Великие Игры 3.0

Не думал я, что долгоживущие существа так держаться за возможность продолжения своего существования. Скучно же, наверное…

Хотя, если между разными мирами то и дело ходишь, да еще и тела меняешь, может, и весело.

Меж тем этот не слишком уместный хохот всерьез встревожил Хрюна.

– Женя, может, все-таки его хотя бы стреножить, что ли? Ведь он один может нас всех убить просто взмахом крыла. Помнишь, как он делал это с мертвецами? Очень глупо подвергать себя опасности, Хорошо, что в этот раз мы были готовы к неприятностям, а что, если подобное случится внезапно?

– Умник! – два увенчанных когтями-бритвами указательных пальца верхних лап (скорее всего указательных, так как их всего на лапах по три) уставились на мастера библиотекаря. – Я ведь тебя тоже слышу! Кто же знал, что мое заклинание окажется способным к саморазвитию? Вон ожившие латы, что так вас напугали, были глупы как пробки. А тут я, видимо, расстарался…

– Ты сам создал эту преграду? – удивился я. – Для чего?! Точнее, почему именно такую?!

– «Именно такую?!» - кривляясь, передразнил меня Бродяга. – Ты хоть понимаешь, какую именно? Она, дружище, для всех разная. Каждому бьем в самое больное место! Все помнят первую преграду, когда каждому из вас пришлось заново пережить травмирующие душу моменты? Так вот, то была часть этого заклинания. Преодолевая первую преграду, вы открыли себя для последней атаки. Новый удар мог совсем не касаться воспоминаний, он мог быть направлен на вас, как на человека пережившего все невзгоды и деформировавшегося из-за них. Меня, например… Нет, этого вам знать не нужно. У каждого в душе есть темный уголок, каждый мог бы оказаться на моем месте. Простите меня. Я действительно мог бы вас всех убить. И, скорее всего, убил бы.

– Я, наверное, постарался бы никому не навредить, но и чинить башню помешал, - признался я, рассматривая пыльные носки своих ботинок.

– Не нужно, - поднял вверх лапу Бродяга, привлекая к себе всеобщее внимание, - ничего хорошего никто бы из нас не сделал. Гордится нужно тем, что вы смогли подавить в себе зло. Вы молодцы. Осталось только выбрать самого ментально здорового и стабильного среди вас. Я, по понятным причинам, для этого не подойду.

– Расскажи уже толком, дедуля, что конкретно нужно сделать! – кладя ему руку на плечо (для чего лично мне бы пришлось стать на носочки), устало попросил Стун.

– Хорошо, - согласился Бродяга, - теперь, когда лишняя информация не нанесет вам вред, поскольку головоломная преграда уже позади, можно полностью раскрыть карты. Дальше все очень просто. Один из нас проходит коридором адекватности, забирает в его конце мое законсервированное тело и тащит его сюда. Здесь мы все вместе приводим его в порядок, я переношусь обратно на, так сказать, малую родину и веду вас смотреть на то, как я, единственный и неповторимый, феерично возвращаю в мир правильную магию!

– А «коридор адекватности» это потому что ты тогда был почти полностью сумасшедший? – уточнил Хрюн. – А как ты сам его покидал? Или коридор работает только в одну сторону? Коридор наверняка длинный, а твое тело достаточно тяжело для меня, Флина или Рины. Допустим, что сильный разумом, но не мышцами кандидат возьмет с собой веревку, остальные смогут вытащить тело из коридора?

– Ты знаешь, умник, кажется, у меня появилась кандидатура на звание героя-добровольца… - почесывая квадратный подбородок кончиком когтя, задумчиво проговорил Бродяга. – Первый рубеж ты прошел сам и сделал это легко и быстро. Ребята, как он справился на последнем?

– Держался молодцом, - сказал я за всех, - но не он один…

– Нет! Тебя я туда не пущу. С твоим прошлым не все так просто. Я совсем не уверен, что коридор не самоуничтожится вместе с тобой и с моим телом. Помнишь, что стало со стражниками, лишившимися части экипировки и посчитавшими это непорядком? Они зациклились. Я не хочу, что бы ты попал в бесконечный коридор и веками шел вперед, не чувствуя течения времени.

– И что велика вероятность? – с сомнением уточнил я. – В принципе, всегда с удовольствием пользовался случаем и совершал пешие прогулки!

– Только не в том случае, когда на кону стоит мое прекрасное тело с чудесными бровями! – почти что прорычал Бродяга, явно изо всех сил мечтающий покинуть тело горгульи.

– Я бы еще мог поставить на хромоногого, но по нему до сих пор видно, что последний рубеж он сам бы не преодолел. Мне даже понятно, чем конкретно его выбило, поэтому, выбор невелик.

– Я пойду! – сказал, как отрезал, Стун.

– И окаменеешь тут же, после первого же шага.

– Без разницы! – отрезал он. – Оставшиеся меня вытащат. Хрюн всегда успеет сходить. А вы с Женей вытащите кого угодно.

– Даже будь у нас веревка, рисковать мы не в праве. Коридор не даст себя так просто обмануть. Не факт, что у нас несколько попыток.

– Подожди! – вновь взял слово Хрюн. – А ты снова не станешь сумасшедшим, оказавшись в родном теле? Почему вообще ты выздоровел, став горгульей?

– Не горгульей, а горгульями. Дело в том, что создатель вашего мира, когда-то дружил с одним разумным каменным существом. Это существо совершило ошибку, и было поглощено одним из своих противников. Которого потом не без моей помощи и помощи того Жени, от которого отпочковался наш, поглотил ваш создатель. Меня за ту помощь он наградил способностью вдыхать жизнь в камень и камень в жизнь. Сами горгульи тут появились одновременно с чертями. Возможно, один даже из одного мира, или из соседних. Три таких вот странных статуи, от которых тогда за версту разило не самой доброй магией. Почувствовав, что я уже совсем не контролирую процесс своей душевной деградации, я запустил механизм перемещения. Причем сразу в три статуи. Камень, из которого они были сделаны, радостно отреагировал на мое присутствие и отдал все свои немалые силы на болезнь с душевным недугом незваного, но желанного гостя. Когда я ожил после бесчестной кражи дудки, с меня опал слой мертвой породы, которая погибла, отдав энергию на борьбу с безумием гостя. Как показала практика, не все мои проблемы ушли в мертвый камень, поэтому и мне путь в коридор заказан.

– Веревку смогу сделать из своей рубахи, - после некоторого молчания сказал я, - уже тренировался на штанах Хрюна: просто растяну рукава и все.

– Вот зараза! – только и сказал библиотекарь, лишь сейчас заметивший разницу в длине штанин.

Потом, оглядев всех нас, он улыбнулся и добавил:

– Без обид, друзья, но победить в конкурсе здравомыслия меня – это уже за гранью реальности. Но, уважаемый Блестящий, у меня будет одна просьба: как только я доволоку тело до его носителя, прошу снять проклятие. Так сказать, считать его погашенным потом.

– Вот это уже другой разговор! – облегченно выдохнул Бродяга. – Если серьезно, я рад, что ты добровольно это делаешь. А я вижу, что добровольно. Уверен, что уже только это – залог успеха. Тебя ждет испытание на здравость и светлость ума. Ты готов?

– Да, и веревка мне не нужна.

– И это тоже правильно. Без всякой задней мысли. Идешь с верой в себя и свои молодые незакисшие мозги. Только вперед! Назад уже пойдешь без всяких преград. Разве что тело будет тяжелым…

– Все? Больше мне ничего знать не надо? Где начало коридора?

– Да, вся дополнительная информация уже будет избыточной. Коридор образуется сам, как только ты скажешь, что готов. Его просто не видно никому, кроме меня. Я ведь собирался сам вернуться, за телом, когда поправлюсь. И возвращался. Возвращался много раз. Не мог пройти последнего рубежа. Бежал назад и снова лечился… Ладно, это все лирика! Ты готов? Как там тебя, Хрюн?

– Да, готов!

– Тогда внимательно смотри перед собой!

Я тут же уставился вперед, стоило Бродяге закончить фразу и взмахнуть верхними лапами, обозначая творимое заклинание. Однако не увидел ничего нового.