Великая Отечественная: Правда против мифов

2. Эта проблема является оселком, на котором прежде всего проверяются политические способности нашего молодого национал-социалистического движения; на этом оселке мы проверяем, насколько в самом деле мы способны ясно мыслить и правильно действовать»^{58}.

Привожу всего несколько цитат из главы 14, но они, несомненно, дают думающему человеку полное представление о тех основных идеях, которые родились в возбужденном сознании будущего фюрера и которые вели его по жизни до дня самоубийства. «Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.

Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.

Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось её государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам — превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы. Именно так были созданы многие могущественные государства на земле. Не раз в истории мы видели, как народы более низкой культуры, во главе которых в качестве организаторов стояли германцы, превращались в могущественные государства и затем держались прочно на ногах, пока сохранялось расовое ядро германцев. В течение столетий Россия жила за счёт именно германского ядра в её высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своём подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации». <…> Россия, лишившаяся своего верховного германского слоя, уже тем самым перестала иметь какое бы то ни было значение как возможный союзник немецкой нации в освободительной борьбе»^{59}.

А вот выдержки из протокольной записи допросов рейхсмаршала, главнокомандующего германскими военно-воздушными силами Генриха Геринга, которого Гитлер назначил своим преемником № 1: «Я всегда являлся противником войны с Россией (лжёт! — И. И.). Когда я узнал о военных планах Гитлера против СССР, я просто пришёл в ужас… Я неоднократно пытался отговорить фюрера от его намерений воевать с СССР, но фюрер носился с мыслью войны против России, и разубедить его я не мог»^{60}.

Вспоминая о своей встрече в 1937 г. с послом Германии в Великобритании И. фон Риббентропом [6] по поводу перевооружения Германии в 1930-е годы, У. Черчилль [7] говорит: «Однажды в 1937 г. я встретился с германским послом в Англии фон Риббентропом <…> Наша беседа продолжалась более двух часов…<…> Суть его речей сводилась к тому, что Германия хочет дружбы с Англией… Важнее всего, как говорил Риббентроп, было бы, чтобы Англия предоставила Германии свободу рук на востоке Европы. Германии нужен лебенсраум (нем. Lebensraum), или жизненное пространство для её все возрастающего населения. Поэтому она вынуждена поглотить Польшу и Данцигский коридор…

6

Риббентроп И. (1893–1946). В 1933 г. — советник Гитлера по внешнеполитическим вопросам; в 1934 г. — уполномоченный по внешнеполитическим вопросам при штабе заместителя фюрера Р. Гесса; в 1936–1938 гг. — германский посол в Лондоне; в 1938–1945 гг. — министр иностранных дел Германии. Казнен по приговору международного военного трибунала в Нюрнберге.

7

Черчилль У. (1874–1965) — государственный, политический и военный деятель Великобритании. В 1940–1945 и 1951–1955 гг. — премьер-министр Великобритании.

Выслушав все это, я сразу же выразил свою уверенность в том, что английское правительство не согласится предоставить Германии свободу рук в Восточной Европе. Хотя мы и в самом деле находились в плохих отношениях с Советской Россией и ненавидели коммунизм не меньше, чем его ненавидел Гитлер, но Риббентропу следует твердо знать, что, если бы даже Франция и была в полной безопасности, Великобритания никогда не утратила бы интереса к судьбам континента настолько, чтобы позволить Германии установить своё господство над Центральной и Восточной Европой. Мы стояли перед картой, когда я сказал это. Риббентроп резко отвернулся от карты и потом сказал: “В таком случае война неизбежна. Иного выхода нет. Фюрер на это решился. Ничто его не остановит, и ничто не остановит нас”»…^{61}

Крайне интересным представляется письмо посла США в Испании Клода Бауэрса бывшему послу США в Германии У.Э. Додду о результатах Мюнхенского соглашения, отправленное 3 ноября 1938 г. В своем откровенном послании К. Бауэр, в частности, писал: «…Я по горло сыт мифами о красной коммунистической угрозе. Могут ли даже дураки не видеть, что начиная с 1935 г. мы находимся в гуще всемирного фашистского развития? Я внимательно следил за русскими в Лиге Наций и в Комитете по невмешательству и без колебаний скажу, что Литвинов [8] является единственным министром иностранных дел, который говорит на языке элементарной честности. Коммунистическая опасность наступает нам на пятки! Но ведь именно фашистская Япония пытается сокрушить Китай с помощью оружия; фашистская Германия изнасиловала Австрию — с помощью оружия; фашистская Италия похитила Абиссинию — с помощью оружия; фашистская Германия надругалась над чехами — с помощью оружия; фашисты Германии и Италии и профашистски настроенный Чемберлен сделали то же самое с Испанией, где они всё ещё выступают с оружием в руках! А что сделала Россия?

8

Литвинов М.М. (1876–1951) — государственный и партийный деятель, дипломат. С 1918 г. на дипломатической работе. В 1930–1939 гг. — нарком, в 1941-1946 гг. — зам. наркома иностранных дел СССР, одновременно в 1941–1943 гг. посол СССР в США.

Вы совершенно правы относительно фашистской опасности у нас дома. Я вижу многих американцев, которые живут здесь и в Биарице на дивиденды и являются явными фашистами»^{62}.

Из воспоминаний бывшего министра финансов Германии Л. Шверин фон Крозига о подготовке Германии ко Второй мировой войне: «Военные расходы Германии с 1934 г. до 31 августа 1939 г. по всем трем видам вооружённых сил, в том числе и расходы, связанные с увеличением вооружений, составили 60 млрд. марок. В этот же период общие бюджетные расходы Германии равнялись 101,5 млрд. марок, то есть военные расходы составляли 59,1% этой суммы.

Налоговые сборы дали в общей сложности 62,2 млрд. марок. Их вполне хватало для финансирования гражданского сектора (41,5 млрд), и, кроме того, оставалось ещё 20 млрд. марок на покрытие военных издержек. Еще одна треть военных расходов (20 млрд. марок) покрывалась “прочими хозяйственными сборами”, то есть за счет прибылей железных дорог, почтовых сборов, доходов государственного банка и т. д., а также за счет кредитов, выдаваемых в первые годы в виде краткосрочных, а позднее — долгосрочных долговых обязательств…»^{63}

Приведенные документы говорят о том, что нападение на СССР (Россию) было не упреждающей акцией, а идеологически мотивированной, заранее спланированной и хорошо подготовленной войной.

Серьёзные немецкие ученые рассматривают сотворенную мифологию и фальсификацию событий начала и итогов Великой Отечественной войны с фашистской Германией как информационную войну за прошлое. Так, профессор Бианка Пиетров-Энкер считает, что миф о «превентивном ударе» Гитлера есть не что иное, как попытка нынешних нацистов оправдать действия Гитлера. «В документальных источниках нет никаких намёков на то, что это решение Гитлера (о нападении на СССР. — И. И.) следует рассматривать как якобы реакцию на советскую политику летом 1940 г.»^{64}

Даже сам Гитлер неоднократно проговаривался о том, что СССР не собирается нападать на Германию. На секретном совещании в узком кругу руководящего состава вермахта 14 августа 1939 г. в Оберзальцбурге фюрер говорил: «Россия не собирается таскать каштаны из огня для Англии и уклонится от войны»^{65}. На совещании 22 июля 1940 г. он опять сказал: «Русские не хотят войны»^{66}. Хотя в это время у Гитлера уже был готов план вторжения в Россию летом 1940 г.^{67}

Наконец, необходимо обратиться к Материалам Нюрнбергского процесса, где в Приговоре в конце подраздела «Агрессивная война против Союза Советских Социалистических Республик» подчеркивалось: «Планы экономической эксплуатации СССР, массового угона населения, убийства комиссаров и политических руководителей являются частью тщательно разработанного плана, выполнение которого началось 22 июня. <…> Это была явная агрессия». В подразделе «Убийство гражданского населения и жестокое обращение с ним» указывалось: «Из представленных доказательств явствует, что, во всяком случае, на Востоке массовые убийства и зверства совершались не только в целях подавления оппозиции и сопротивления германским оккупационным войскам. В Польше и Советском Союзе эти преступления являлись частью плана, заключавшегося в намерении отделаться от всего местного населения путем изгнания и истребления его для того, чтобы колонизировать освободившуюся территорию немцами…» В подразделе Приговора «Преследование евреев» отмечалось: «Летом 1941 года, однако, начали разрабатываться планы “окончательного решения” еврейского вопроса в Европе. Это “окончательное решение” означало уничтожение всех евреев, которое согласно угрозам Гитлера в начале 1939 года должно было явиться одним из следствий разразившейся войны»^{68}.