Великая Отечественная – известная и неизвестная: историческая память и современность

Большой интерес ученых вызвала тема коллаборационизма во время фашистской оккупации Крыма, в том числе в контексте германской национальной политики в СССР вообще, и в отношении мусульманского населения в частности [144] . Исследованы документы, связанные с деятельностью т. н. «Туркестанского легиона», воевавшего на стороне Гитлера. Много и работ, относящихся к сотрудничеству эстонцев, литовцев и латышей с фашистами в период оккупации Прибалтики [145] .

144

Крымско-татарские формирования: документы Третьего рейха свидетельствуют // Военно-исторический журнал. 1991. № 3; Романько О. В.: 1) Мусульманские легионы во Второй мировой войне. М.: АСТ, 2004; 2) Крым под пятой Гитлера: немецкая оккупационная политика в Крыму, 1941–1944 гг. М.: Вече, 2011; и др.

145

Дробязко С., Каращук А. Восточные добровольцы в вермахте, полиции и СС. М., 2000; «Уничтожить как можно больше…»: латвийские коллаборационистские формирования на территории Белоруссии, 1942–1944: сб. док. / сост. А. Р. Дюков, В. В. Симиндей и др. М.: Фонд «Историческая память», 2009; Эстония: кровавый след нацизма, 1941–1944 годы: сб. арх. док. о преступлениях эстонских коллаборационистов в годы Второй мировой войны. М.: Европа, 2006; и др.

Важное место в работах занимают вопросы белорусского и украинского коллаборационизма, в том числе сотрудничества украинских националистических организаций ОУН, УПА и отдельных украинцев с нацистской Германией во время Второй мировой войны [146] . Не меньше внимания уделяют исследователи и изучению причин и обстоятельств русского коллаборационизма в частности, «власовского» движения и истории так называемой «Локотской республики», где действовали формирования РОА [147] . Обсуждается учеными и тема казачьего коллаборационизма, а также обстоятельства и размеры сотрудничества с врагом ряда кавказских народов.

146

Соловьев А. Белорусская Центральная Рада: создание, деятельность и крах. Минск, 1995; Украинские националистические организации в годы Второй мировой войны: документы: в 2 т. / А. Артизов (ред.) М.: РОССПЭН, 2012; и др.

147

Александров К. М.: 1) Русские солдаты Вермахта …; 2) Мифы о генерале Власове. М.: Посев», 2010; Чуев С. Проклятые солдаты. М.: ЭКСМО, 2004; Вишлев О. В. Генерал Власов в планах гитлеровских спецслужб // Новая и новейшая история. 1996. № 4. С. 44–67; Пальчиков П. А. История генерала Власова // Там же. 1993. № 2. С. 12–28; Кирсанов Н. А., Дробязко С. И. Великая Отечественная война 1941–1945 гг.: национальные и добровольческие формирования по разные стороны фронта // Отечественная история. 2001. № 6. С. 60–75; Дробязко С. И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил, 1941–1945 гг. М.: Эксмо, 2004; Материалы по истории Русского освободительного движения. М., 1998. См. также другие работы С. И. Дробязко по истории «Локотской республики» и о марионеточных органах «самоуправления» периода оккупации.

До начала 1990-х годов проблема «Холокост на территории СССР» относилась к числу малоизученных, несмотря на то, что уже в период войны Еврейским антифашистским комитетом был собран огромный документальный материал о злодеяниях фашистов против еврейского населения СССР. С началом «перестройки» и особенно в последние десятилетия эта проблема активно изучается отечественными и зарубежными учеными. К числу наиболее актуальных вопросов, получивших отражение в историографии, относится определение численности жертв Холокоста на оккупированной территории СССР и в рамках отдельных регионов. В 2002 г. была издана монография И. А. Альтмана, ставшая первым обобщающим исследованием по истории Холокоста на территории СССР [148] .

148

Альтман И. А. Жертвы ненависти: Холокост в СССР, 1941–1945 гг. М., 2002.

Подводя итог краткому историографическому обзору современного состояния и приоритетных направлений изучения темы «Государство, общество и война», хотелось бы подчеркнуть, что по многим позициям ученые Института российской истории РАН, включая участников нашей конференции, являются лидерами. Это показала и работа над вышедшим в 2014 г. 10-м томом фундаментального издания «Великая Отечественная война, 1941–1945 годы», который был написан на базе Института. Эту важную и актуальную проблематику мы планируем развивать.

Д. В. Ковалев. К оценке соотношения людских потерь СССР и Германии в ходе Великой Отечественной войны

Определение масштабов людских потерь, анализ их причин, динамики, характера и соотношения являются ключевыми вопросами в исследовании истории войн. Вторая мировая и Великая Отечественная в этом смысле требуют к себе особо пристального внимания, хотя бы уже потому, что стоили человечеству беспрецедентно больших жертв. Между тем, данный аспект актуален не только с научно-исторической точки зрения, но имеет принципиально важное значение для самосознания современного поколения граждан, формирования их общественной позиции в условиях, когда по тем или иным причинам предпринимаются попытки переосмыслить и переписать историю великой войны в конъюнктурных политических целях.

Общеизвестно, что цена победы для Советского Союза, как главной силы, сокрушившей нацизм, оказалась чудовищно высокой: десятки миллионов жизней отдали советские люди за освобождение и своей родины, и народов Европы. Поэтому выяснение достоверных данных о потерях и доведение их до сведения широкой общественности как внутри России и бывших союзных республик, так и в дальнем зарубежье – наш долг перед памятью павших соотечественников. Тем более, что этот вопрос сегодня также становятся объектом всевозможных инсинуаций, искажений и, в частности, совершенно безосновательного завышения наших людских потерь, а, как следствие – утверждений о якобы полной бездарности и несостоятельности военного и политического руководства СССР, низкой боеспособности армии, в целом – ущербности страны и ее народа, способных защитить себя, лишь оказавшись на грани демографической катастрофы, обесценивающей любую победу. Причем подобным образом поступают не только политики, журналисты, публицисты со скандальной, провокационной репутацией, но и целый ряд авторов, причисляющих себя к научному сообществу. К примеру, в сочинениях некоторых историков называются цифры от 30 до 40 млн. и более человек на основании лишь косвенных и притом весьма сомнительных, не поддающихся перепроверке аргументов [149] . Хотя на сегодняшний день имеются достаточно убедительные, многолетние, подсчеты специалистов, показывающие полную несостоятельность таких оценок.

149

См., напр.: Соколов Б. В. СССР и Россия на бойне: людские потери в войнах XX века. М., 2013. С. 233; при этом только Красная армия, по оценке Б. В. Соколова, потеряла не менее 26 млн. человек (Там же. С. 188, 223). Таким образом, военные потери советской стороны якобы во много раз превысили масштабы гибели военнослужащих вермахта. Хотя, по справедливому замечанию В. В. Литвиненко, статистикам хорошо известно о четкой зависимости между итогами войн и потерями воюющих сторон: относительные безвозвратные потери победившей армии всегда меньше аналогичных потерь побежденной. Поэтому и речи быть не может о превышении потерь советских войск над вермахтом более чем в полтора раза (Литвиненко В. В. Цена войны: людские потери на советско-германском фронте. М., 2015. С. 261).

Еще в начале 1960-х годов в связи с подготовкой шеститомного издания «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза» советскими военными историками были проведены обстоятельные подсчеты, по итогам которых общие потери определялись в 26 млн. Однако в то время руководство страны сочло их недопустимо высокими и «округлило» до десятков миллионов. В результате в обиход историков как в СССР, так и за рубежом надолго вошла «сверхприблизительная» оценка, высказанная главой партии Л. И. Брежневым на торжественном заседании, посвященном 20-летию победы, 9 мая 1965 г.: «более 20 миллионов» [150] . На три десятилетия эта цифра стала непреложной для всей нашей историографии. Уже на закате советской эпохи, в начале 90-х годов по итогам работы специальной комиссии Генштаба Минобороны, в распоряжении которой имелись важнейшие архивные источники (в том числе именные списки безвозвратных демографических потерь военнослужащих Красной армии за 1941–1945 гг.) были определены общие потери погибших граждан СССР – 26,6 млн. человек, в том числе потери советских вооруженных сил вместе с пограничными и внутренним войсками, составившие в общей сложности 8 млн. 668 тыс. человек [151] . И лишь в мае 1990 г. на заседании Верховного Совета СССР, к очередной годовщине Победы президент страны и генсек ЦК КПСС М. С. Горбачев заявил о «почти 27 млн. жизней» советских граждан, которые унесла война [152] .

150

Правда. 1965. 9 мая.

151

Гриф секретности снят: потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и конфликтах: статистическое исследование. М., 1993. С. 129.

152

Известия. 1990. 9 мая.

Впоследствии работа по уточнению потерь продолжалась, дополнялась источниковая база, совершенствовалась методика подсчета. Вышел целый ряд изданий по данной проблематике, в том числе фундаментальные историко-статистические исследования [153] . Однако принципиальных корректив в имеющиеся на тот момент данные и проведенные расчеты внесено не было. И сегодня число жертв войны с советской стороны в большинстве трудов определяется в 26,6 млн. человек. Понятно, что в данном случае не приходится говорить об абсолютной точности, но проведенные (причем неоднократно) подсчеты, их статистическая, документальная база не допускает погрешности в миллионы или даже сотни тысяч, как это убедительно показано в новейших исследованиях по интересующей нас теме [154] . Впрочем, и цифра в 26–27 миллионов – колоссальна, ведь это свыше 40 % всех погибших во второй мировой войне и вдвое больше потерь Германии и ее союзников на советско-германском фронте – 11,5 млн. человек [155] :

153

Людские потери СССР в период Второй мировой войны. СПб., 1995; Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил: статистическое исследование. М., 2001; Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь: новейшее справочное издание. М., 2009.

154

См.: Литвиненко В. В. Указ. соч. С. 260.

155

Составлено по: Великая Отечественная без грифа секретности … С. 46–49, 376–377.

Таблица 1. Безвозвратные людские потери в ходе Великой Отечественной войны

В связи с этим возникает вопрос о причинах, которые привели к столь внушительной разнице между советскими и немецкими потерями. Прежде всего, они связаны со стратегическими целями сторон. СССР защищал себя от внешней агрессии, в то время, как Германия вела войну на уничтожение – последовательное истребление, геноцид славянских народов. Напомним, что согласно гитлеровской доктрине, положенной в основу генерального плана «Ост», предусматривалось в течение нескольких лет уничтожение 46–51 млн. русских и других славянских народов. Не случайно в этой связи, что военные потери и потери гражданского населения СССР и Германии находятся едва ли не в обратной пропорции. Стоит отметить, что Красная армия и советские спецслужбы не проводили массовых карательных акций против мирного населения. В противном случае соотношение было бы совсем иным.

Кроме того, необходимо учитывать, что именно территория Советского Союза, как главная цель гитлеровской агрессии, оставалась ареной боевых действий на протяжении трех с лишним лет, что обусловило несравненно больший масштаб потерь и разрушений в отличие от Германии, которая капитулировала спустя всего несколько месяцев после того, как война переместилась на ее территорию. Как ни парадоксально, на первый взгляд, но стремительное продвижение советских войск в Западной Европе во многом позволило сберечь и миллионы жизней европейцев, в том числе немецкого населения и военнослужащих вермахта, сдавшихся в плен вследствие капитуляции.

Вместе с тем, в ряде случаев чрезвычайно высокие потери среди гражданского населения СССР ставятся под сомнение историками. В частности, В. Н. Земсков не без основания считает, что при подсчете жертв войны вследствие политических обстоятельств конца 1980-х – 1990-х годов было допущено необоснованное занижение количества погибших красноармейцев и динамики естественной смертности населения, а также «методологически неверное суммирование прямых и косвенных потерь», подразумевавшее не только гибель непосредственно вследствие агрессивных, насильственных действий противника, но и повышение уровня смертности гражданского населения в годы войны по сравнению с мирным временем [156] . В результате, по мнению исследователя, общее число жертв оказалось завышенным более чем на 10 млн. человек, тогда как более близким к действительности следует считать численность в 16 млн., из которых 11,5 млн. – военные, и 4,5 млн. – гражданские [157] . Думается, однако, что вопрос о соотношении между потерями военнослужащих и гражданского населения Советского Союза еще должен стать предметом обстоятельного и взвешенного комплексного анализа специалистами и для окончательного ответа на него потребуется привести к общему знаменателю критерии учета и оценки факторов сокращения населения страны за военный период. Сложные демографические процессы и колоссальные масштабы вынужденной миграции, возвращение людей из плена и эвакуации, вторичный призыв сотен тысяч военнослужащих, ранее попавших в окружение и числившихся пропавшими без вести, на освобожденных от немцев территориях Украины, Белоруссии, Молдавии и Прибалтики на фоне ослабленной, разрушенной системы учета, по обоснованному признанию В. П. Попова, делают официальные данные весьма скудными и противоречивыми, и потому требующими скрупулезного комплексного анализа и перепроверки [158] .

156

Земсков В. Н. Проблемы установления масштаба людских потерь СССР в Великой Отечественной войне // Политическое просвещение. 2015. № 2. С. 21, 27.

157

Там же. С. 38.

158

Попов В. П. Большая ничья. От Победы до распада. М., 2005. С. 47.