"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

— Не помню ничего я. Нормально вроде жили, как все люди. В его глазах колыхалась белесая муть. Фрисс уткнулся взглядом в пол. Хранитель и сирена отчего-то притихли, но что-то давило здесь на Речника… и дело было не в духоте и скверном запахе.

— Это ведь сарматская станция, так? А вы знаете, где её сарматы?

Они же не бросили бы её так просто, — задумчиво сказал он. — И я не спросил… как она называется?

— Йилгвенская энергостанция, сказали же тебе, — скривил безгубый рот первый из тарконов. — Юрис же сказал? Не было тут никаких сарматов, наша станция, и реактор тоже наш. И весь город наш!

— Потише, Серые услышат, беды не оберёшься, — толкнул его в бок второй охранник. — Вон там патруль шатается…

— Сюда не полезут, они взрыва боятся, — ухмыльнулся первый. — Вот как Юрис такое сделал? Если Серый сюда подходит, сразу всё воет и сверкает, и они боятся и бегут! Я спрашивал, а он руками машет. Не делал, и всё тут. Сулис! Вот ты такое делать умеешь?

— Не умею, — вздохнул Речник. — У вас хранитель воет и стонет на весь город. Ему плохо, вот и станцию лихорадит. Почему вы ему до сих пор не помогли? Если уж взялись заменить сарматов… Тарконы переглянулись и шарахнулись к двери.

— Хой! Да ты сумасшедший, сулис, — второй затряс головой. — Какой хранитель?!

— Тот, кто живёт в недрах альнкита, — Фрисс посмотрел на запертые двери. — Хранитель станции. Вы что, не слышите его?

— Ничего такого нет, сулис. Это бред! — сердито заявил первый таркон, пятясь к двери. — Хой! Ненормальные сарматы! Не говори такого, не то отдам патрулю…

— Патруль не подойдёт, они взрыва боятся, — усмехнулся Речник и отошёл к стене, на которой угадывался некий план или чертёж. Тарконы с ним больше не заговорят, в этом он был уверен. День казался бесконечным. Прочитать план на стене Фриссу не удалось — слишком много пыли в него впиталось, а когда Речник захотел отряхнуть стену, чертёж начал осыпаться хлопьями. Тарконы несколько раз заглядывали в комнату, но шарахались, едва Речник поднимал на них взгляд. Один из охранников сменился, новичок сунулся было к необычному пришельцу, но остальные трое утащили его за рукав и громким шёпотом объяснили, что с «ненормальным сулисом» говорить не следует. На станции царила тишина, более не прерываемая воем сирены, и Фрисс не знал, к добру это или к худу. Когда ему надоело ходить туда-сюда по комнате, он сел к стене и прикрыл глаза. Сквозь дремоту ему показалось, что на станции стало прохладнее, а свет уже не так обжигает веки. Его разбудил отчаянный скрежет и лязг тяжеленной двери, и Фрисс быстро поднялся на ноги, стряхивая с себя сон. Четверо тарконов, не считая Юриса Вальги, вошли в комнату и остановились. Юрис выглядел взъерошенным, Фриссу даже померещилось, что складки кожи на его лице встали дыбом.

— Значит, так? Прекрасный совет, — процедил он, разворачиваясь к двери. — Что ещё мы должны переделать? Может, сразу построить новую станцию?!

— Это лучшее, что вы могли бы сделать, — отвечавший говорил негромко, но очень зло. — Так что с моим вознаграждением?

— Получишь на карту не позднее следующей недели, — таркон резко отвернулся. — У нас не дикарский базар, и вещами мы не торгуем.

Сумма, которую ты получаешь, более чем соответствует твоей работе!

Что же до советов, которых мы не просили… Таркон-сопровождающий толкнул его в бок. Юрис поперхнулся и отошёл в сторону. Древний Сармат выбрался из коридора и прошёл мимо тарконов. Речник сделал неуверенный шаг навстречу. Он не был уверен, что Гедимин видит его. Сармат шёл странно, будто на ощупь, тёмный щиток над его глазами оплавился и покрылся пятнами и едва ли позволял что-то рассмотреть. Однако Речника он заметил и кивнул ему, одновременно касаясь его плеча.

— Вот и всё, знорк. Пойдём, больше нам тут нечего делать.

— Гедимин, ты не ранен? — тихо спросил Фрисс, во все глаза глядя на броню сармата. На ней не было ни кусочка чёрного фрила — он как будто испарился, и даже тугоплавкий ипрон местами стёк с пластин, обнажив слой серебристого тлиннгила. Сильнее всего оплавились руки до локтя, и странные удлинённые вмятины с потёками металла пролегли по плечам и груди, а на правом плече зиял глубокий рубец. Сармат успел охладить броню в потоках меи, её резкий запах наполнил всю комнату, но даже он был приятнее затхлой вони гниющей кожи.

— Нет, — Гедимин ощупал рубец на правом плече и поправил сфалт, закинутый за спину. — ЭСТ-излучение, ничего более. Юрис Вальга, ты пытаешься меня выгнать? Тарконы, подступившие было к изыскателям, отпрянули. Путники вышли со станции под тусклое солнце Йилгвы. Сармат молчал, пока не поднялся на крышу и не занял прежнее место на её краю, лицом к станции. Огни на её мачте горели теперь вполсилы, но ровно, без неожиданных вспышек.

— Плавящийся ирренций я видел, — пробормотал он, снимая с лица повреждённый щиток и рассматривая с разных сторон, — а вот накопитель, спёкшийся в однородную массу — ещё нет. А называлась она «Джойя»…

— Хранитель, кажется, успокоился, — сказал Фрисс, кивнув на станцию. — Ты помог ему?

— Ему уже не поможешь, — Гедимин попытался срезать с щитка застывшую стеклянистую пену, но прозрачнее фрил от этого не стал. — Никогда не видел хранителей, умоляющих о смерти. Взрыва не будет, Фриссгейн, но работать этой станции осталось очень недолго… Он вернул щиток на место и осмотрел блистающую броню.

— Да, неприятно. Что-то надо… — он замолчал и повернулся к Речнику. — Знорк, если хочешь, ложись спать. У нас в запасе один спокойный Акен…

— Я хорошо отдохнул, — покачал головой Фрисс, — а вот тебе поспать не мешает. Что ты собираешься делать?

— Собирать лучевое крыло, пока есть время, — сармат разложил на крыше разрозненные детали и обломки. — Только времени мне и не хватает, всё остальное на месте… Речник всё-таки задремал — когда оклик Гедимина поднял его на ноги, солнце клонилось к закату. Сармат пристраивал за плечами полётный ранец и засовывал под броню хвосты проводов и лишние обломки. Его скафандр уже не блестел — тёмно-багровая плёнка застывшей меи покрывала его с ног до головы.

— Пойдём, знорк. На ночь в Йилгве мы не останемся. Когда выйдем за стену, заберёшься ко мне на плечо. Уходить мы будем спокойно, но быстро.

— Что… — Фрисс замолчал на полуслове, покосился на станцию и направился к лестнице вслед за Гедимином. Уйти из города ему хотелось давно, а сармат всё равно не собирался ничего объяснять… Им пришлось вернуться назад, к сидящему в окне Ларсу и Серым Сарматам у шлагбаума, охраняющим подземные ворота Йилгвы. У Старого Города был всего один вход, и тем, судя по всему, пользовались нечасто. Ларс скучал, от нечего делать перечитывая книгу прибывших.

Увидев изыскателей, он широко улыбнулся и сдвинул тёмные очки на лоб.

— Тарконы со станции уже успели похвастаться. Хорошо вы работаете, сарматы! В кои-то веки ночью я смогу поспать без фейерверков в глазах. У меня их сброс энергии уже в печёнках сидел. А куда вы уже уходите, и так быстро?

— В Ураниум-Сити, — на секунду остановился Гедимин. — Работа не ждёт.

— Юрис Вальга не зазывал тебя на станцию? — проскрипел один из Серых-охранников. — У него всегда работы много. Эх-хе, а я бы хотел на станцию…

— Ничего там хорошего нет, — отмахнулся Гедимин. — Мы с Юрисом не уживёмся. Всех благ великому городу Йилгве… Полумрак туннеля поглотил его. Они долго пробирались по необитаемым окраинам Йилгвы, мимо полуразрушенных башен и тускло блестящих окон, отражающих сполохи заката. Фрисс сидел на плече сармата и с опаской разглядывал глубокую рану на пластине брони.

— Мы будем ночевать прямо на развалинах? — спросил он, когда солнце коснулось горизонта, а слишком обширный город так и не остался позади.