"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

Хеск снова склонился над убитым, и к ногам Кессы упало что-то мокрое и холодное. Она невольно взглянула – и отшатнулась. Это был откушенный хвост Куаймы.

– Ешь, - сказал хеск, лапами раздирая шкуру на спине ящера. Розовая жижа брызнула Кессе на ноги, и она отступила ещё на шаг. Земля тревожно заколыхалась под ногами – Речница встала на ненадёжную кочку.

– Чего ты? – мигнул Алгана, подобрал хвост и впился в него зубами, вспарывая толстую шкуру. – Ешь.

Истёрзанный хвост закачался перед лицом Кессы, она замотала головой. Хеск посмотрел на хвост и в недоумении пожал плечами.

– Хочешь другой кусок? – он шагнул в сторону, уступая Речнице место у туши.

Кесса мигнула ещё раз, с трудом перевела взгляд с растёрзанной Куаймы на её пожирателя. Морда и лапы Алгана были перемазаны кровью, но злобы в янтарных глазах не было – он даже казался дружелюбным…

– С-спасибо, я ела вечером, - покачала головой Речница. – Ешь ты!

Алгана фыркнул, смерил её недоверчивым взглядом и снова склонился над тушей.

– Надо есть, детёныш. Иначе зубы так и не вырастут.

– Я не детёныш! – обиделась странница. – Я – Кесса, Чёрная Речница. А кто ты, и откуда тут взялся?

– Ты идёшь вдоль реки, тебя легко найти, - ответил Алгана, слизнув кровь с опухшего носа. – Ещё и спишь у воды. Я – Нингорс. Ты из авларинов? Я видел лодку.

Кесса вновь мигнула и запоздало поёжилась. «Хорошо, он не в Волне!» - она покосилась на клыки хеска и вздрогнула. Существо перемалывало кости без малейших усилий, и половина Куаймы уже исчезла в его брюхе.

– Нет, но авларины – мои друзья, - сказала она и наклонилась за оброненным шлемом и сумкой. – Я – Чёрная Речница. С берегов Великой Реки… Или ты не слышал о…

– Река? – Нингорс отложил недоеденное и выпрямился, тенью накрыв всю поляну. – Орин? Мог бы раньше понять. Я знаю Реку. Был там. Будешь есть потроха?

Кесса поспешно отвернулась – смотреть на внутренности Куаймы ей не хотелось, пусть ящерица и пыталась её сожрать.

– Я не ем хесков, - сказала она. – Зачем ты гнался за мной? Теперь Агаль над тобой не властен, лети своей дорогой!

Алгана фыркнул, утёр морду лапой.

– У меня под шкурой джиджи. А рук на спине у меня нет.

– Нуску Лучистый! Так тебе подсадили жуков в рану… - Кессу передёрнуло. – Жители были очень злы, не иначе. Если не укусишь меня, я вытащу джиджи.

Нингорс кивнул, на шаг отошёл от недоеденной Куаймы и растянулся на брюхе, разведя в стороны кожистые крылья. Шкура на его спине была разодрана, длинные рваные раны тянулись по лопаткам до хребта.

– Кто тебя так?! – Кесса села рядом с хеском, не смея дотронуться до кровоточащих борозд. Алгана вздохнул.

– Говорю же – рук на спине нет. Глаз тоже, - проворчал он. – Промахнулся. Достань жуков, остальное зарастёт.

– Река моя Праматерь… - выдохнула Кесса, прикоснувшись к краям раны. – Зря ты так себя изувечил. В таком месиве никого не найдёшь…

Последний чёрный жук хрустнул под ногой, оставив пятно высосанной крови. Нингорс поднялся, встряхнулся и потёр запястья.

– Я мигом, - буркнул он, заходя в заросли. Зеленоватая вспышка хлестнула по глазам, запахло гарью. Высокий папоротник задымился, обугливаясь и роняя скукоженные листья. Кесса подула на свои руки – под кожу словно углей натолкали, и кости заныли, отзываясь на чужую магию.

– Другой разговор, - сказал Нингорс, вернувшись к водяному окну, усмехнулся во все клыки и откусил Куайме ещё одну лапу. Похрустев костями, он склонился над лужей и принялся лакать.

– Ага, - пробормотала Кесса, отходя от залитых кровью кочек. Солнце так и не показалось, зато тучи потемнели и набухли влагой. Приближался ливень.

– Я пойду, - сказала странница и попятилась, не спуская глаз с крылатой гиены. От существа, пожирающего других хесков и пьющего из болота, добра ждать не приходилось.

– Погоди, знорка, - Нингорс, бросив еду, шагнул к Речнице. – Не уходи. Агаль идёт за мной. Я там уже был. Не хочу снова. Знаешь, что он делает?

Алгана содрогнулся, прикрыл лапой глаз. Он и так стоял, пригнувшись, чтобы видеть глаза Кессы, а теперь склонился ещё ниже, и жёсткая чёрная шерсть на загривке поднялась дыбом.

– Знаю, - прошептала Кесса. Ей было не по себе, но уйти она не могла.

– Тебе надо к авларинам, в Меланнат. Они умеют лечить…

– Слишком далеко, - вздохнул хеск. – Я пробовал. Мне полудня не прожить в своём уме. Эта зараза уже в крови.

– Но чем помогу я? – растерянно спросила Кесса. – Тот отряд… Я только думала, что они очнулись, а они опять перегрызлись!

– И это значит, что они в своём уме, - ухмыльнулся Нингорс. – Куаймы едят Куай. Всегда ели. Откуда там дружба? Ты вытащила их из Волны. Они свободны. А я…

Он снова прикрыл лапой глаз, будто хотел раздавить что-то, заползшее под череп.

– Когда оно вернулось, я полетел за тобой. Хорошо, что успел. Не уходи, детёныш. Не надо…

Алгана запрокинул голову и зашёлся хриплым воем. Кесса шагнула к нему и протянула руку, скрывая дрожь.

– Не бойся, Нингорс. Я не оставлю тебя. Пусть Волна боится нас, а не мы – её!

…Струи дождя сплелись серебристой завесой от земли до неба, выбивали дробь по широким кожистым листьям, и мох, покрывающий стволы, колыхался на ниспадающих волнах. Небо опустилось ещё ниже, длинные тени с хвостами и плавниками мелькали в тучах, чьи-то щупальца показывались из облаков и снова скрывались.

– Готово! – Кесса, набросив косу из лиан на сучок, подтянулась на ней и спрыгнула на землю. Нингорс одобрительно кивнул – говорить ему мешал недоеденный хвост Куаймы. Больше от болотного ящера не осталось ничего – ни единой кости, и потёки розовой крови у ручья давно смыл дождь.

– Но как ты понесёшь меня? Твоя спина… Там живого места нет!

Алгана, пожав плечами, склонился к земле, теперь Кесса видела его лопатки – и грубые шрамы, быстро светлеющие и истончающиеся. Нингорс потрогал нос и довольно фыркнул.

– Надо есть, детёныш. Тогда всё заживёт.

– Опять! – хлопнула рукой по стволу Кесса. – Какой я детёныш?!

Нингорс, отложив хвост, смерил её задумчивым взглядом, втянул воздух и склонил голову.

– Шинн, моя младшая. Ты на неё похожа. Даже запах сходный.