Великая смута

Порядка в стране больше не стало. По улицам ходим с оглядкой. От внешней среды баррикадируемся пуленепробиваемой броней, стальными решетками. Вошли в обиход телохранители, вооруженные короткоствольными автоматами. У дверей школ, детсадиков, поликлиник, больниц, в подъездах офисов, шопов, у проходных заводов и фабрик круглосуточно вахту несут закованные в броню дядьки, на которых надо бы пахать, они же томятся от безделья, жиром заплывают. Не считая армейцев, людей в погонах нынче свыше 4,5 миллиона, значительно больше чем в США. Эффективность же этой силы смехотворно низкая.

Когда в микрорайоне, в городе или в стране случается криминальный эксцесс, первый обывательский вопрос: «Куда смотрела милиция?» В самом деле, куда?

Запала мне в память водевильная сценка из жизни провинциального театра. Герой-любовник по ходу действия искал соперника-злодея. Как угорелый носился красавец по сцене, закатывал глаза, заламывал руки. Между тем, неуловимый гад преспокойно, ухмыляясь, стоял за второй кулисой. Его хорошо видно из зала. В действие вступает публика. Простофиле помогают, кричат, указывают пальцами: «Да вон же он! Не туда глядишь! Вон, вон! Еще гад и улыбается!» По мановению режиссера занавес падает. Антракт.

Точно также «работает» и наша милиция. Обычно в упор не видит всю эту разномастную сволочь, непуганых паразитов, от которых честному люду уже спасу нет. Как нынче говорят, это же нонсенс! Пожалуй, еще и похуже.

В таком случае вполне логичен вопрос: почему была высокорезультативной розыскная работа Жеглова и его товарищей? Хотя они не кончали ни университетов, ни академий, пришли в губчека кто-то от заводского станка, кто-то из красногвардейского отряда. Но это были истинные рыцари правопорядка. К тому же у них были чистые руки и чистая совесть. Если же у слуг Фемиды этих качеств нет, их знания, опыт идут на поводу криминала.

Профессионализм, как нынче выражаются, дорогого стоит.

Но чтобы распутать — а не разрубить! — криминальный клубок, подчас достаточно старательности, здравомыслия. Ну и, разумеется, еще желание. Чего-чего, а желания вырвать из когтистых лап свои деньжата у нас с Павлом Павловичем было предостаточно. Хотя, по примеру бегунов-спринтеров, каждый действовал в границах своей колеи и возможностей. Кстати сказать, Щелкун на старт вышел раньше меня, к тому же не один, с целой командой.

— Мы сразу же почуяли запах жареного. Приехали в офис на Крутицком. Двери на запоре, опечатаны.

Поговаривали, будто братья Ларины сделали пластические операции на рожах и рванули вон из России. Их видели на побережье Адриатики, потом в Хорватии. Вскоре их примеру последовали Гусинский, Березовский и другие господа-бизнесмены, воспользовавшись конституционным правом свободы передвижения по планете. Теперь они взирают на содеянное в России издалека.

В капле воды отражается мир. Обстановка в разворованном ЛЛД-банке один к одному повторяла ситуацию в стране.

Конкурсный управляющий П. Щелкун протокольно изложил мне порядок действий их команды:

— Не теряя ни минуты, приступили мы к исполнению своих обязанностей. Нам же все, кому не лень, вставляли палки в колеса. Особенно усердствовали чиновники разных мастей и званий. Затягивали время, уводили следопытов в сторону. Очень это было похоже на маневры куропатки возле своего гнезда с детенышами. Водили кругами. Так что по свежим следам не удалось даже возбудить дело о банкротстве.

Генпрокуратура отклонила официальное заявление «следопытов», переадресовав на порядок ниже, в свой Таганский филиал. И тишина. Павел Павлович самолично явился в сие учреждение за разъяснением. Сотрудники от него шарахались. В кабинете № 10 сидела молоденькая особа в прокурорских погонах. Дрожащим от волнения голосом обронила: «Центральный банк не допускает меня к первичным документам». Тем временем Ларины вместе с Центробанком попытались провернуть «нежное банкротство»: чтоб не угодить за решетку и успеть попрятать деньжищи.

Будто черт из табакерки на сцене объявилось новое юридическое лицо в образе «Темп-банка». У своего собрата Ларины взяли 8 миллионов баксов якобы на погашение срочных платежей. Названная сумма бесследно испарилась. В указанный срок взаимодавец деньги не получил и обратился с иском в Арбитражный суд столицы (судья Попова). Интересы ответчика представлял некто Демидов, знавший назубок роль бухгалтера Берлаги из жульнического холдинга «Геркулес». Новый нэпман отлично вписался в рыночный контур постсоветской России. Вертелся аки бес: всех дурачил, все отрицал, в то же время на все был согласен. В итоге плакали денежки «Темпа».

В следующий заход Щелкун выложил передо мной кипу бумаг, которые документально подтверждали преступный характер денежной крепости на Крутицком валу. Еще и полгода не минуло со дня провозглашенного банкротства, но за этот срок на ее руинах кто-то успел поживиться, говоря по фени, сильно нагрел руки. Ведь кроме огромной денежной массы, братья-близнецы контролировали пакет незаурядной недвижимости. В реестре числился автозавод в Ульяновске (УАЗ), золотые прииски в Бурятии (Жардал), да еще несколько предприятий ВВП. Все сгинуло. В наличии остались смешные остатки в виде обглоданных косточек.

На самом деле в Банковском Доме Лариных обнаружились ценные бумаги ТОО «Проспект». Но за три дня до банкротства была снята наличность и переведена в Сбербанк (возможно, на имя бабушки), остатки же недвижимости за гроши вновь перепродали ллд.

Буквально из-под рук конкурсной комиссии кто-то увел несколько суперавто, квартиры и дачи, поменявшие собственников, до того принадлежавшие Лариным и их компаньонам из совета директоров, чьи имена закодированы под многозначительной литерой «Д», что расшифровывается как «другие».

Такие дела без сообщников не делаются. Прямых улик нет, но есть подозрительные факты.

Центробанк в критический момент проявил удивительную халатность: выдал ЛЛД лицензию (к тому же льготную) на международную деятельность. В ту пору такой чести были удостоены всего шесть банков. Для сведения: персонально курировал ЛЛД замглавы правительства РФ г-н Сосковец. Еще деталь. У обреченного Торгового Дома потребовал (неизвестно за что) два миллиарда рублей мэр Москвы Лужков. А перед этим Ларин отчислил восемь миллиардов на восстановление храма Христа Спасителя. Причем деньги взяты из страхового фонда, дабы в случае дефолта ублаготворить вкладчиков хотя бы утешительной суммой.

Так вот близнецы Ларины и пустили по ветру мои больничные денежки.

На языке юристов подлые деяния банкиров подпадали под статью 142 ч. З УК старого формата. Да вот беда: никто не хотел и не хочет глубоко копать. Те, кто обязан был это делать, сами погрязли в скверне или же повязаны круговой коррупцией под мерзким брендом «мафия».

В последний момент блеснул луч надежды.

Возвращая мне исполнительный лист Никулинского суда, Павел Павлович произнес:

— Спите спокойно. Все, что вам причитается, вернем сполна.