Великая Отечественная. Хотели ли русские войны?
Шрифт:
Итак, что же предусматривал “Barbarossa Fall”?
Прежде чем подписать этот план, в Генеральном штабе сухопутных войск Германии с 29 ноября по 7 декабря 1940 г. была проведена военная игра под руководством первого оберквартирмейстера генерал-майора Ф. Паулюса (будущего генерал-фельдмаршала, потерпевшего сокрушительное поражение под Сталинградом). На этой игре проверялись конкретные наработки к плану войны с Советским Союзом. На первом этапе разыгрывалось вторжение войск вермахта в приграничную полосу СССР, проводилось «обсуждение оперативных возможностей после достижения первой оперативной цели»[73]. На втором этапе отрабатывались действия германских войск при их наступлении до рубежа Минск, Киев, а на третьем — за этим рубежом[74].
Результаты военной игры были обсуждены 13 декабря с высшим командным составом и учтены в окончательном варианте плана нападения на СССР, в директиве № 21 от 18 декабря 1940 г.[75]. В ней вооруженным силам Германии ставилась задача «разгромить
Решающая роль в осуществлении этого замысла отводилась танковым войскам и авиации. Первый удар планировалось нанести силами группы армий «Север» (16-я, 18-я армии и 4-я танковая группа) из Восточной Пруссии на Ленинград. Всего 29 дивизий, в том числе 6 танковых и моторизованных. Наступление группы армий «Север» поддерживал 1-й воздушный флот, имевший 1070 боевых самолетов. Второй удар наносили войска группы армий «Центр» (4-я и 9-я армии, 2-я и 3-я танковые группы) из района Варшавы на Минск, Смоленск и далее на Москву. Всего на центральном направлении было сосредоточено 50 дивизий, в том числе 15 танковых и моторизованных, а также 2 моторизованные бригады. Действия группы армий «Центр» поддерживались 2-м воздушным флотом, насчитывавшим до 1680 боевых самолетов. Третий удар предусматривалось нанести группой армий «Юг» (немецкие 6, 17, 11-я армии, 1-я танковая группа, румынские 3-я и 4-я армии и подвижный венгерский корпус) из района Люблина на Житомир, Киев и далее на Донбасс. Всего на этом направлении были задействованы 57 дивизий, в том числе 9 танковых и моторизованных, и 13 бригад. Поддержка группы армий «Юг» возлагалась на немецкий 4-й воздушный флот (около 800 самолетов) и румынские военно-воздушные силы (до 500 самолетов).
План военного нападения на Советский Союз был умело прикрыт дезинформационными мероприятиями. По указанию Гитлера начальник Генерального штаба Верховного главнокомандования генерал-фельдмаршал В. Кейтель подписал 15 февраля 1941 г. специальную «Директиву по дезинформации противника». В соответствии с нею отдел разведки и контрразведки штаба разработал и осуществил многочисленные акции по распространению ложных слухов и сведений. Перемещение войск на восток подавалось «в свете величайшего в истории дезинформационного маневра с целью отвлечения внимания от последних приготовлений к вторжению в Англию». Были напечатаны и распространены в массовом количестве топографические материалы по Англии. К войскам прикомандировывались переводчики английского языка. Одновременно подготавливалось «оцепление» некоторых районов на побережье проливов Ла-Манш, Па-де-Кале и в Норвегии, а также распространялись сведения о мнимом авиадесантном корпусе. На побережье устанавливались ложные ракетные батареи. В войсках циркулировали сведения в двух вариантах: в первом — что они идут на отдых перед вторжением в Англию, во втором — что немецкие соединения будут пропущены через советскую территорию для выступления против Индии. Чтобы подкрепить версию о высадке десанта в Англию, были разработаны специальные операции под кодовыми названиями «Акула» и «Гарпун». Пропаганда целиком обрушилась на Англию и прекратила свои обычные выпады против Советского Союза. Как всегда, в работу включились дипломаты.
В связи с решением Гитлера расширить масштабы операции «Марита» (нападение на Грецию) в план операции «Барбаросса» 7 апреля были внесены изменения, предусматривавшие перенесение ее начала на более поздний срок и завершение всех подготовительных мероприятий приблизительно к 22 июня 1941 г. В этот день, согласно решению принятому 30 апреля на совещании высшего командного состава вермахта, намечалось начать восточный поход. Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. Браухич заверил фюрера, что Красная армия будет разбита в ходе «ожесточенных приграничных сражений» за четыре недели, после чего «нужно будет считаться лишь с незначительным сопротивлением»[76]. В свою очередь начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф.Гальдер заявил: «Советская Россия все равно, что оконное стекло: нужно только раз ударить кулаком, и она вся разлетится на куски»[77].
По утверждению всех высших военных руководителей того времени Генеральный штаб Красной армии не располагал данными о планах вероятного противника. Вернее, советская разведка сумела добыть определенную, но не всю, информацию о подготовке к нападению на СССР.
Но не это было главным в тяжелом исходе
приграничных сражений летом 1941 г. Величайший вождь всех времен и народов И. В. Сталин в конце 1940 — начале 1941 г. стоял на распутье — нападать или обороняться? Раздумывал он долго, так долго, что пришлось летом сорок первого заплатить высокую цену за нерешительность. И, если кто-то верит, что решения в то время принимались коллегиально, то это глубокое заблуждение. Вождь всегда бывает один, и только он вершит делами, даже если у него имеется в кармане запасный вариант — коллегиальный орган. Мы еще скажем о том, что был вариант — нанести упреждающий удар по готовому к нападению агрессору. Почему-то все этого стыдятся: как бы не обвинили в агрессии! Какой, спросим, агрессии? Германские войска к 22 июня 1941 г. не находились на своей территории, а на захваченной ими земле в результате нападения на Польшу или на земле своих союзников. И если бы Красная армия нанесла упреждающий удар, то он не пришелся бы по германской территории. Ведь никто же не будет ждать того момента, когда змея совершит бросок и ужалит. Самый лучший способ защиты — нанести удар по изготовившемуся к броску гаду, или, в крайнем случае, убежать, если, конечно удастся.Итак, Сталин регулярно получал различные данные из разных источников о военных приготовлениях Германии. Не все они были достоверны, иные противоречили ранее добытым сведениям, а то и граничили с правдой. Сложно, как бывший разведчик сужу, оценить всю совокупность данных и сделать необходимый, правильный вывод.
Так, в марте 1941 г. советский военный атташе в Белграде сообщал, что Германия отказалась от атаки английских островов и ближайшей задачей поставлен «захват Украины и
Баку, которая должна осуществиться в апреле-мае текущего года»[78]. В том же месяце, 20-го числа начальник Главного разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков представил И. В. Сталину доклад, в котором излагались варианты возможных направлений ударов войск вермахта при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, что они отражали наметки действий по плану «Барбаросса», а в одном из вариантов, по существу, содержалась суть этого плана. Однако выводы, сделанные Голиковым из приведенных в докладе сведений, по существу обесценивали все их значение и вводили Сталина в заблуждение:
«1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.
2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки»[79].
Таким образом, генерал Голиков фактически попал под обаяние директивы Кейтеля о дезинформации советского руководства.
10 апреля Сталину были представлены агентурные данные о предполагаемом начале военных действий Германии против СССР в конце июня. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, занимавший в 1941 г. пост начальника Генштаба Красной армии, готовясь в 1956 г. к выступлению на Пленуме ЦК КПСС, отмечал, что И. В. Сталин и председатель Совнаркома
В. М. Молотов знали о концентрации германских войск у советских границ. В качестве примера Жуков сослался на свое донесение, направленное Молотову. В нем приводились примеры массовых нарушений государственной границы СССР германскими самолетами за период с 1 по 10 апреля. Полеты осуществлялись на глубину 90-200 км от границы с целью сбора разведывательных сведений и фотографирования местности. Начальник Генштаба просил председателя СНК «доложить этот вопрос тов. Сталину и принять возможные мероприятия»[80].
Несмотря на данные разведки о возможном нападении противника 15, 22 или 25 июня, Сталин полагал, что в обстановке, близкой к победоносному завершению войны с Англией, Гитлер не пойдет на гибельную для Германии войну на два фронта. Кроме того, Сталин считал, что английское правительство крайне заинтересовано в том, чтобы спровоцировать войну Германии против СССР. Поэтому он оценил как провокационные меморандум правительства Великобритании от 18 апреля (в нем говорилось, что в случае затягивания войны
Великобритания может прийти к мысли об ее окончании на германских условиях) и доставленное ему 19 апреля письмо У. Черчилля, содержавшее предупреждение об интенсивной подготовке Германии к нападению на СССР.
Чем же занимался Генеральный штаб в преддверие нападения нацисткой Германии на Советский Союз?
Мы уже говорили о том, что в Генеральном штабе Сухопутных войск вермахта с 29 ноября по 7 декабря была проведена военная игра по проверке наработок к плану нападения на Советский Союз. В Красной армии на исходе сорокового года также произошли знаковые события. В конце декабря в Москве состоялось совещание высшего командного состава РККА. Его участниками стали руководящие сотрудники Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники Центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов, армий, начальники военных академий, генерал-инспекторы родов войск, командиры некоторых корпусов, дивизий, всего более 270 человек[81].