Великие Дома Империи

— Тут не поспоришь, — вздохнул я. — Ладно, уговорили.

По выражению лица Натальи Андреевны я понял, что исход разговора она предвидела заранее. Что неудивительно для аналитика её уровня.

— Бумаги я подготовила, — герцогиня положила на стол кожаную папку. — Там есть карта с отметками. При случае наведайся, поговори с директором винодельни.

— Обязательно, — между делом я доел первый бутерброд и потянулся за вторым. — Подношение щедрое, и я вам признателен.

— Пустое, — отмахнулась Наталья Андреевна. — Земли приходят и уходят, а жизнь… это самое дорогое, что у нас есть. Посмотри, Сергей, как быстро ты поднимаешься по социальной лестнице. Многим не нравятся такие выскочки. В клане уже толкуют о твоих успехах и особом покровительстве князя.

— Это вы к чему? — делаю глоток из чашки.

Надо бы попросить у Бродяги полноценную большую кружку, а то все эти мелкие пиалы… несерьёзно. Я люблю чай, а вот бесконечно его подливать — такое себе.

— Мощь и умение убивать — это неоспоримый плюс, — ответила Воронова. — Но стоит задуматься и о союзниках. Наращивай богатство и влияние. Вступай в альянсы. Неровен час, ещё передумаешь выходить из клана.

Завершив разговор на этой многозначительной ноте, герцогиня покинула дом. А я остался с размышлениями и недоеденными бутербродами.

Эти грёбаные аристо слов на ветер не бросают.

На что намекает Воронова? Мы и так союзники — вместе с Джонсом разыскиваем Великий Артефакт. Хочет альянса в рамках… клана? Задумала дворцовый переворот? Или некую перестановку фигур на вершине пирамиды? Герцогиня в курсе, что я связан вассалитетом с Трубецким, но лишь до того момента, когда будет выполнено последнее из пяти заданий. А что дальше? Почему я вообще должен передумать выходить из клана?

Продолжая размышлять над этими намёками, я открыл папку и начал рассеянно листать бумаги. Да, герцогиня не обманула. Обширный участок земли в Кахетии был отписан на моё имя. А вместе с землёй и виноградниками я получал винодельню «Сабуя», прилегающую деревушку и погреб, в котором периодически устраиваются дегустации для туристов. Очуметь. Среди документов были не только договор дарения и выписка из реестра губернии, но и карта с пометкой, чтобы я мог отыскать свои земли. А ещё финансовые отчёты за прошлый год, из которых следовало, что винодельня приносит регулярный и довольно приличный доход. Это предприятие производит порядка ста пятидесяти тысяч бутылок в год, а площадь виноградников, отписанных мне, составляет тридцать гектаров.

Дальше шла информация про количество проданных бутылок, уплаченные в казну Великого Дома налоги, прочие доходы и расходы, включая зарплаты работников. Коих у меня было шестнадцать человек.

— Что изучаешь? — на кухню незаметно проскользнула Джан.

— Нам подарили винодельню, — я придвинул бумаги морфистке. — И тридцать гектаров земли. У нас теперь есть люди, которым надо платить зарплаты. Плюс деревня.

Голова кругом идёт.

— Деревня? — изумлённо переспросила Джан.

— Вроде того.

— Но в России же нет крепостного права, — наморщила лоб девушка.

— Согласен, — я отыскал нужное место в сопроводительных бумагах и ткнул в него пальцем. — Вот только земля, на которой стоят их дома, принадлежит нам. Соответственно, жители деревни платят ежегодную ренту. Ну, и работники набраны из их числа, насколько я понял.

Джан с головой погрузилась в чтение.

Я успел поесть все бутерброды, потренироваться в зале вместе с ребятами (Федя всё-таки решил немного помахать шестом), принять душ и вернуться на кухню, когда Джан оторвалась от вороха документов и выдала свой вердикт:

— Ты знаешь, а дела у них неплохо идут. Вино пользуется спросом, имеет конкурентную цену. Налоговая ставка не изменится, поскольку Воронова — прямой вассал Трубецких. Как и ты.

— Но это маленькая винодельня, — я достал из холодильника графин с яблочным соком, налил себе в стакан и задумчиво посмотрел на морфистку. — Они хоть отбивают затраты на производство?

— Отбивают, — заверила Джан. — Видишь ли, у них высокий процент продаж. Налоги по внутриклановой ставке. Тиражи разлетаются как горячие пирожки. Никаких акцизов, ибо клан. Они могут и больше выпускать, но ты ограничен тридцатью гектарами земли. У них тупо заканчивается виноград.

— Хм, — я отпил из стакана. — И сколько мы можем заработать в год? Я увидел цифру в полтора миллиона, но это же не чистая прибыль.

— Конечно, — согласилась девушка. — В финансовом отчёте есть таблички. Наверняка, ты их пропустил. Так вот, если убрать налоговые отчисления, производственные расходы и зарплаты сотрудников… получится примерно миллион двести.

— Сто тысяч в месяц, — прикинул я. — Весьма неплохо.

— И я о том.

Для герцогини это капля в море, ведь она из правящего ядра Великого Дома. На этом уровне совсем другие игры — сильные мира сего контролируют транспортные потоки, управляют банками, заводами и корпорациями. Так что потеря для Вороновой невелика. А вот я почувствую себя гораздо увереннее.

* * *

Незаметно приблизилась суббота, и я отправился в Атлер за котом для Феди.

Дом был охвачен праздничной суетой. Поздно вечером мы надували шарики и украшали ими гостиную. Витя нарисовал для друга поздравительный плакат и тайком пронёс его в комнату к мирно посапывающему толстяку. Алиса и Джан составили особое меню и прямо с утра отправились в посёлок за продуктами. Причём красивый спорткар девушек не устроил, им требовался вместительный багажник и свободное место на заднем сиденье. Пришлось отдать им «архарус». За рулём сидел Зураб.

Ночью, как несложно было догадаться, Федя переговаривался со знакомыми радиолюбителями, принимал поздравления и заснул ближе к четырём. Так что весь этот движ, который мы организовали, прошёл мимо оружейника.

Я попросил домоморфа перебросить себя в Атлер и выехал на спорткаре чуть ли не к самому питомнику.

Хозяйка уже подготовила все документы, я выписал чек на оставшуюся часть суммы и получил рыжего трёхмесячного котика… Ладно, не котика. Этот зверь в свои двенадцать или тринадцать недель весил под два кэгэ, вёл себя уверенно и дерзко, да ещё и мяукал, требуя еды. Я терпеливо выслушал инструкции по сбалансированному питанию зверушки и укатил на ближайший продуктовый рынок, где приобрёл средних размеров рыбину и тепличный огурец. Рыбу мне почистили и выпотрошили на том же рынке, огурец я сам нарезал на кубики.

Честно говоря, я ни разу не держал дома породистого кота — ни в одной из своих прошлых жизней. Хотя, вру. В семьях, где я рождался, коты были, но я понятия не имел, к какой породе они относятся. Просто я не встречался с мейн-кунами. Хозяйка сказала, что эти животные восполняют запасы влаги, поедая огурцы, но я в это не верил.

Кот сожрал рыбу.

Потом слопал огурец.

И уставился на меня с немым укором в глазах.

— Мало? — охренел я. — Подожди, братан.

Мы заехали в мясную лавку, где я купил двести граммов вырезки и полкило свиных сарделек. Кот схомячил половину вырезки, а от сарделек наотрез отказался.

— У Феди появился достойный ученик, — хмыкнул Демон.

Назад мы поехали через Гранд Базар, потому что некоторые продукты из списка в магазине Красной Поляны не продавались. Там же я купил для кота тряпичную мышь, лоток и наполнитель к нему, три миски с деревянной подставкой и дразнилку в виде паука. И штук десять упаковок с сухим кормом.

Вернулись мы ближе к обеду.

Федя уже проснулся и в состоянии зомби слонялся по дому, принимая поздравления. При виде кота паренёк сразу оживился. Сонливость как рукой сняло.