"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

Обугленный хвост крысы, казавшийся окостеневшим, отмок, остыл и зашевелился. Призыватель вскрикнул от боли, но быстро опомнился и спрятал хвост под лапами, подальше от Нециса. Речник покачал головой — в ушах зазвенело от верещания, мысли разлетелись, как потревоженные чайки.

— Огонь? Демоны? — Фрисс озадаченно смотрел на крысу. — Говоришь, там ещё есть люди… и Призыватели?

— Шестеро и шестеро, — закивала крыса. — Шестеро и шестеро! Нас заперли в камне, в огне, но я сбежал! Ты — коатек, ты — хранитель камней, мы не хотели тебя будить — это демоны! Они подожгли твой город! Там везде огонь, там горят все камни!

— Прокляни меня Река, — пробормотал Фрисс — в памяти всплыли очень похожие речи. — Нецис! В Сингоралайте водятся шахтные черви?

— Их полно там, Фрисс, — вяло отозвался Некромант, и его тело скрутила судорога. Полуденное солнце, огромное и неимоверно горячее, полыхало над лесом, обжигая до костей.

«Ясно. Ещё искатели приключений,» — покачал головой Речник, с досадой глядя на оживившуюся крысу. «Надышались дряни, вляпались в стаю бабочек… Река моя Праматерь! Живы ли они там?!»

— Скажи, где это? Где их держат? — быстро спросил он, наклоняясь к Призывателю. — Ты помнишь дорогу?

— Чёрная стена, ступенчатые башни! — подпрыгнула на месте крыса. — Стена огня за уступами и ступенями! Я слышал название — Тамналоа, такое вот место — место камней и огня! Там пахнет кровью, пахнет гнилью, и всё горит! Они держат там живую тучу, они сами там, нас заперли внизу! Я бежал скрытным путём, но я помню! Ты поможешь, воин-коатек? Поможешь?

— Помогу, — нахмурился Речник и повернулся к стонущему Нецису. — Где листья, которые прочищают ум?

Некромант тихо застонал, царапая панцирь Двухвостки слабеющими пальцами.

— В су-умке, — пробормотал он и снова стиснул зубы. — Тла-ма-на-лойа, илкор ан Сарк… северный полигон…

Нужный свёрток сам лёг Фриссу в руку, по запаху Речник распознал листья, от резкого запаха которых отступали любые видения. Вытряхнув из сумки чистую тряпку, он макнул её в водяной шар, — на его собственной сумке пристроил раненую лапу Алсаг, и Фрисс, посмотрев на него, решил, что прорвётся и без скафандра. Главное — не застрять там, среди зловонных червяков и их едкой пены, не надышаться паров, туманящих рассудок, и не увидеть огонь на камнях…

— Как тебя зовут? — запоздало спросил он, поворачиваясь к крысе, но Призывателя уже не было в водяном коконе. Он сидел у ног Речника, и его полусгоревшие усы дрожали от нетерпения. Заметив, что Фрисс на него смотрит, Призыватель подпрыгнул на месте.

— Чикича! Я — Чикича Токазинги. Я покажу дорогу! Помоги! Они там, их убьют, демоны очень злые, очень!

— Куда?! — крикнул Речник, глядя на обожжённую спину крысы, но Призыватель, похоже, не чувствовал боли, — он уже приплясывал на краю колючих зарослей, с нетерпением оглядываясь на Фрисса. Речник махнул рукой, завязал лицо тряпицей и кинулся следом. «Упадёт — понесу,» — подумал он, ныряя в кусты. «Там его родичи. Тут любой побежит.»

— Фри-и-исс! — слабеющим голосом окликнул его Нецис, но Речник уже скрылся за поваленным деревом. Он остановился на миг, прислушался, но больше Некромант ничего не сказал — полуденная вспышка терзала его, и кричать ему сейчас было не по силам.

— Я ско-о-оро! — заорал Речник в ответ и побежал за шустрой крысой. Чикича, невзирая на ожоги, летел по лесу стрелой, Фрисс едва за ним поспевал.

В лицо ему дохнуло холодом из расщелины в базальтовой стене — древние камни раскололись когда-то сверху донизу от страшного удара, теперь в трещину запустили корни деревья, и в неё Фрисс мог пройти, не оцарапав доспехов. Груды чёрных и серых камней громоздились со всех сторон, узкие тропки переулков петляли между ними, растения, проросшие на развалинах, склонялись к дороге, широко раскинув ветви, а над ними мелькали, распустив хвосты, потревоженные Клоа. Речник шарахнулся от слишком близко пролетевшего пожирателя, но безглазое существо не заметило ни его, ни взволнованно пищащую крысу.

— Идём, идём! — прошептал Чикича, в нетерпении сдирая со стен бурый мох. — Через камни, через корни! Там кости, они не шевелятся!

Груда разрозненных обломков перегородила дорогу. В паре шагов от неё лежал красноватый череп — слишком большой для человеческого, с вытянутыми челюстями. Фрисс перешагнул кости, но неудачно — по щиколотку провалился в сухую чёрную труху. Крыса перемахнула через обломки и взлетела по гребню стены, оглядывая окрестности.

— Мы близко! — выдохнул Чикича, свалившись едва не под ноги Речнику. Фрисс отряхнулся от трухи и костяного крошева, молча кивнул и, пригнувшись, прошмыгнул под корнями молодой Гхольмы. Почерневшие лепестки, кружась, посыпались на него с переплетённых ветвей. Фрисс невольно чихнул, помотал головой и вылез из сумрачной норы, в которую превратился чей-то полуразрушенный дом… и замер, растерянно глядя на ступенчатую черную ограду. Над ней, цепляясь за гранёные острые шпили приземистых башен, струилось пламя.

— Тамналоа! — прошептал Призыватель, прижимаясь к ноге Речника. — Будь очень тихим! Демоны… они очень злые!

Фрисс кивнул, ошарашенно глядя на развалины. Не костры протянулись вдоль стены, как он сначала подумал, — камень, и вправду, горел ровным багрово-золотистым пламенем, взбегал по шпилям башен и спускался на извилистую стену. За шпилями, за огнём, в красноватом мареве колыхалось что-то огромное, похожее на тучу, и туман клубился над ним.

«Уачедзи,» — обречённо подумал Фрисс, тихо вынимая мечи из ножен. «Лучше бы были видения…»

Глубоко прорезанный в тёмном базальте орнамент порос рыжим мхом, ветер подточил ступени, но взобраться вверх по наклонной стене было нетрудно. Фрисс вскарабкался на ступень чуть пониже гребня и смерил недовольным взглядом огненную завесу. Она колыхалась над ним, источая жар.

— Укк… — напомнила о себе крыса, тронув Речника за локоть. Фрисс посмотрел на неё, но спросить ни о чём не успел — за стеной раздался треск, короткий вопль, рёв огня, и снова кто-то закричал, а потом завыл. Речник стиснул зубы.

— Мзога! — сказал, как сплюнул, Чикича, одним прыжком слетел на мостовую и вжался в стену.

— Ступай в лагерь, — тихо, но чётко проговорил Фрисс, не сводя с него глаз. — Зови Нециса. Скажи ему слово «уачедзи». Бегом!

Он улёгся на тёплый камень и выставил перед собой сомкнутые ладони. Холод пробежал по пальцам, руки окутал прохладный туман. Речник подул на него и быстро развёл руки — теперь он держал на ладонях два клубящихся белых облачка. Стена огня поглотила их с тихим шипением, но никто не услышал его за утробным гулом и раздражёнными криками по ту сторону стены. Фрисс, задержав дыхание, нырнул в остывший просвет, и огонь сомкнулся за его спиной.

Скорчившись за сломанным гранёным шпилем, прижимаясь щекой к горячему камню, Речник с досадой смотрел вниз, за гребень. Отсюда всё прекрасно было видно — и огромное и неимоверно странное существо, окутанное облаками, и паутину канатов на его блестящих шипастых боках, и кольчатые щупальца, перепутавшиеся с канатами, и местами обгоревший корабль без мачт и парусов. Люди и крысы, окружив судно, ловили оборвавшиеся верёвки и привязывали их к косо пробитым в бортах отверстиям. Существо дёргало щупальцами, пощёлкивало прозрачными пластинами на боках и время от времени испускало низкий вой, от которого болели уши даже у Фрисса, устроившегося поодаль. Извилистая стена широким полукольцом охватывала ровную площадку, заваленную всяким сором, среди которого взгляд Речника нашёл почерневшие кости… много костей, и не все из них принадлежали людям. Крысы и южане, обступившие корабль, ходили прямо по костям, но ни один из них не сказал и слова — куда больше их пугали живые, те, кто хмуро взирал на них со стены. Фрисс видел и их — красные дрожащие ореолы, заменившие им тень, чёрную кожу, прорезанную багровыми трещинами, пятна гари и сажи на чёрных пластинах брони. Один из них крепко держал второго за плечо, и тот сдавленно подвывал — ладонь первого была раскалена докрасна.