"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

Шум крыльев встревожил поселенцев, они оглянулись – и шарахнулись от чужака, испуганно шипя и скалясь. Двое стражников повернулись к тропе и наклонили копья, будто хотели подтолкнуть ими Нингорса. Алгана тихо зарычал, поднимая шерсть на загривке.

– Хаэй! – Кесса показала стражникам пустые ладони. – Мы – мирные странники. Не надо нас бояться.

Стражник, показав в ухмылке острые зубы, снова качнул копьём, Кесса оглянулась на боковой вход и увидела, что полосатые жители с корзинами уже миновали его. Из тени башни вышел рослый хеск в стальной чешуе. В руке он небрежно сжимал свиток, а рядом с ним шёл огромный крылатый кот, и его рыжевато-красная шерсть на ветру казалась языками пламени. Взглянув на Нингорса, кот прижал уши и посмотрел на воина.

– Вижу, - кивнул тот. Четверо стражников по его слабому знаку шагнули от дороги к тропе, а путники, наступавшие на пятки Кессе, отхлынули с испуганным шипением.

– Эльф? – спросил острозубый воин. Речница покосилась на белесые шипы, вырастающие из его скул. «А как они спят? Такие зубцы всю руку исколят…»

– Нет, о страж. Я – Кесса Скенесова, Чёрная Речница, - она сняла шлем и учтиво поклонилась. – Скажи горожанам, чтобы не боялись! Мы никого не обидим.

Стражники переглянулись и расплылись в ухмылках. Нингорс тихо зарычал.

– Знорка, - не без удивления отметил воин с котом. Крылатое существо на Кессу не обращало внимания – его взгляд был прикован к Нингорсу, и хвост кота качался из стороны в сторону.

– А это кто? – воин кивнул на Нингорса. – Ездовой зверь? Летать на гиене – вот уж странная выдумка!

Ухмылки стражников стали ещё шире. Кесса вцепилась в руку Нингорса – его грива уже стояла дыбом, и глаза горели недобрым огнём.

– Мой друг – не зверь, и перестань насмехаться над ним! – вспыхнула Речница. – Нингорс – из народа Алгана, он пообещал никому не вредить – и он сдержит слово.

– Ты умеешь держать его в узде, - осклабился воин со свитком. – Но верёвка его не удержит. Цепь была бы надёжнее!

Кесса почувствовала, как рука хеска под её ладонью напряглась – но Нингорс не двинулся с места, только стиснул зубы и уткнулся взглядом в дощатую мостовую. Красный кот шевельнул ухом, его хвост, выписывающий круги, замер, он тихо вздохнул и направился к башне. Воин прижал руку со свитком к груди и склонил голову. Стражники отступили от тропы и пошли к широким воротам – туда пригнали навьюченных алайг, и ящеры уже трубили, потеряв терпение, а их погонщики протяжными воплями выкликали привратника.

– Можешь идти, Нингорс, - сказал воин со свитком. – Ты прошёл проверку. Жаль будет, если Агаль до тебя доберётся.

Алгана удивлённо мигнул, пригладил загривок и покосился на красного кота. Тот, лениво щурясь, лежал в тени под башней.

– К городу подходила Волна? – спросила Кесса, нагнав воина. Он вслед за своим спутником забирался в укрытие, уступая место обычным стражникам.

– Ещё не время, знорка, - отозвался тот. – Но подозрительных путников всё больше, и внутри не всё спокойно. Ты пришла по торговым делам?

– Эхм… Я ищу постоялый двор, - Кесса покосилась на Нингорса – хеск настороженно озирался по сторонам и едва заметно кивнул на её слова.

– Торговые кварталы перед тобой, - воин махнул рукой в сторону строений из тёмного кирпича. – Всё, что хочешь. Надеюсь, проблем от тебя и твоего охранника не будет.

Кесса уже вошла под арку, когда за спиной раздалось гневное шипение. Она подпрыгнула и обернулась, - над двором, распустив хвосты, кружили Клоа, и рыжий кот бил хвостом, прижавшись к земле. Со стены затрубили в рог, несколько синеватых вспышек полыхнуло над дорогой, дохнуло холодом, - и бирюзовые хески разлетелись. Кот встряхнулся и принялся умываться.

– Ох ты! – Кесса, всплеснув руками, высунулась из-под арки. – Это Волна?!

– Иди-иди, знорка, - стражник качнул копьём в её сторону. – Летает тут всякое…

Глубокий жёлоб пролегал по дощатой мостовой – его даже выложили глиняной плиткой. На дне поблескивала вода. Только на неё и падал солнечный свет – обе стороны дороги скрывались в тени двускатных крыш, и те выгибались над жёлобом, прокладывая путь дождевой воде. Сейчас дождя не было, но воздух был пропитан влагой, - жаркий туман моховых лесов накрыл спрятанный в них город.

Мимо, постукивая костяными лапами, пробежала маленькая повозка-нежить. Циновки прикрывали её со всех сторон, свисая до самой земли. Из-под навеса кто-то сверкнул глазами, остановил свою телегу на перекрёстке и свернул в переулок. Кесса отступила к стене, пропуская его, и встретилась взглядом с харайгой. Чёрный ящер чистил перья на высоком крыльце. Широкий ошейник из грубой кожи, весь в заклёпках, обхватывал его шею, кожаный ремешок был привязан к дверному кольцу, но на лапах не было никаких верёвок, и длинные когти выгибались полумесяцами, то приподнимаясь, то опускаясь. Харайга привставала, немигающим взглядом обводя окрестности, и снова возвращалась к хвостовым перьям. Кесса покачала головой – «и охота же держать такую зверюгу в доме!»

Шумная толпа вывалилась из внезапно открывшейся двери за поворотом и побрела по улице, с недовольными возгласами шарахаясь от повозок. Кто-то задел Нингорса, что-то буркнул на местном наречии, хеск ответил негромким рычанием. Речница юркнула в проулок и потянула Алгана за собой. Тот удивлённо фыркнул.

– Что там, детёныш?

– Ты не бойся, Нингорс. Тебе, наверное, в новинку города, - прошептала Кесса, сжав его ладонь двумя руками. – Тут торговые кварталы, - много кто бродит, и много что ездит. Мы придём на постоялый двор, - там ночуют странники, там будут разные существа. Они незлые. Постарайся их не кусать и не жечь!

– Эрррх, - Нингорс, шумно выдохнув, ухмыльнулся. – Я знаю, как выглядит город. И на постоялых дворах ночевал. Идём, тут недалеко, - я уже чую зверей, дым и варево…

Длинные кирпичные строения встали друг к другу углами, выстроившись в незамкнутый круг. Там, где череда зеленовато-серых стен прерывалась, поднималась плетёная ограда, внутри кольца тянулись навесы, из-под которых доносилось шипение, плеск и фырканье. Ящер-падальщик, длинным ремешком привязанный к столбику крыльца, взгромоздился на конёк крыши и оттуда заглядывал во двор. С крыльца на мостовую летел сор – уборщик подметал ступени, отмахиваясь метлой от недовольных прохожих. У дверей соседнего строения – по другую сторону от распахнутых ворот, ведущих во двор, - покачивался на столбе толстый кусок коры с выжженными письменами. Двухвостка, бредущая к загону, только что его задела. Погонщик – Хонтагн в дорожном плаще – остановился и поправил кору. Кесса, перечитав цены, сокрушённо вздохнула. «Помыться, перестирать всё тряпьё… и ещё купить сбрую, и Нингорс хотел набедренную повязку… Любопытно, почём тут камешки с древней реки?»

– Посмотри, Нингорс! Там хонтагнийский караван! – она заглянула в распахнутые ворота и радостно улыбнулась. – Я странствовала с таким! Смотри, там ихуланы…

Двухвостку, отставшую от каравана, завели во двор, и сейчас служители снимали с неё тюки под присмотром одного из Хонтагнов. Остальные собрались у загонов – трое Хонтагнов в дорожной одежде и местный житель – весь в синевато-серой шерсти с белесыми полосами, с длинным хвостом, увитым разноцветными лентами. Коренастый бородач-Оборотень выводил из-под навеса ихуланов, и хески придирчиво рассматривали их бока, ощупывали лапы, заглядывали каждому в пасть. Пернатые ящеры всё сносили терпеливо, но на всякий случай Оборотень стоял рядом с ними, придерживал за поводья и успокаивающе поглаживал по шее.