"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

– Авларинов тут не встретишь, - криво ухмыльнулась странница, откинув шлем-капюшон за спину. – Я – Кесса, Чёрная Речница, а Нингорс – могучий воин-Алгана с Холма Полуночной Грозы.

Нингорс недовольно фыркнул. Двое хесков переглянулись, повисшие вокруг них рыбы-капли захлопали плавниками. На краю обрыва вновь зашуршали падающие камешки. Двое чёрных хесков осторожно заглянули в овраг – и, увидев рыжую шерсть Алгана, шарахнулись назад.

– Хаэй! Спускайтесь, бояться нечего, - помахал им рукой друг Алдера. – Да, странный день… Чёрная Речница? Слухи давно ходят, но чтобы увидеть вживую… Что же, Ралгат тебе знаком, а я – Гьяси из Ремтиксы. Спасибо, что помогла с амулетом. Тебе ничего не откусили? У ящеров зубы острые.

Речница ощупала тонкие царапины на шлеме и огорчённо вздохнула.

– Вот, шлем поцарапали… и броню на плече. Нет у вас подходящей краски, чтобы замазать? Стыдно наверху появиться…

– Хсссс, - вильнул хвостом Ралгат. – Ты в ссамом деле Чёрная Речница. Ессли бы я откуссил тебе голову, было бы не сстыдно?

– Стыдно было бы не помочь тому, кому нужна помощь, - отмахнулась Кесса, отгоняя рой непрошеных мыслей. «Хвала богам, дед об этом ничего не узнает! Хотя… Как прославишься, если будешь обо всём молчать?! Надо подумать, как и о чём рассказывать, - скоро ведь придётся…»

Кусты зашуршали – к ручью, настороженно озираясь, подошли двое чёрных хесков. Лица их были похожи на лицо Гьяси, но стояли они прямо, одежду на их спинах не приподнимал бронированный горб, и хвостов у них не было. Каждый из них, посмотрев на Кессу и Нингорса, отвесил лёгкий поклон и повернулся к Гьяси.

– Лагерь растёт, - сказал один из них, указав на обрыв. – Скоро наступят нам на пятки. Их караульные уже пролетали над нашими ямами. Долго нам тут ещё сидеть?

– М-да… Сколько сегодня набрали? – спросил Гьяси, и один из хесков поднял и встряхнул небольшой тюк. Внутри зазвенело.

– Спустимся по оврагу, покопаем вдоль ручья, - решил хвостатый хеск. – Наружу не лезьте. Тут, в округе, не видно одержимых? Мы с Ралгатом подняли многовато шума…

– Хсссс, - махнул хвостом Ралгат. – Отойдём к ссскале. Нассс видят.

«Не видят,» - незнакомый голос прозвучал в голове Кессы. «Сверху всё прикрыто. Зря мы тут летаем, что ли?»

– Славно, - кивнул Алдер.

Кесса подошла к Нингорсу, осторожно погладила мех на его груди. Подшёрсток уже вырос, и пальцы погружались в тёплую мягкую шерсть… везде, кроме страшного выжженного пятна справа. Хеск опустил ладонь Речнице на спину и тихо фыркнул.

– Я не слышу ничего, - прошептала она, прижавшись щекой к его груди. – Оно остановилось? Как ты теперь будешь, Нингорс?

– Оно бьётся, - буркнул Алгана, расправляя и складывая за спиной крылья. – И я могу лететь. Я поймаю большого одержимого или найду труп. Нужна еда, детёныш. Мои крылья сейчас ослабли.

– Лететь? – Гьяси обошёл куст и встал перед хеском. Его белесые глаза встревоженно мерцали.

– Куда вы летите? Наверх нельзя. Там сияющая смерть, всё сожжёно.

– Что?! – Кесса вздрогнула. – Мы слышали отголоски очень сильной вспышки… лучи, излучение… Так там был взрыв?! И это… это ирренций, да? Это Старое Оружие?!

– Ох ты, сколько всего, - щёлкнул языком Гьяси. – Там сияющая смерть, знорка. Не знаю, откуда вы её взяли. Все верхние пещеры сейчас в незримом огне. А от взрывов у нас дрожала земля.

– И что с Волной? – насторожился Нингорс.

– Вся клубится тут, - развёл руками Гьяси. – Многие даже опомнились. Мы поймали, кого смогли, спрятали у себя. У нас, в Ремтиксе, одержимых нет, многие даже без аметистов обходятся. Летите в Ремтиксу! Тут скоро будет так холодно, что скалы побелеют. Там есть огонь… и еда тоже есть.

«Припасы,» - Кесса ощупала опустевшую дорожную суму и покачала головой. «Не знаю, сколько нам тут сидеть, и куда лететь, но припасы нам нужны.»

– А в какой стороне ваша Ремтикса? – спросила она. – Далеко?

– За день долетите, - Гьяси пощёлкал пальцами, подзывая одну из рыб-капель. – Шемми покажет дорогу. Там прочнейший морок, сами вы город не найдёте.

«И мы не рыбы,» - Шемми хлопнула хвостом по куртке Речницы. «Мы – Вайкири. Мы жили тут задолго до первых Тафри. А о знорках тогда никто даже снов не видел. Могучий раненый демон может лететь? Я спрячу его в облаках, никто ничего не заметит.»

– У нас с собой ничего, кроме воды, - развела руками Кесса. – Нам нечем будет кормить тебя.

«Я не голодна,» - вильнула хвостом Шемми. «И… если скажете, что делать, я помогу вам охотиться. Вы едите одержимых?»

– Хватит говорить о еде! – рявкнул Нингорс, высматривая среди камней брошенную упряжь. – Пора лететь, детёныш. К ночи похолодает.

…Жёлтые и серые холмы сменяли друг друга за поволокой белесой дымки. Тонкие облака почти не скрывали свод, ощерившийся тысячами зубов-сталактитов. Кессе, когда она смотрела наверх, всё чудилось, будто она в пасти огромного зверя.

Небо снизилось, и внизу можно было разглядеть всё – и красные кусты на дне оврагов, и камни, и каждого хеска из не знающих покоя отрядов, бродящих по Эвайле. Они как будто что-то искали, и Кесса надеялась, что никто из жителей им на пути не встретится.

Войксы перекликались над серо-жёлтой пустошью. Кесса увидела одного из них у родника – он умывался, но кровь намертво присохла к морде и лапам. Обглоданные кости розовели среди камней, и Нингорс, как ни принюхивался, не находил поживы – тут давно никто ни с кем не сражался, и Волна, замерев в нерешительности, уже не загоняла своих воинов до смерти. Одержимые, заметив на себе голодный взгляд Алгана, смотрели на небо, но не видели даже его тени. Шемми беззвучно скользила над его плечом, и воздух вокруг неё шёл рябью и неуловимо менял цвет.

– Вы, Вайкири, спите по ночам? – шёпотом спросила у неё Кесса, когда и белое, и красное солнце спрятались за холмами. Сверху потянуло холодным ветром, и он принёс запах окалины и оплавленного камня – и ещё чего-то, резкого и пугающего.

«Это твоя нора?» - Шемми вползла, помогая себе плавниками, в спальный кокон. Кесса подвинулась и забралась глубже, с головой, и спрятала под куртку озябшие руки.

– Если ты не рыба, тебе нужно тепло, - прошептала она.

«Хотелось бы увидеть хороший сон,» - Шемми заворочалась, пряча нежные плавники. «Сны этого года – один другого гаже!»

…Кесса выглянула из кокона – и, охнув, тут же уползла обратно, чтобы влезть в куртку. Земля внизу побелела от инея, белые колкие иголочки покрыли края кокона, и сам он, промёрзнув, тихонько похрустывал. Спрятав уши под шлемом, Речница выглянула опять. Нингорс приветственно фыркнул, покосившись на неё. Вокруг его пасти клубился пар. Кесса выдохнула и зачарованно следила, как тает в холодном воздухе белесый дымок.

Наверху, в седле, было ещё холоднее – ветер посвистывал в сталактитах, белых от инея. Шемми нарезала круги над Нингорсом, пытаясь согреться. Кесса запустила пальцы в густую шерсть хеска – от него тянуло жаром, но и он вздрогнул, когда холодные руки дотронулись до кожи.