Велесовы сыны

А значит, с ним теперь можно было говорить не опасаясь того, что он бросится на тебя при одном упоминании леди Агаты, без придыхания и пиетета подобающего королевским особам!

— Баронесса Мюррей действительно существовала, но она бесследно исчезла еще за много лет, до вашего знакомства с леди Агатой! Точнее с той, кто выдавал себя за неё. — Настоятель ошеломленно смотрел на иезуита во все глаза, и на лице его поочередно менялись обуревающие его эмоции и желания. Сначала было изумление, потом оторопь, сменившаяся праведным гневом.

Однако, бывший эконом был малый не промах и знал на что нужно сделать упор, чтобы прояснить ситуацию.

— Разве баронесса Мюррей обладала магическими способностями и была способна влиять на людей, так как это умеет леди Агата. Нигде нет упоминания об этих особенностях баронессы. Выдавая себя за неё, Агата использовала чисто внешнее сходство. Впрочем, с момента исчезновения этой красавицы прошло уже чересчур много времени. Облик баронессы давно поблек и почти стерся из памяти большинства её близких родственников. Гобелены с изображениями наследницы родовых угодий выцвели от времени, и пылятся в фамильных замках и резиденциях.

И хотя ровесники настоящей баронессы давно в могиле, Агата предпочитает держаться подальше, от своей, якобы многочисленной родни. Клановая этика — штука довольно странная и непредсказуемая! Интересы клана, всегда превыше всего и срока давности не имеют.

Если его представители задумают отомстить, то не остановятся ни перед чем, кроме смерти! Шотландцы люди бедные, но очень и очень гордые! Хотя наверное это относится не ко всем. — Дитмар Аларик знал подробности из жизни сожительницы настоятеля, неизвестные никому на свете. Мессир Франсуа надеялся, что потом он поделится источником информации.

— Однако, леди Агата, боялась вовсе не этого. Её не волнуют ни месть, ни разоблачение. Это никого не интересует, поскольку она ни на что, никогда и не претендовала.

Просто привлекать к себе внимание, не входит в её грандиозные планы. А они у неё гораздо обширнее, чем вы можете себе это представить.

Скорбное лицо говорившего отметало любые мысли о том, что это какой-то розыгрыш и неудачная шутка. Каждое слово, как острый гвоздь пронзало мозг Франсуа де Готье, оцепеневшего и смотревшего прямо перед собой в одну точку, видимую только ему.

— Никто, из живущих ныне сильных мира сего, не знает, с кем они имеют дело на самом деле. Никто, за исключением, наместника апостола Петра, на этой грешной земле. Папа, один из умнейших и образованнейших людей эпохи, и то, разобрался во всем далеко не сразу. Не за один месяц, и даже не за один год, но он все-таки сумел это сделать, хотя и не сразу.

На все это ушло время и жизни людей. Погибали все, кто хотя бы мимолетно прикоснулся к тайне её происхождения, независимо от возраста, вероисповедания и положения в обществе.

А ведь у Понтифика есть свои собственные историки, теологи, теософы, экзорцисты.

К его услугам, самая обширная библиотека Старого Света, а в ней находятся подлинники древних манускриптов, рукописей и фолиантов Великих Магов и Учителей прошлого. Последователи Гермеса Трисмегиста, Агриппы Неттесгеймского, Парацельса, и прочих оставили множество ключей к пониманию тайного знания. Но и по сю пору, большая часть этого наследия зашифрована и хранит свои тайны до лучших времён ожидая тех, кто сможет понять и расшифровать их значение. Все записи сделаны тайнописью или иносказательно, притчами или пророческими стихами.

Однако, даже в библиотеке Рима присутствует упоминание об этой женщине, как бы невероятно не звучало моё заявление, но это так.

Глава 29 Средневековье. Причуды судьбы

Глава 29

В Испании, от страха онемелой,

Царили Фердинанд и Изабелла,

Но властвовал железною рукою

Великий инквизитор над страною,

Он был жесток, как повелитель ада,

Великий инквизитор Торквемада.

Генри Уодсворт Лонгфелло

Видя, что настоятель монастыря святого Бенедикта Нурсийского подавленно молчит, эконом потихоньку, вполголоса, начал излагать свою историю настоятелю.

Как не тяжело будет аббату узнать правду о своей спутнице, но без этого было не обойтись. А потому, надо было разобраться с этим в первую очередь и выработать общую стратегию поведения. Дело не терпело отлагательства, так как после этого пора было начинать действовать самим. Недооценивать мадемуазель Агату было бы фатальной ошибкой.

— Впервые, о леди Агате, я услыхал ещё от своего деда. Во младенчестве, он был захвачен в плен и вырос при дворе последнего эмира Гранады Мухаммеда XII Абу Абдаллаха, прозванного Боабдил.

Мальчишку, эмиру подарили пираты и он намеревался вырастить из него воина для своей личной гвардии. Что-то наподобие турецкого янычара. — Собеседник Франсуа де Готье, помимо всех прочих талантов, видимо обладал еще и солидными познаниями в истории Франции и Испании.

— Времена, тогда, были непростые, Гранадский престол находился в состоянии войны с Королевством Кастилии и Леона. Однако, вскоре, Мухаммед XII капитулировал, проиграв войну католическим королям - Изабелле Кастильской и Фердинанду Арагонскому. Это событие означало полный конец власти мусульман на Иберийском полуострове и окончание Реконкисты.

После падения Боабдиля, мой дед был отдан в доминиканский монастырь Санта-Крус ла Реал, в Сеговии. Там он стал сначала послушником, а потом и учёным братом, закончившим свое образование в университете города Саламанки. Это учебное заведение одно из самых старых и престижных в Испании. Окончив кафедру канонического и гражданского права, дед защитил ученую степень магистра, а затем и доктора богословия.

Приором в монастыре Санта-Крус ла Реал был Томмазо де Торквемада. Тот, который впоследствии стал духовником кастильской инфанты Изабеллы и страшным сном еретиков искажающих и порочащих догматы католической веры.

Торквемада - это имя стало нарицательным и означало непримиримую борьбу против ереси. Под ту же волну гонений попали мусульмане, язычники, иудеи, а также все те, кто не разделял взглядов истинных католиков или противился воле Первого Епископа Рима.

Сам Томас происходил из рода крещеных евреев, выкрестов, а это могло негативно повлиять на его рост по карьерной лестнице. Однако он был племянником кардинала Хуана де Торквемады, что и повернуло его судьбу в лучшую сторону.

Тут иезуит отхлебнул вина, смочив горло и подумал, что такие длинные и откровенные рассказы больше всего походили на исповедь. И хотя исповедоваться он не собирался ни перед кем, но сейчас по другому было просто нельзя, и поэтому эконом продолжал свое повествование, в который раз пожалев, что ввязался в это трудное и опасное дело.