Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой

30 июня 1934 года Гитлер сам арестовал Эрнста Рёма. Начальника штаба штурмовых отрядов выволокли из постели, отвезли в тюрьму Штадельхайм и там прикончили. Машину его любовника Карла Эрнста эсэсовцы остановили около Бремена. Говорят, что Эрнст принял это за розыгрыш и хохотал, пока его не расстреляли. Всего эсэсовцы Гиммлера убили около двухсот человек.

Теперь в Германии ужесточили законодательство. Теперь уголовно наказуемыми считались любые «развратные действия между мужчинами». Это расплывчатое понятие суд мог толковать как угодно широко.

К тому времени профессора Магнуса Хиршфельда уже не было в Германии. Еще до прихода нацистов к власти, в 1930 году, Хиршфельд отправился в кругосветное путешествие – он намеревался читать лекции по всему миру. Он уехал вовремя. В один из майских дней 1933 года в парижском кинотеатре этот маленький полный человек в очках с толстыми стеклами взволнованно смотрел свежую кинохронику. Показывали, как на площади перед Оперным театром в Берлине нацисты сжигают «вредную литературу». Среди других книг в огонь бросили и его институтскую библиотеку.

Некоторые историки уверены, что Адольф Гитлер сам опасался быть заподозренным в гомосексуализме. И он жестоко карал других за то, чего боялся в себе. Трудно судить об этом. Но по отношению к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией нацисты вели себя крайне жестоко. Если в начале 30-х за гомосексуализм осудили немногим более трех тысяч человек, то после «ночи длинных ножей» – тридцать тысяч, в десять раз больше! Их отправляли в концлагеря вместе с коммунистами и евреями.

Сторонники нетрадиционной сексуальной ориентации были объявлены врагами как с расово-биологической, так и с государственно-политической точки зрения. Арестовывали и судили даже видных нацистов, местных партийных руководителей. Наверное, многие из них с тоской вспоминали о том, что, пока существовала республика, их никто не наказывал. И в обычной жизни, и в постели они могли делать все, что хотели. Но они собственными руками сокрушили демократический и либеральный режим, который одинаково хорош для людей любых взглядов и любой ориентации.

Гитлер приказал Гиммлеру создать в СС специальное подразделение, ведающее гомосексуалистами. В гестапо образовали отдел по борьбе с гомосексуализмом и абортами. Им руководил Йозеф Мейзингер, который после нападения на Польшу возглавит айнзацгруппу в Варшаве, а потом станет атташе по вопросам полицейского сотрудничества в германском посольстве в Японии, где крепко подружится с советским разведчиком Рихардом Зорге. Под руководством Мейзингера гестаповцы составили «розовые списки» на сто тысяч поклонников однополой любви.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер заботился о «сексуальном бюджете нации», направленном на расширенное воспроизводство населения. Он полагал, что падение рождаемости – следствие абортов и гомосексуализма. В феврале 1937 года Гиммлер выступал перед группой высших руководителей СС в школе переподготовки командного состава. Он говорил об опасности, которую представляет однополая любовь:

– Гомосексуалисты утверждают, что это их личное дело и оно никого не касается. Это не так. В сфере секса нет ничего личного. Это вопрос выживания нации. Правильно ориентированный секс – это жизненно важный вопрос для нашего народа. Гомосексуалисты нарушают сексуальный баланс народа, потому что не заводят детей, то есть не исполняют главного патриотического долга.

Гиммлер назвал гомосексуализм заразной болезнью: она передается, заражает нормальных людей и может принять размеры эпидемии. Подписал секретный приказ – член СС, уличенный в гомосексуализме, будет казнен. Распорядился: «Этот приказ должен быть изложен устно всем членам СС. Все должны быть предупреждены, что разглашение этого приказа запрещено. Необходимо подчеркнуть, что члены СС должны быть на передовой нашей борьбы за искоренение гомосексуализма из немецкого народа».

Но полицейско-репрессивные меры не помогли. Гомосексуалисты сохранились во всех важнейших «мужских союзах» Третьего рейха – будь то гитлерюгенд, армия, флот или организации трудовой повинности.

Главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич подписал приказ, в котором требовал от своих офицеров прекратить гомосексуальные изнасилования в казармах. Несмотря на усилия гестапо, «тело народа» было полно «греха и непорядка», приравниваемого к скрытому диссидентству.

Выявленные уголовной полицией гомосексуалисты, в основном молодые люди, передавались на перевоспитание местным организациям гитлерюгенда и союза немецких девушек, с целью «превратить их в арийцев, полезных национальному сообществу».

Гомосексуализм рассматривали то как «проявление вырождения расы», то как болезнь, и нацистские врачи пытались «лечить» ее хирургическим путем. Но сделать хирургическую операцию нескольким миллионам немецких мужчин, после чего заключить их в концлагерь, было невозможно. Нацистская Германия воевала и нуждалась в солдатах и рабочих.

Нацистским врачам поручили найти способ «окончательного решения» этой проблемы путем создания гормональных средств, «излечивающих» от гомосексуализма. В главном хозяйственно-экономическом управлении СС уже планировали создание института, который бы занялся массовым применением «антигомосексуального препарата» и его продажей за границу, чтобы зарабатывать твердую валюту.

Главный врач СС и полиции обергруппенфюрер СС Эрнст Гравиц велел биологу и штурмбаннфюреру СС Карлу Вэрне внедрить методику гормонального лечения. Штурмбаннфюрер полагал, что склонность к гомосексуализму обусловлена недостатком мужских гормонов. Надо вводить их в достаточном количестве, и болезнь будет побеждена.

В июле 1944 года штурмбаннфюрер Вэрне получил возможность проверить свою теорию на узниках концлагеря Бухенвальд. Подопытные узники точно знали, что их шансы выжить вырастут, если они докажут свое гетеросексуальное перерождение.

Ушлый штурмбаннфюрер Карл Вэрне уже торговался с главным хозяйственно-экономическим управлением СС о своей доле от продажи нового препарата в стране и за границей, но тут нацистский режим рухнул…

Певцы войны

Как странно думать, что война, которая разрушила четыре империи, многим нравилась.

«Большинство мужчин, которые побывали на войне, положа руку на сердце, признают, что в глубине души они любили войну больше всего в жизни, сравнивая военные годы с той жизнью, какая была у них до того, как они пошли воевать, и особенно с той, в которую они вернулись с фронта.

Только мы стыдимся этого и никогда не станем говорить об этой любви вслух: все наше воспитание восстает против этого. Война приостанавливает бег времени и обостряет чувства. Она открывает бескрайние просторы неизведанного, позволяет снова вспомнить любимые детские игры.

Война – это бегство от повседневности в особый мир, в котором человек стряхивает с себя бремя обыденных забот и глубже, чем когда-либо в прежней и последующей жизни, ощущает братскую любовь к своим товарищам. Любовь к войне вырастает из коренящегося глубоко в нас переплетения страсти и насилия, прекрасного и ужасного, любви и смерти».