"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

– А это тебе, Нингорс, - Кесса расправила полосу чёрной ткани с багряными извивами по краям.

– Эррх… - Алгана подозрительно помял в лапе тряпицу. – У меня есть повязка, Шинн.

– Будет ещё одна, - сказала странница. – Нравится цвет?

…Из-под дверной завесы тянуло жаром, кипящим рассолом и пряностями, - жители дома, не покладая рук, набивали бочонки солениями. Но близился полдень, и свирепая жара загоняла Варкинов и чужеземцев под навесы, в тень и прохладу, - и двое обитателей дома, позвав на помощь детей, взялись разливать по чашкам суаву и густое огненно-рыжее варево, пахнущее рыбой. Вдоль циновок, разложенных под навесом, рассаживались гости, места ещё было много – и Кесса, смахнув со лба мокрые волосы, нырнула в тень и примостилась на низеньком сидении.

– Солнце выпаривает воду, - покачала она головой, глядя на дрожащее знойное марево над дорогой. – Вечером будет ливень.

Новые гости зашуршали циновками, усаживаясь в тени.

– Гляди! – удивлённо воскликнул один из них. – Кто-то из твоей родни, под личинами Алгана и авлар’коси!

Второй хмыкнул.

– Нет, это не личины. Это настоящие, - сказал он. – Хаэй! Это маленькая чашка, нет ли побольше?

Кесса скосила глаз на беседующих и увидела Варкинку и невысокую Акаи безо всяких личин, но в двух длинных накидках, выглядывающих друг из-под друга, и двух покрывалах поверх них. Не меньше нарядной одежды было и у Варкинки, и с её крылатой шляпы свисала яркая бахрома.

– Жаль, завтра уезжать, - шевельнула усами Варкинка. – Впрочем, ты тут не заскучаешь.

– Да и ты немного потеряешь, - усмехнулась Акаи. – Что тут у вас – крашеная трава на крышах? Пшш! Вот Фальхайн украсили, так уж украсили!

– Ишь ты! – усмехнулась и Варкинка. – Но с угощением вам нас не догнать.

– Где же вы взяли такое стадо куманов? – фыркнула Акаи.

– Куманы… Вот диво-то – куманы! – бахрома на шляпе Варкинки весело закачалась. – Такого зверя вы ещё не ели. И такую большую тушу вам не найти во всех фальхайнских стадах.

– Что за зверь такой? Хумраш, или куза, или ящер-трубач? – удивлённо мигнула Акаи.

– Больше, - качнула головой Варкинка. – Такого в Экамисе ещё не ели. И в Фальхайне тоже!

Кесса вздрогнула, растерянно посмотрела на Нингорса. Хеск, навострив уши, вглядывался в пыльное марево над дорогой. Ветер всколыхнул бахрому из крашеной травы, бросил в лица пыль и принёс издалека еле слышный рокочущий вздох. Речница, отставив чашку с недопитой суавой, поднялась на ноги.

– Нингорс, ты слышал? Найдёшь, где это?..

…Плетёная крыша опасно похрустывала под ногами, но её удерживали прочные балки – и под весом Нингорса, притаившегося за багряными «крыльями» на её гребне, она лишь слегка проседала. Кесса осторожно выглянула из-за «крыла» и увидела двор, со всех сторон окружённый глухими стенами домов. Узенькие переулки, выходящие на этот перекрёсток, перекрыли высокой бревенчатой оградой. У открытых настежь ворот стояли копейщики, и под их пристальными взглядами Варкины в простых светлых накидках разгружали повозку с дровами. Поленницы, прикрытые циновками, громоздились вдоль стен, в тёмном углу виднелся ларь с углём, а посреди двора, в десятке шагов от ближайшего дома, выстроился частокол из толстых стволов, покрытых шипами. Варкины, разгружающие дрова, косились на него с опаской – огромному зверю в дымчато-серых перьях явно было там тесно.

«Горка!» - Кесса от волнения прикусила палец. «Значит, его они надумали сожрать… Нуску Лучистый! Чтоб им самим зажариться живьём!»

Зурхан задумчиво бродил по загону – шаг в одну сторону, шаг в другую, и снова обратно, иногда останавливался и разглядывал колючую ограду, особенно пристально присматриваясь к воротам. Он подходил вплотную, обнюхивал верёвочные петли, почти касаясь их носом, протягивал к ним коготь - и пурпурные блики, блуждающие по частоколу, тут же слетались к нему, и ящер, вздрогнув, отшатывался и мотал головой.

– Настойчивый, - прошептал Нингорс, выглянув из-за плетёного украшения. – Знаю я это заклятие. Сколько раз он обжёгся? Я бы уже лежал пластом.

Потеревшись носом о пернатое плечо, Горка сел и опустил голову к засовам, глубоко впившимся в брёвна. Роскошный кованый замок закрывал ворота, Кесса таких не видела даже в эльфийском замке. Ящер протянул лапу к засову – багровые сполохи сплелись в ослепительную молнию, и Горка с рёвом отшатнулся и едва не опрокинулся на спину. Один из копейщиков, подойдя к загону, постучал копьём по ограде и сердито прикрикнул на ящера. Тот, встряхнувшись, принялся приглаживать взъерошенные перья.

– Бедный Горка, - прошептала Кесса, высматривая в ограде бреши. Но колючие колья стояли часто и вкопаны были глубоко.

Зурхан встрепенулся, поднялся на лапы, принюхиваясь и крутя головой. Кесса не успела нырнуть в укрытие и встретилась с ним взглядом. С гулким вздохом Горка вскинул лапы и бросился на ворота.

Ограда дрогнула, брёвна захрустели, но выдержали. Шипы глубоко впились в грудь ящера, перья потемнели от крови.

– Горка! – вскрикнула Кесса, но едва ли ящер её слышал – лапа Нингорса зажала ей рот. Алгана затолкал её в укрытие и сам распластался на крыше. Во дворе загомонили Варкины, повозка, отплевавшись от сажи, поползла прочь со двора, те, у кого не было оружия, вылетели за ограду ещё раньше. Сквозь просветы в плетёных украшениях Кесса видела, как стражники, встревоженно озираясь, подходят к загону, просовывают копья сквозь ограждение, резкими криками отгоняют зурхана от ворот. Ящер не замечал их – он смотрел туда, где недавно была Кесса, часто мигал и шипел, встряхиваясь всем телом. Речница подалась вперёд, но Нингорс ухватил её за плечо и вдавил в крышу.

– Он узнал меня, - прошептала она еле слышно.

Горка с тяжёлым вздохом опустился на землю. Перья на хвосте были взъерошены – он не стал складывать их. Понюхав окровавленную грудь и лизнув ранку, он лёг и закрыл глаза. Стражники, недоумённо переглядываясь, отошли.

– Нингорс, ты видел? Горка узнал меня и попросил о помощи! – прошептала Кесса. – Нельзя его тут бросить!

– Тут самое время прилететь праматери зурханов, - на миг стиснул зубы Нингорс. – Видел я всякое, но такого…

– Нет праматери зурханов, - вздохнула Кесса. – Прилетели только мы. Эти проклятые шипы… Как подло!

– Тише, - прошептал хеск, выглядывая из укрытия. – Надо подумать.

Зурхан лежал, не шевелясь, и ветер колыхал его перья. Кесса испугалась, что шипы воткнулись слишком глубоко, но разглядела, что бока ящера слегка вздымаются.

– Петли на дверце разорваны, - заметил Нингорс с широкой ухмылкой. – Они Горку не выдержали. Остаётся замок… он один, засовов два. Если убрать заклятие и обуглить дерево, дверца вылетит от лёгкого толчка. Вон там ещё одно заклятие той же природы… и печать-ловушка сразу за воротами… ничего неодолимого, но дома закоптятся.

– Да хоть бы дотла сгорели! – сверкнула глазами Кесса. – Ты хитрец из хитрецов, Нингорс, прямо как Речник Кирк. Займись заклятиями, а я отвлеку стражу и…

– Подожди, - Нингорс положил тяжёлую лапу ей на плечо. – Эти стражники – не помеха. Помеха – вон те…

Кесса удивлённо мигнула, переводя взгляд с копейщиков во дворе туда, куда указывал хеск, - на улицу, идущую мимо закутка с зурханом, варкинский патруль на бронированных хумрашах, второй патруль, выезжающий из-за угла, и пятёрку боевых анкехьо. Их всадники были одеты очень ярко, и шляпы их были особенно широкими.