Великая война: как погибала Русская армия

Вполне естественно, что Центральная рада пыталась сохранить боеспособность Юго-Западного и Румынского фронтов, прикрывавших украинскую территорию. С этой целью в ноябре на заседании Генерального войскового секретариата было принято решение о создании из этих двух фронтов единого Украинского фронта. Командование вышеуказанных фронтов в лице генералов Н.Г. Володченко и Д.Г. Щербачева признало власть Центральной рады, так как после занятия 20 ноября Ставки в Могилеве отрядом Н.В. Крыленко и отстранения от должности, а затем гибели бывшего Верховного главнокомандующего Н.Н. Духонина у них не было иного выбора. Нового Верховного главнокомандующего Крыленко генералы, как отмечалось ранее, не признавали. Таким образом, подчинившись Центральной раде, они сохранили на некоторое время свои посты.

Уже на состоявшемся 28 ноября заседании фронтового ревкома Г.В. Разживин сообщил, что 5–6 дивизий казаков ушли с фронта и собираются ехать на Дон, а Центральная рада способствует этому. Далее председатель фронтового ВРК отметил, что «представители украинской Рады открыто заявляют, что Рада намерена взять штаб фронта». Разживин отметил, что несмотря на то, что «Военно-революционный комитет хочет установить контакт с Радой… Рада идет на открытый вызов»^{412}. В принятой на заседании фронтового ревкома резолюции отмечалось, что «ввиду установления факта контрреволюционного движения на Дону и ввиду того, что Украинская рада содействует отправке казачьих частей на Дон, усиливая тем самым контрреволюцию, способствуя организованному дезертирству с фронта и деморализуя другие части, ВРК категорически требует от Украинской рады прекратить пропуск казачьих войск на Дон и не препятствовать передвижению советских войск». В резолюции также постановлялось «поручить оперативно-боевой комиссии вызвать представителей ВРК и совместно с ними разработать план организации революционных сил для борьбы с контрреволюцией»^{413}.

Через день, 30 ноября, в повестке дня заседания ВРК фронта вновь стоял вопрос о новых враждебных действиях Центральной рады. Дело в том, что голова Украинской фронтовой рады Певный объявил себя «временно исполняющим обязанности комиссара Юго-Западного фронта» и издал приказ № 1. Ознакомившись с содержанием этого приказа, фронтовой ВРК разослал всем комитетам фронта телеграмму о том, что «голова украинской фронтовой Рады, не выражающий воли солдат фронта, самозвано объявил себя комиссаром Юго-Западного фронта». ВРК предписал «не исполнять никаких распоряжений самозваного комиссара», а «только распоряжения ВРК фронта и армий, избранного съездом Юго-Западного фронта»^{414}.

Конец «бумажной войне» вскоре положила Центральная рада. 3 декабря ее войска, воспользовавшись тем, что гарнизон Бердичева, где располагался штаб Юго-Западного фронта, немногочислен, захватили штаб фронта, включая весь технический аппарат. Деятельность ВРК фронта и выпуск «Известий Военно-революционного комитета Юго-Западного фронта» были прекращены, а некоторые члены фронтового ревкома арестованы. Оставшиеся на свободе члены фронтового ревкома — Г.В. Разживин, В.И. Киквидзе, С.П. Медведовский и другие бежали из Бердичева в Ровно в штаб Особой армии^{415}. Оттуда они руководили военно-революционными комитетами фронта и готовили созыв 3-го фронтового съезда.

В ночь на 11 декабря войска Центральной рады захватили штаб 11-й армии Юго-Западного фронта и штабы всех четырех армий Румынского фронта, о чем речь пойдет далее. Происходили аресты большевиков и ликвидация большевистских ревкомов армий.

В такой сложной для большевиков обстановке в Ровно 30 декабря открылся 3-й Чрезвычайный съезд делегатов армий Юго-Западного фронта, созыв которого, как уже отмечалось, был подготовлен членами разогнанного войсками Центральной рады ВРК Юго-Западного фронта Г.В. Разживиным, В.И. Киквидзе, С.П. Медведовским и другими. Хотя представительство на съезде было неполным, особенно от 7-й армии, собравшиеся делегаты все же объявили себя съездом и приступили к работе. Большевистски настроенные части гарнизона Ровно, чтобы обезопасить работу съезда, по приказу Г.В. Разживина арестовали членов войсковой рады Особой армии.

Но ночью 31 декабря в Ровно ворвались войска Центральной рады, стоявшие в местечке Здолбуново, и арестовали председателя ВРК Особой армии Ю.С Гузарского и часть делегатов съезда, а также ограбили армейскую кассу. Избежавшие ареста делегаты съезда срочно вызвали из Дубно два эшелона верных большевикам войск, которые под командованием В.И. Киквидзе разбили украинские части и 1 января 1918 г. восстановили свою власть в городе. Съезд вновь продолжил свою работу. Были рассмотрены вопросы создания нового фронтового ревкома, демобилизации армии, формирования сводной дивизии из большевистски настроенных солдат. Во вновь избранный фронтовой ВРК вошли Г.В. Разживин, С.П. Медведовский, В.И. Киквидзе, Ф. Клопотовский и др. Главнокомандующим армиями фронта был избран В.И. Киквидзе^{416}.

После съезда фронтовой ревком продолжил борьбу с Центральной радой. Были ликвидированы армейские рады, а в феврале вооруженными отрядами под командованием В.И. Киквидзе — и фронтовая рада^{417}. И в связи с массовой демобилизацией уже к началу немецкого наступления в феврале 1918 г. на Юго-Западном фронте осталось всего несколько десятков тысяч солдат.

БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ НА РУМЫНСКОМ ФРОНТЕ

На Румынском фронте политическая обстановка в послеоктябрьский период была еще сложней, чем на соседнем Юго-Западном. Хотя и здесь и там на ход событий повлияли выступление Центральной рады, вмешательство румынской армии, воздействие дипломатических и военных миссий Антанты. Напомним: в состав Румынского фронта входили русские (4, 6, 8 и 9-я) и румынские (1-я и 2-я) армии, причем две русские армии (6-я и 9-я) дислоцировались на румынской территории. Штаб фронта находился в городе Яссы (Румыния), где также располагались румынское командование и миссии Антанты. Номинально главнокомандующим армиями Румынского фронта был румынский король Фердинанд I, но фактически — его помощник, главнокомандующий русскими армиями этого фронта генерал от инфантерии Д.Г. Щербачев.

В период Октября Ставка Верховного главнокомандующего и ее руководящее «ядро» связывало свои планы с этим генералом. Ставка с основанием полагала, что поскольку в распоряжении Щербачева находилась значительная часть русских армий — четыре из четырнадцати, а также две румынские, он в состоянии объединить все антибольшевистские силы и бросить их на борьбу с новой властью. Так, буквально в канун Октября начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант Н.Н. Духонин предложил ему принять верховное командование. И только практическая невозможность осуществления этого замысла не позволила Щербачеву занять высшую должность в российских вооруженных силах^{418}.

Небезынтересно, что в разговоре по прямому проводу с Щербачевым, состоявшемся 17 ноября (незадолго до взятия Ставки отрядами Н.В. Крыленко), Духонин, к тому времени уже временно исполняющий должность Верховного главнокомандующего, вновь поднял этот вопрос: «В том случае, если бы я выбыл из строя, то в таком случае я буду просить вас принять на себя обязанности Главковерха. Могу ли я на это рассчитывать?». И хотя в своем ответе генерал успокоил Главковерха (Верховного главнокомандующего): «Я уверен, что все будет благополучно… С своей стороны исполню все, что вы укажете…», он, конечно, понимал, что дни Ставки уже сочтены^{419}.

Возлагая надежду на свои довольно сильные позиции, обусловленные спецификой фронта (удаленность от России, дислокация армий на украинской и частично на румынской территории, слабость местных большевистских организаций и т.д.), Д.Г. Щербачев, лидеры фронтовых эсеровских и меньшевистских организаций, комиссар Временного правительства на Румынском фронте правый эсер Э.Н. Тизенгаузен сосредоточили усилия на том, чтобы не допустить перехода под большевистский контроль этого фронта, самого многочисленного в русской армии. Его командованию удалось на определенный период затормозить большевизацию солдатских комитетов и сохранить за собой руководство над большинством армий (4, 6 и 9-й) до конца ноября. Характерно, что командующий 4-й армией генерал от инфантерии А.Ф. Рагоза и командующий 6-й армией генерал от кавалерии А.А. Цуриков оставались на своих постах еще и в начале декабря, в то время как на других фронтах командармы были давно смещены. Сам же Щербачев командовал фронтом до марта 1918 г., т.е. до его ликвидации.