"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

— У-ух! Прости, Модженс, — солмик мигнул. — Не будем больше говорить. Будет тихо.

— Знорки, знорки… — пробормотал сармат, тяжело ворочаясь на меховом настиле. Кесса ждала, что ещё он скажет, но он закрыл глаза.

…Повозка остановилась. Аса на мгновение подняла взгляд от лохани с подогретым жиром, задумчиво кивнула и стала разливать питьё по чашкам. Хагван вертел в руках розовато-белый шар, пахнущий мясом, и никак не мог решиться откусить. Койя урчала, свернувшись в клубок на коленях сармата, он косился на неё, но не сгонял. Икымту, наскоро проглотив свою долю, задремал рядом с «тулугом». Кесса ждала, пока жир согреется, чтобы накормить сармата.

— Ночуем здесь, — Кытугьин перешагнул через лежанку и сел у жирника, отогревая руки. В тюке, из которого он кормил хийкиммигов, почти ничего не осталось.

— П-прямо здесь? — вскинулась Кесса, вздрагивая, как от ледяного ветра. — А демоны…

— Хийкиммиги не могут идти день и ночь, — нахмурился солмик. — Долина очень далеко. Спи в одежде, маленький воин. Если что-то случится, защищай тулуга.

— Я пойду на крышу, — сказал Речник Яцек, надевая блестящую накидку поверх меховой. — Икымту, твоя очередь через полтора Акена.

— М-м… Не береги стрелы, убивай всех, — пробормотал солмик, зарываясь носом в шкуры.

— А я? — привстал Хагван, разыскивая среди тюков свой самострел.

— Мы справимся, — покосился на него Яцек.

Верно, ночь едва перевалила за середину, — сквозь узкую щель в пологе, оставленную кем-то из стражей, Кесса видела мутно-серое небо, хмарь над далёкими вершинами и неподвижные снега вокруг. Справа от неё растянулся на спине Модженс, и кошка спала у него на груди, наполовину укрытая тяжёлой шкурой хийкиммига. Руки сармата были закинуты за голову — видно, Кесса во сне всё-таки придавила его и задела больное место. Она встревоженно посмотрела на прореху в скафандре, на повязки на кистях — нет ли свежей крови?

Кессе хотелось есть — так сильно, словно вечером она не съела свою долю и ещё половину доли Хагвана. Осторожно она выползла из-под груды одеял и запустила руку в ворох тюков — там, в самом низу, ещё оставался кусок солёного жира, вместе со шкурой свёрнутого в трубку. Речница, оглядевшись, отрезала узкую полосу и впилась в неё зубами, стараясь не чавкать.

«Ещё бы цакунвы, или хоть щепотку камти…» — вздохнула Кесса, заталкивая чистую полоску шкуры обратно в тючок. «Как наесться досыта, когда вкуса не чувствуешь?! Так я скоро стану круглой, как ниххик…»

Она пощупала свой живот — временами ей мерещилось, что накидка, и так не слишком просторная, становится тесна во всех местах. «Как только солмики живут без пряностей…»

— Я мало знаю о зноркском цикле размножения, — негромкий голос сармата заставил её вздрогнуть и испуганно обернуться. — Но тебе ещё рано увеличиваться в объёмах. Всё идёт, как положено, знорка. Не торопи события.

Кесса вздрогнула и пригнулась к настилу, чувствуя, как её сердце бешено колотится. Взгляд сармата был спокоен, как заснеженная равнина — и он не шутил.

— Модженс, — Речница замотала головой, — ты о чём? Ты думаешь… Почему?!

Теперь мигнул сармат. Койя зашевелилась и навострила уши, встревоженно глядя на Кессу. Та шмякнулась на настил и зажмурилась.

— Модженс, ты точно напутал, — прошептала она.

— В обычаях я тоже плохо разбираюсь, — сармат посмотрел в потолок. — Кажется, я сказал что-то не то.

Утро встретило Кессу ярким светом из-за откинутого полога, ледяным ветром в ухо и сердитым окриком Кытугьина — солмик загонял обратно в повозку Хагвана, роющегося в сугробах. Олданец обиженно смотрел на зеркальные осколки, тающие в ладони, а потом долго пытался отогреть руку.

— Двое Иситоков за ночь, — покачал головой Икымту. — Чуют тулуга. Потерял одну стрелу…

— Скорее, они чуют кровь Амакуга, — поморщился Речник Яцек. — Модженс, как спалось?

— Спокойно, — пожал плечами сармат, пытаясь забинтованной рукой удержать плошку. Аса вовремя подхватила посудину и поднесла к его рту. На повязке, закрывающей бок, не было свежей крови, и уцелевшие пальцы сармата как будто начали гнуться.

— Края ран сомкнулись, — Речник заглянул под повязку и одобрительно кивнул. — Ещё день — и можно будет убрать тряпку. Вот с пальцами хуже…

— Новые вырастут, — отмахнулся Модженс.

К полудню отдалённый вопль гуделки показался Кессе приятным и радостным — а Хагван метнулся наружу, чтобы ответить. Чья-то повозка поднималась в ущелье, путники её так и не увидели. Речник Яцек, убедившись, что раненый сармат уже освоился и не страдает от боли, перебрался на крышу с солмикским самострелом — судя по фырканью хийкиммигов, ледяные демоны были где-то неподалёку.

— Модженс, — Речница подползла к сармату, задумавшемуся о чём-то своём, — посмотри, у меня есть скафандр станции «Идис»! Он тонкий, не такой, как твоя броня…

«Тулуг» зашевелился, протянул руку к тёмно-синему комбинезону — и, опомнившись, отдёрнул её и сощурил глаза.

— Как утомляет эта беспомощность… — пробормотал он угрюмо. — На Восточном Пределе тёплый климат, в дополнительном утеплении нет смысла. Здесь иначе. Эта защита тебе не велика?

— Нет, — усмехнулась Кесса. — Посмотри, здесь у перчатки пять пальцев. Этот скафандр сделали для меня — я в нём могу пройти на станцию.

— Необычно, — сказал Модженс, прикладывая к перчатке свою четырёхпалую ладонь. — Сарматы Восточного Предела готовы впустить знорка на станцию?

— И я там была, — кивнула Речница. — У вас очень интересные устройства и сооружения! Я пока видела мало, но… Скажи, здесь, в городах солмиков, есть ваши подстанции? Всё построено из рилкара, тепло без огня… наверное, где-то стоит и накопитель, и мачта?

— Башни тулугов, — слабо усмехнулся Модженс. — Да, в каждом городе. Ты немало знаешь, как я смотрю.

— Солмики очень рады, что вы им помогаете, — закивала Кесса. — Каждый был бы рад! И вы создали для них траву Геджу?

— Да, биологических экспериментов было много, — сармат задумчиво разглядывал Речницу, и о чём он думает, она не могла понять. — Растения, животные… Многие удовлетворили своё любопытство.

— И ты создавал новых существ? — Кесса придвинулась ещё ближе. — Это очень сложно?

— Я шахтёр, знорка, — сармат качнул головой. — В биологии и генетике не силён. Значит, солмики рады… А где ты узнала устройство подстанции?

— Командир «Идис» построил для нас три подстанции на Реке, — тихо и торжественно сказала Речница. — И мы храним их, как зеницу ока. Я видела одну — снаружи и изнутри. Это удивительная штука.

— Командир «Идис»? Гедимин Кет? — сармат понизил голос. Кесса кивнула.