив в обители доверенное лицо, Понтифик и генерал общества Иисуса, следили за каждым шагом Агаты и Настоятеля.

Вот и теперь, зная какие фигуры стоят за его спиной, эконом мог позволить себе диктовать условия на которых будет заключён мир между Папой и аббатством святого Бенедикта Нурсийского.

То, что монастырем управлял экзарх друидов и шотландская ведьма, никакого значения в данный момент не имело. И те, и другие преследовали одну цель — Эликсир Вечной Жизни. Всё остальное, было пока что неважно и отходило на второй план.

Настоятель аббатства был человеком, которому можно было и верить и доверять. А вот от женщины, которая всё врямя была рядом с ним, можно было ожидать любой подлости, каверзы или подвоха. Баронесса Мюррей не первый раз оказывалась с Ватиканом по разные стороны баррикад.

И в голове эконома имелся план, по которому можно было перетащить настоятеля на свою сторону, открыв глаза, кем на самом деле является леди Агата.

— Папа и друиды извечные враги и миндальничать со мною никто не будет. Не те ставки и не тот случай. А тем более ты, который шагает даже не от себя, а от этой ведьмы с шотландских гор, леди Агаты! — Эконом грамотно торговался, хорошо понимая, что разговора не избежать, и в любом случае им придётся что-то решать.

И тому и другому приходилось пойти на риск. В случае смерти одного, второго будет ждать незавидная доля. Но объеденив свои усилия, шансы получить эликсир молодости возрастали, а по отдельности были равны нулю.

Агата и Настоятель знали, где надо искать и как, а Ватикан гарантировал безопасность, спокойствие, неограниченный ресурс и силовую поддержку.

Если ведущая к разгадке нить Ариадны будет разорвана, то где-где, а в Риме этого не поймут. В лучшем случае запытают до смерти, выясняя подробности и детали произошедшего. О худшем, не хотелось даже предполагать.

Настоятель и эконом понимали, их усилия придётся объеденять. Потому-то Аббат и решил не откладывая сделать первый шаг к их сближению, показав пример доброй воли и отпустив сопровождающего его караульного.

— Иди к себе в караулку и скажи, чтобы больше нас не побеспокоили! — Обратился Настоятель к своему спутнику с алебардой. — Ты меня хорошо понял, Бертран?!

Грозный голос, нахмуренные брови и выражение лица, говорили сами за себя и вариантов для маневра не оставляли:

— Если я не вернусь через сутки, ты приведешь сюда людей! Затем, вы сделаете то, что ты предлагал мне до этого! Запомнил?! А теперь повтори!

— Если мессир не вернётся к нам через сутки, то я беру людей. Столько, сколько нужно для захвата предателя и направляюсь сюда! И тогда небу станет жарко от того, как мы накажем гнусного шпиона и засланца иезуитов! — Выражение глаз, на свирепом лице караульного, не оставляло сомнения в том, что парень не врет.

— И ещё одно важное условие, запоминай! Это не менее важно, чем всё сказанное мною до этого. Пока я не разрешу тебе открыть рот, он будет на замке. Ты хорошо меня понял, Бертран? Иначе смерть! — Аббат сунул под нос парнишке сжатый кулак, а потом провел ладонью по шее. — Никому! Пока не минуют сутки с моим отсутствием. Ни малейшего писка, ни пол-слова, ни звука! Абсолютно никому, даже леди Агате. Уяснил?

Такие кадры, как этот тип, были готовы прилюдно растерзать всех, кто дал бы им хоть малейший повод или возможность, но себя они подставлять не желали. Как бы там ни было, а в обители аббата любили и уважали. Он не жалел ни денег, ни средств, если надо было помочь простому конверсу или монаху.

Настоятель всегда шёл простым людям навстречу невзирая на мнение большинства, считавшего такие траты излишними. А все потому, что не забывал, как ему самому приходилось выживать в детстве.

Никогда не отличался глава монастыря и той кровожадностью, котороя была свойственна леди Агате, хотя порою был весьма скор на расправу. Не прощал он только лишь откровенную ложь, трусость или предательство. В остальном же, с ним вполне можно было договориться или поладить.

С леди Агатой всё обстояло куда запутанней и сложнее. И хотя в открытую, она никогда не шла против его воли, последствия её вмешательства были куда как печальнее. Зачастую она действовала исподволь, но коготки у неё были прочными, как толедская сталь.

В этом легко могли убедиться все те, кто имел несчастье столкнуться с ней по любому, самому мелкому и незначительному поводу. Противостояния она не прощала.

Большинство из этих несчастных — никому, никогда и ничего уже не расскажут. Поэтому, паренёк с алебардой цену особо-то и не набивал. Приказали, надо идти и выполнять, чего бы это не стоило.

Поклонившись мессиру Франсуа де Готье, Бертран, быстрым шагом припустил обратно в ту сторону, откуда они недавно пришли. А то, как ему поступить с ренегатом, он поймёт через сутки!

Настоятель же, выждав, пока его напарник скроется из виду, кулаком постучал по ближайшей бочке отозвавшейся гулким эхом. В наспех сооруженном редуте стояла полнейшая тишина и никакого движения за перегородкою слышно не было. Никто не спешил ему навстречу, с распростертыми объятиями хлебом с солью.

— Эконом, ты меня хорошо понимаешь? Своего спутника я уже отослал назад, дав ему приказание появиться здесь через сутки. Что выбираешь для себя, отзовись? Или мы приходим к общему знаменателю. Или мне все же придётся брать твое укрытие штурмом? Тогда, у тебя, точно не будет второго шанса спастись. — Его Преподобие был очень близок к тому, чтобы кликнуть подмогу и разобраться так, как ему хотелось ещё в ту ночь, трапезном зале монастыря. То есть, самому свернуть шею виновному будто куренку, но он сдержался. — Нам нужно договориться между собою, ты меня слышишь? Договориться или погибнуть! Что выберешь?!

С минуту царила могильная тишина, не нарушаемая даже писком испуганных крыс. Эти твари, вырастали тут до гигантских размеров. В подвалах и подземных туннелях они никого и ничего не боялись, это была их вотчина и земля обетованная.

Кошки не выживали здесь потому, что не были стайными животными. Крысы же, никогда не нападали на противника, а тем более нескольких, в одиночку. Поэтому победить их в подвалах, было попросту некому, они брали не качеством, а количеством.

Подземье и городское, и монастырское, таило в себе множество неприятных загадок и сюрпризов. А обитатели городского дна, катакомб и подвалов, умели хранить свои секреты от посторонних.