Великая смута

И начался великий торг, который к тому времени уже, можно сказать, вполне соответствовал новой идеологии и общественной морали. То есть рыночной.

Лев Колодный, пользуясь своими связями и служебным положением, помог решить семье Кудашовых сначала квартирный, а затем и телефонный вопросы. Все, разумеется, за государственный счет. Таким образом стал третьим участником, которому была доверена великая семейная тайна. В одной из комнат (уже новой квартиры) ему был выделен стол, где он мог спокойно читать и даже переписывать наиболее интересные, с его точки зрения, страницы. Воспользовавшись оплошностью хозяев, унес часть архива в портфеле и на «воле» отксерокопировал сто с лишним листов. В это время Матильда Емельяновна уже тяжело болела. В конце лета 1995 года умерла.

Единственной наследницей и хранительницей рукописного фонда стала дочь Кудашовой. К тому времени уже созрел план продажи «пропавших» черновиков «Тихого Дона». По первому замыслу, их цену определили в 50 тысяч долларов. Вскоре цену пересмотрели, назначили новую — 500 тысяч! В печати появилась информация, что к «делу» подключился даже премьер Черномырдин, давший согласие выделить требуемую сумму из резервов родного Газпрома.

Через два года, вслед за матерью, ушла из жизни и Наталья Васильевна. Все тот же рак. Дочь не успела даже оформить завещание всего своего достояния вместе с чужой рукописью. Права на собственность Кудашовых кому-то перешли. Два года об этом не знали, к кому именно.

Все это время квартира стояла опечатанной. На всякий случай писательская организация (общественность) была на чеку. Кто станет хозяином шолоховского «клада», было тайной. Очень беспокоился Колодный! Несколько раз в сопровождении милиции он наведывался в подъезд роковой квартиры. Требовал от участкового инспектора, чтобы ее вскрыли. Но всякий раз получал твердый отказ.

Наконец печать с квартиры сняли. Одновременно предали огласке и юридический документ. Права наследства шолоховского архива перешли к двоюродной племяннице Матильды Емельяновны. Сразу же возник вопрос: как новая владелица распорядится свалившимся на ее голову сокровищем? У этой скромной женщины не было великих претензий. Без лишних слов, спокойно Е. (не будем раньше срока оглашать ее имя) согласилась на первоначальные условия, выставленные было десять лет назад покойной тетушкой, — в пятьдесят тысяч долларов. Но даже такая сумма представлялась «безумной» как для Литературного фонда, так и для Института мировой литературы. Но и откладывать дела тоже было нельзя: темное оно! Да и время нынешнее непредсказуемое. Совестью многих людей теперь правил желтый дьявол.

Через несколько дней после этого известия в Минфин поступило распоряжение нового, только что вступившего в должность председателя правительства РФ Владимира Путина: «М. М. Касьянову. Прошу рассмотреть совместно с Российской Академией наук и найти возможность решения данного вопроса».

И вот долгожданный финал. Рукопись романа «Тихий Дон» в руках государства. Это высоченная кипа пожелтевших от времени листов формата 22x36 см, исписанный рукой Шолохова. В основном синими, черными, порой красными чернилами и простым карандашом. В рукописи было 800 страниц. Из них 605 написаны рукой Шолохова. Остальные — его неизменной спутницей жизни и верным другом Марией Петровной.

БЫЛ ЛИ ДВОЙНИК У ШОЛОХОВА?

Шумиха вокруг романа «Тихий Дон» на какое-то время утихла было. Но вдруг вспыхнула вновь. Теперь, в соответствии с законами «жанра», направлена она на личность писателя. Схема такова. Это совсем не тот человек, за кого всю жизнь себя выдавал. Произошла подмена! Была она порождена путанными обстоятельствами гражданской войны, а также политической борьбой в последующий за ней «мирный» период развития и формирования нового общества. Важную роль при сем сыграл личностный фактор.

В этом запутанном деле с самого начала и по сей день смущает меня одно: почему в стороне оказались наши криминалисты?

Будто что-то выжидали или же стеснялись применить свои средства к такой деликатной материи, как произведение искусства. В конце концов за наших это сделали чужие «дяди». Хотя опять же их никто не просил и не уполномочивал.

Скандинавские ученые-филологи Б. Бекман и X. Гил провели на компьютере стилистической анализ шолоховских рукописей и единодушно пришли к категорическому выводу: автор «Тихого Дона» — не кто иной, как Михаил Александрович Шолохов. В стане мистификаторов-скандалистов возникло замешательство. Будто ежа проглотили! Однако немного погодя в умы был вброшен с новой силой провокационный вопрос: «Мог ли 23-летний молодой человек создать столь значительное литературное полотно?» И началось по-новой.

Напомнило мне это историю полуторавековой давности. Когда американский инженер Стефенсон изобрел паровоз, общество раскололось. Одни взахлеб приветствовали создателя «стального коня», другие, напротив, были уверены, что такое в принципе невозможно. Настал день испытаний. На пустыре собралась несметная толпа. Кто-то с замиранием сердца ждал исторический момент. Противники же суетились, кричали неистово: «Ваше чудовище ни на дюйм не стронется с места!» Но вот раздался гудок, и чудовище, пыхтя, пуская во всех стороны клубы пара и дыма, покатило по рельсам. Тогда противники моментально изменили тактику. Столь же яростно завопили: «Да, оно поехало, но уже никогда не остановится!» И снова потерпели фиаско. Стефенсон, проехав целую милю, без труда остановил паровоз. Подождал, пока желающие прокатиться рассядутся по местам, после чего поезд с ликующими пассажирами покатил дальше. Опозоренные, но самолюбивые скептики плелись по прерии пешком, глотая пыль и дым.

Сильные личности, как правило, не укладываются в свои возрастные рамки. Да и появляются обыкновенно в переломные моменты жизни общества. Тому достаточно примеров как из мировой, так и отечественной истории. Помните, сколько лет было Жанне д'Арк, когда она, оседлав коня, повела за собой войска, чтобы защитить Францию от интервентов? Ей было неполных пятнадцать. Скажут: «Когда это было?» Пожалуйста, более близкий случай. Четырнадцатилетний Аркадий Гайдар (дедушка нашего Егора) успешно командовал полком красногвардейцев.

Требуются примеры по литературному ведомству? Извольте. Сергей Есенин в двадцать лет выпустил в свет свою первую книгу стихов, а в тридцать вообще покончил все счеты с жизнью. А Лев Толстой. Он тоже в двадцать три года написал первую — и самую лучшую — часть трилогии о детстве. В истории литературы был случай уникальный. Томас Манн в юношеском возрасте создал нашумевший роман «Будденброки». Так что возраст гению — не помеха. И все же этот довод мистификаторы снова и снова ставят в укор великому мастеру. Впрочем, теперь в иной интерпретации.

Говорят, в историю можно войти не с парадного, а с черного входа. А то и просто примазаться к гению и, таким образом, обратить на себя внимание хотя бы современников. Эту ситуацию великолепно отразил Крылов в басне о Мухе. Типичный случай. Лошади едва-едва тянут в гору груженую колымагу, изнывая от жары и бездорожья. А тут, как на грех, к бедным животным привязалась настырная муха. «То под носом юлит у коренной, то лоб укусит пристяжной, то вместо кучера на козлы вдруг садится». Наконец гору одолели. Спасибо надо бы сказать лошадкам! Но Муха их заслуги приписала себе. По сему поводу баснописец делает вывод:

Людей на свете много есть, Которые везде хотят себя приплестъ. И любят хлопотать, Где их совсем не просят.

Вспомнилась мне эта ситуация после прочтения в журнале «Чудеса и приключения» (№ 3, 2000 г.) статьи К. Смирнова, в которой журналист без обиняков высказал «гипотезу», что автор «Тихого Дона» — лицо вымышленное.

Известно, Шолохов не любил похваляться. Когда его просили поподробней рассказать о своем жизненным пути, он обыкновенно отнекивался, говоря, что его биография — в его произведениях. Тем не менее известно все же много.