Великая Церковь в пленении
Шрифт:
Глава 7. Церковь и Церкви: англиканский опыт
Несмотря на то, что учение Виттенберга или Женевы не могло быть приемлемым для православия, была на Западе одна Церковь, с которой, казалось, у них было много общего. Церковь в Англии отрицала власть Рима, но сохранила апостольское преемство. Она верила в равенство епископов по благодати. Она следовала обряду, который содержал в себе многое, что было традиционным и знакомым на Востоке. Ее отношение к мирянам, которым разрешалось причастие под двумя видами и участие в соборах Церкви, было сродни восточной традиции, так же как и ее готовность рассматривать монарха как главу христианского общества. Более того, она почти в такой же мере не спешила произносить определенные мнения по вопросам вероучения, как и большинство богословов апофатической школы, хотя их мотивы были иными.
Тем не менее, прошло почти столетие после английской Реформации, прежде чем обе Церкви вступили в контакт. Немногие греки доходили до Англии, за исключением купцов (их называли estradiots, эстрадиотами), таких как Никандр Нуций из Корфу, людей, которые, как правило, были склонны к беззаконию, особенно воровству. [457] В конце XV в. страну посетили два выдающихся ученых–эмигранта из Константинополя, Иоанн Аргиропул и Андроник Каллист, но им не понравился климат, и они вскоре уехали. Секретарь Вильяма Вэйнфлита, Иммануил Константинопольский, приехал раньше и остался там, помогая своему работодателю составить проект устава для Итона. [458] Немногие англичане достигали греческих земель, если не считать паломников в Палестину, которые проходили через Кипр. Уильям Вэй включил в свой путеводитель для паломников несколько греческих фраз для таких путешественников, хотя он не советовал им надолго оставаться на этом острове с нездоровым климатом. [459] Джон Локк, совершивший путешествие в Иерусалим в 1553 г., поприсутствовал на Кипре на церковной
457
См.: The Second Book of Nicander Nucius/Ed. J. H. Cramer//Camden Society. 1841. Vol. XVII. Здесь дается живое, хотя и неточное описание Англии в последние годы царствования Генриха VIII. Никандр служил при знаменитом эстрадиоте — Фоме Аргосском.
458
О греческих ученых и их работе в Англии времени Возрождения см.: Weiss R. Humanism in England during the Fifteenth Century. P. 143–148.
459
Wey W.The Itineraries of William Wey/Roxburg Club edition. P. 102–115 (греческий словарь). На Кипр он жалуется (Р. 4–5), говоря, что «там все такие продажные, как нигде больше».
460
Locke J.Voyage to Jerusalem/ /Hakluyt.Voyages/Glasgow edition. Vol. V. P. 84, 96.
461
См.: Lupton J. .Life of John Colet. P. 46–47,170–171. Интерес, который Кранмер проявлял к греческой литургии, выразился в том, что он включил формулу эпиклезы в свой первый молитвенник (1549 г.). Следует отметить, что Генри Савиль в комментарии к своему великому изданию Opera OmniaЗлатоуста говорит, что он несомненно принимал участие в работе таких греческих ученых Венеции, как Маргуний и Гавриил Север. См.: Geanakoplos D. J. Byzantine East and Latin West. P. 176.
462
Brerewood E.Enquiries of Languages by Edw. Brerewood, lately Professor of Astronomy at Gresham College// Purchas.His Pilgrimes/Glasgow edition. Vol. I. Р. 348–357. Далее в том же томе Перчес дает перевод Encheiridion а Христофора Ангела, о чем см. ниже.
Роберт Бэртон в своей «Анатомии меланхолии», опубликованной на семь лет позднее, опираясь на подобное недостоверное свидетельство, обвиняет греков в добавлении многого к истинному Символу веры и делает вывод, что они «более кого-либо другого полухристиане». [463]
Бреревуд и Бартон должны были знать больше, ибо на тот момент была доступна более полная информация. Английское филэллинство, однако, на самом деле коренится в торговом интересе. Английская торговля с османскими владениями быстро росла в течение XVI в. В 1579 г. Уильям Харборн, представитель королевы, получил от султана Мурада III письма, обещающие специальное покровительство английским купцам. Это было подтверждено хартией в следующем году. В 1581 г. королева Елизавета дала лицензию Турецкой компании, которая в 1590 г. была переименована в Левантийскую компанию, согласно возобновленной хартии. В 1583 г. Харборн вернулся в Константинополь как полноправный посланник при Высокой Порте. [464]
463
Burton R. The Anatomy of Melanholy/Everyman Edition. Vol. I. P. 70.
464
Wood A. C. AHistory of the Levant Company. P. 8–26.
Торговцы Левантийской компании работали почти исключительно с греками. Греки выращивали корицу и делали сладкое вино, которое англичане закупали и, в свою очередь, обеспечивали их необходимыми предметами потребления — драгоценностями, лекарствами, перцем, коврами и узорчатыми тканями. Они обнаружили, что греки предприимчивые и заслуживающие доверия деловые люди. Англичане, которые начали обосновываться на Леванте, чтобы заниматься торговлей, свободно вращались в греческих кругах; к началу XVII в. в Лондоне существовала маленькая, но постоянно увеличивающаяся греческая колония. Взаимная симпатия росла. Сэр Энтони Шерли, который посетил Восток в 1599 г., считал, что было бы справедливо и осуществимо освободить греков от их рабского положения. И его брат, сэр Томас, который был в Константинополе с 1603 по 1607 гг., вел, как он писал, много бесед «с мудрыми и богатыми греками, которые со слезами просили о помощи в этом деле». [465]
465
Sherley, Sir Anthony.His Relation of his Travels (1613). P. 6–7; Sherley, Sir Thomas.Discours of the Turkes / Ed. E. Denison Ross / /Camden Miscellany. 1936. Vol. XVI. P. 9.
Торговцы не испытывали особого интереса к Греческой церкви. Но с возрастанием их численности и открытием постоянного посольства в Константинополе и консульств в Смирне и Алеппо появилась необходимость назначить капелланов Английской церкви в каждый из этих центров. Назначения производились Левантийской компанией, с одобрения посла. Эти капелланы не могли не интересоваться разновидностями христианства, которые существовали вокруг них; в то же время многие из купцов проявляли интерес к богословию. Уильям Биддульф, первый из этих капелланов, был в Константинополе недолго в 1599 г. и не интересовался греками. Он жил там короткий срок; [466] но с 1611 г. уже были постоянные сменяющие друг друга капелланы, начиная с сотрудника Тринити–колледжа в Кембридже Уильяма Фурда, который прибыл вместе с новым посланником, сэром Питером Пиндаром. Мы знаем немного о нем и его непосредственных преемниках, большинство из которых прибыло из Оксфорда. Капелланом с 1627 по 1638 гг., т. е. в критические годы судьбы Кирилла Лукариса, был некий г–н Хант, о котором мы не знаем ничего, кроме его фамилии. Несомненно, он придерживался старых традиций ввиду прямого интереса, который испытывали к патриархату два его предшественника, сэр Томас Роэ и сэр Питер Вич. Следующий капеллан из Тринити–Колледжа, Уильям Готобед, который был переведен из Смирны в 1642 г., известен только тем, что он способствовал удалению одного непопулярного посланника, сэра Саквилля Кроува. Гораздо более выдающимся был капеллан, который был с 1630 по 1638 гг. в Алеппо, Эдвард Покок; он часто бывал в Константинополе и находился там, на обратном пути домой, когда был убит Кирилл Лукарис. Он написал волнующий рассказ о судьбе патриарха для архиепископа Лауда. Время, проведенное в Алеппо, он использовал, чтобы усовершенствовать свои знания в арабском языке, и позднее стал первым и, возможно, самым выдающимся английским востоковедом. [467]
466
О Биддульфе и его капелланстве см.: The Travels of Certaine Englishmen, составленные Феофилом Лавендером в 1609 г. по письмам Биддульфа.
467
Pearson J. B. ABiographical Sketch of the Chaplains to the Levant Company maintained at Constantinople, Aleppo and Smyrna. P. 12–27. Пирсон не упоминает Биддульфа, но начинает свой список с Фурда.
В конце столетия в Константинополе служили два выдающихся богослова, Томас Смит (1668–1670) и Джон Ковел (1670–1676). Смит, сотрудник Магдален–колледжа в Оксфорде, в свою очередь, написал хорошо документированный, внимательный, но не особенно сочувственный очерк о Греческой и Армянской церквах, а также опубликовал собрание документов, касающихся Кирилла Лукариса. Позднее он стал одним из клириков, не принявших присягу. [468] Ковел, член, а позднее мастер Колледжа Христа в Кембридже, был менее привлекательным. Будучи капелланом, он скопил большое состояние на торговле шелком. Он не любил греков. «Греки все еще греки, — писал он. — В лживости и вероломстве они по–прежнему заслуживают характеристику, данную им Ифигенией у Еврипида:"Доверяй им и вешай их"». Кроме того, позднее он написал книгу о Греческой церкви, исполненную меньшей симпатией, чем сочинение Смита, хотя он считал себя главным авторитетом в Англии по этому вопросу и ожидал, что с ним будут советоваться при посещении Англии греческими священниками. [469]
468
Smith Т.An Account of the Greek Church. 1680; латинское издание — 1676 г. Его сочинение Collectanea de Cyrillo Lucarioбыло опубликовано в 1707 г., хотя очевидно, что материал собирался много лет, и жизнеописание Кирилла составляет приложение к очерку.
469
Выдержки из дневника Ковела тех лет, когда он был капелланом, были опубликованы: Bent J. 7\//Hakluyt Society, 1–st series. 1893. Vol. LXXXVII. См. особенно с. 133. Сочинение Ковела Some Account of the Present Greek Church было опубликовано в 1722 г. См. об этом ниже.
Такие работы знакомили Англию с Греческой церковью: присутствие же капелланов на Леванте давало и грекам представление об Английской церкви. Вскоре у греческих богословов появилось желание побывать в Англии. Первый из них попал туда наполовину случайно. В начале XVII в. один юноша с Пелопоннеса по имени Христофор Ангел отправился учиться в недавно созданную академию в Афины. Там он пробыл недолго, и турецкий губернатор выгнал его как испанского шпиона. Он отправился на Запад, вооружившись рекомендательными письмами от двух пелопоннесских епископов. Путь его проходил через Венецию в Германию, где кто-то подсказал ему отправиться в Англию. Там, писал он, «я смогу найти мудрых мужей, среди которых я хочу сохранить свою веру и не потерять своей учености; они сказали мне, что в Англии я найду и то, и другое, потому что англичане любят греков и их ученость». В 1608 г. он прибыл в Ярмут и представил свои рекомендательные письма епископу Норвича, который отправил его в Тринити–колледж, в Кембридж. Процитируем снова его слова: «Доктора Кембриджа встретили меня приветливо и искренне: я провел там почти целый год, как может свидетельствовать характеристика, выданная мне в Кембридже. Тогда я заболел и с трудом мог дышать: врачи и доктора посоветовали мне отправиться в Оксфорд, потому что, как они сказали, воздух Оксфорда лучше, чем в Кембридже». В 1610 г. он поселился в Оксфорде, в Бальоле, и оставался там до самой своей смерти в 1638 г. Он не был великим ученым, но пользовался любовью. Оксфордский историк Энтони Вуд называет его «чистейшим греком и честным и безобидным человеком». Он опубликовал биографический очерк на английском языке под названием «Кристофер Ангел, грек, который испытал много ударов, нанесенных турками за веру», трактат, чрезмерно восхваляющий английские университеты, на греческом и латинском языках называющийся Encheiridiori, т. е. краткое руководство, дающее простое и бесхитростное описание организации и обрядов Греческой церкви. [470]
470
О Христофоре Ангеле см.: Legrand .Bibligraphie Hellenique: description raisonee des ouvrages publies en Grec par des Grecs au 1 siecle. Vol. III. P. 208–209; WoodA.Athenae Oxonienses/Ed. P. Bliss. Vol. II. P. 633; Spencer T.Fair Greece, Sad Relic. P. 91–93, а также его собственные книги: Christopher Angel, a Grecian…, опубликованная в Оксфорде на греческом языке в 1617 г. и на английском в 1618 г.; An Encomium of the famous Kingdom of Great Britain, and of the two flourishing Sister — Universities Cambridge and Oxford, изданная параллельно на греческом и английском языках в Кембридже в 1619 г.; Encheiridion, на греческом и латинском языках, изданный в Кембридже в том же году.
Мы не знаем, кто был вдохновителем архиепископа Аббота, который тоже был выпускником Бальоля, — этот дружелюбный грек, кто-нибудь из левантийских капелланов, или их общие голландские друзья, когда в 1617 г. он отправил Кириллу Лукарису приглашение послать четырех молодых греков изучать богословие в Англии. В ответ Кирилл послал одного молодого македонца, Митрофана Критовула, которого он встретил на Афоне в 1613 г. и ум которого произвел на него впечатление. Критовул прибыл в Англию около 1621 г. и был отправлен в Оксфорд, в Бальоль. Поначалу все шло хорошо; но к 1625 г. Аббот писал сэру Томасу Роэ с жалобами на молодого человека. Он был склонен к распрям; он наделал долгов, которые платить был вынужден архиепископ; он был интриганом и пытался пробиться в придворные круги, заводя дружбу с врагами архиепископа. Наконец, когда пришло время ему возвращаться на Восток, архиепископ взялся оплатить ему дорогу, но тот отказался плыть на дешевом корабле Левантийской компании, а настаивал на путешествии через Германию, потому что там ему предложили читать лекции. Очевидно, он был хорошим лектором и пользовался успехом как там, так и в Швейцарии; но когда он был в Венеции, то оскорбил власти, пытаясь угрозами заставить издателя публиковать некоторые его весьма спорные работы. В 1631 г. он вернулся в Константинополь. В 1633 г. Кирилл предоставил ему митрополичью кафедру в Мемфисе в Египте; в следующем году он стал Александрийским патриархом. Но благодарность не была его главной добродетелью, как еще ранее убедился архиепископ Аббот. Он обратился против Кирилла и был одним из архиереев, которые предали его анафеме. [471]
471
Legrand .Op. cit. Vol. V. P. 192–218, где приводится также текст переписки о Критовуле Аббота с Роэ; Wood A.Op. cit. Vol. II. P. 895.
Другой ученик Кирилла был более удовлетворительным. Его протосинкелл, критянин Нафанаил Конопиос, счел за лучшее поспешно удалиться в Англию. Он также учился в Бальоле, с тем отличием, что когда он получил свою степень, архиепископ Лауд назначил его младшим каноником Церкви Христовой. Он был непоследовательным богословом. Во время своего посещения Голландии он заявил о своем намерении перевести «Институции» Кальвина на греческий язык, возможно, в качестве благородного жеста для удовольствия своих голландских хозяев, или как дань памяти Кирилла. Но в 1647 г. пуритане изгнали его из Оксфорда по причине его связей с Лаудом, или, возможно, из-за его привычки петь акафисты по любому поводу. Кажется, он никогда ничего не публиковал, но прославился он другим. Приведем слова Энтони Вуда: «Когда он учился в Бальольском колледже, он приготовлял себе напиток под названием кофе и пил его каждое утро, и был первым, кто пил его в Оксфорде, как сообщили мне старожилы этого заведения». Коллега–студент в Бальоле, Джон Эвелин, хорошо помнил его. «Он был первым, кого я увидел пьющим кофе, — писал он, — этот обычай пришел в Англию только через тридцать лет». Конопиос закончил свою жизнь, употребляя кофе как архиепископ Смирнский. [472]
472
Legrand .Op. cit. Vol. IV. P. 514–515; Vol. V. P. 294–298; Wood A. Op.cit. Vol. IV. P. 808; Evelyn J.Diary, 10 May 1639/Everyman Edition. Vol. I. P. 10. О деятельности Конопия в Голландии см.: Rozemond К.Archimandrite Hierotheos Abbatios. P. 32, 57, 61, 63–65. Его сообщение об убийстве Лука–риса см. выше, гл. 6.
Издатель Никодим Метаксас никогда не учился в университете. Он был отправлен в Англию своим дядей, епископом Кефаллонии, но жил в среде торговых кругов своего брата в Лондоне. [473]
Эти студенты не рисковали высказываться по вопросам богословия своей Церкви, по которым у англичан существовали некоторые недоумения. Сэр Томас Роэ открыто писал архиепископу Абботу о кальвинистских взглядах Кирилла Лукариса. Но Эдвард Покок в письмах к архиепископу Лауду едва касался его богословских взглядов, подчеркивая только, что он стал жертвой интриг Рима. Последующие богословские споры в Константинополе не были известны в Англии. Следующий греческий священник, который учился в Оксфорде, Иеремия Герман, находился там в 1668–1669 гг., не имел желания обижать своих хозяев и тактично соглашался с ними по богословским вопросам. [474] Не были определенными догматические мнения и куда более выдающегося клирика, Иосифа Георгирениса, архиепископа Самосского.
473
См. выше, гл. 6.
474
См. ниже, в этой же главе.
Георгиренис предпринял путешествие в Англию в 1676 г., чтобы напечатать там богослужебную книгу для своей паствы. Книга так никогда и не была опубликована: Георгиренис был слишком занят другим делом. К тому времени в Лондоне образовалась значительная греческая колония, главным образом в Сити, но распространявшаяся также на Сохо, где память о ней сохраняет название Греческой улицы. Многие из этих греков были богатыми и известными, такие как личный врач Карла II, Константин Родоканаки, который умер, сделав карьеру на создании патентованного лекарства под названием «дух соли». [475] У этих греков был постоянный священник, Даниил Вулгарис, но не было здания церкви. В 1674 г. Вулгарис с еще двумя греками явился в Тайный Совет за разрешением построить в Сити церковь, очевидно, при условии, что они станут английскими подданными. Вулгарис получил подданство в марте следующего года. Но место для строительства все еще не было найдено. Георгиренис заключил контракт с главным надзирателем за зданиями, Николасом Барбоном, который предложил свое сотрудничество, а затем нашел подход к Лондонскому епископу, Генри Комптону, более всех сочувствовавшему предприятию. Но у Комптона был свой собственный приближенный строитель, Ричард Ферт, который предложил участок земли на Хоглэйн (ныне улица Чарингкросс), который он взял в аренду у пивовара Иосифа Гирла, а тот, в свою очередь, арендовал его у коронованного арендатора, графа Сент–Альбана. Участок находился в приходе св. Мартина в Полях; и Комптон убедил приход арендовать участок Гирла и передать его грекам. Георгиренис, познания которого в английском были, как он сам признавался, недостаточными, ничего не понял, а приходские власти так составили документ, что они могли взять себе землю обратно в любой момент.
475
Legrand .Op. cit. Vol. II. P. 148, 188–193.