Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории

Я умру в крещенские морозы,Я умру, когда трещат березы, —

написал известнейший лирический поэт Николай Михайлович Рубцов (1936–1971). И снова точное, яркое и образное пророчество. И трагическая смерть. Рубцов погиб в семейной ссоре у себя дома в Вологде. Чисто русский лирический поэт и чисто русская кончина: выпивка, ссора, смерть. Было как раз 19 января 1971 года. День, когда православные (к коим и принадлежал поэт) отмечают день Крещения Господня.

А вот стихотворение великого Иосифа Александровича Бродского Fin-de-siecle:

Век скоро кончится, но раньше кончусь я.И это, боюсь, не вопрос чутья.Скорее – влиянье небытия на бытие…

Строки написаны в 1989 году. Прошло еще несколько лет, казалось, миллениум уже рядом. Но в 1996 году 28 января лауреата Нобелевской премии по литературе не стало. ХХ век закончился уже без великого Бродского.

И не одни известные литераторы оказываются правы в своих пророчествах. Ирина Олеговна Хролова (1956–2003) была мало кому известной поэтессой из города Мариуполя (правда, ее стихи ценили и Белла Ахмадулина, и Римма Казакова), но оказалась великой пророчицей. В одной поэтической строке она ухитрилась дать аж три предсказания, и все – верные.

По какой-нибудь там вероятной веснеУ меня остановится сердце во сне…

И как точно! Ирина Хролова умерла 8 апреля 2003 года (весной, как и сказала) и действительно во сне и от остановки сердца. Невероятно!

Но еще о больших невероятностях можно задуматься, если всмотреться в даты жизни наших героев. В данном рассказе «предсказатели» подбирались произвольно – просто из тех, что на слуху. И что бы вы думали?!

Наш первый персонаж, Гофман, умер в 1822 году. А второй, Мей, в этом году родился. Умер же он в 1862 году. А вот третий герой, Сологуб, родился в 1863 году. Ну не череду ли пророков рождает история?..

Предсказания в семье Пушкиных

Проницательный Владимир Даль был не только создателем легендарного толкового словаря русского языка. Он был еще и ближайшим другом Александра Сергеевича Пушкина. Еще он оказался тем, на чьих руках великий русский поэт и скончался. Так что словам Даля о Пушкине стоит поверить. И вот что он написал: «Пушкин говаривал о приметах, которые никогда его не обманывали, и, угадывая глубоким чувством какую-то таинственную, непостижимую для ума связь между разнородными предметами и явлениями, в коих, по-видимому, нет ничего общего, уважал тысячелетнее предание народа, доискивался в нем смыслу, будучи убежден, что смысл в нем есть и быть должен, если не всегда можно его разгадать».

Другие друзья и приятели Александра Сергеевича тоже отмечали, что Пушкин был человеком мистическим, верил в предсказания, любил гадать у цыганок, чьи хоры он посещал. Вот только откуда идет эта внутренняя вера в предсказания и приметы, мало кому известно. А дело в том, что Пушкин вырос в семье, где рассказы о таинственных явлениях были частью реальной семейной истории. Да и родственники поэта сами вполне могли бы стать предсказателями и даже медиумами.

Взять хотя бы случай с отцом Пушкина, Сергеем Львовичем, и его братом, Василием Львовичем. Произошел он, когда мальчики еще были малы, но уже испытали горе – скончалась их бабушка Ольга Васильевна Чичерина. На девятый день после ее смерти Сергей и Василий сидели в детской. И вдруг Сергей увидел, что в комнату вошла покойная бабушка, благословив, осенила внуков крестом и исчезла. Сергей отлично понимал, что такого не может быть, и потому никому, даже брату Василию, не сказал, что видел.

С тех пор прошло 15 лет, оба мальчика выросли и стали офицерами. Однажды на пиру своего лейб-гвардии Егерского полка, хлебнув для храбрости, молодые офицеры стали обсуждать таинственные и мистические случаи. «Ну а вы, Пушкины, неужто никогда не встречались с потусторонним?» – спросил кто-то. И тогда Сергей Львович рассказал о своем детском видении. «Как? – вскочив, взволнованно проговорил его брат Василий. – Неужто ты тоже видел бабушку? Так это было наяву, а я думал, что она мне приснилась!» Приятели-офицеры изумились: «Так вы настоящие медиумы, раз можете видеть души ушедших людей!»

Однако не только братья Сергей и Василий обладали такими способностями. Сын Сергея – Лев Сергеевич (брат Александра Сергеевича) однажды рассказал родственникам историю о видении, которое предсказало ему удачу на военном поприще. В 1826 году Лев Сергеевич решил поступить на военную службу. Но полк, в котором он мечтал служить, должен был отбыть из Петербурга, а родители Льва, как на грех, уехали в Михайловское. Получалось, что Льву придется отправиться в поход без благословения родителей. А это, всякий знает, дурной знак…

Но служба есть служба. И молодой человек, вздохнув и помолившись, начал собирать свои нехитрые пожитки. Была уже ночь. В лунном свете Лев вышел из своей комнаты и пошел по коридору, как вдруг дверь, ведущая в отцов кабинет, отворилась, и Лев увидел, что там сидит его покойная бабушка Марья Алексеевна Ганнибал. В растерянности Лев сделал к ней несколько шагов. Бабушка поднялась и приблизилась. Подняла руку и перекрестила внука. Как будто сделала это вместо его отсутствующих родителей.

Всю жизнь потом Лев Сергеевич был убежден, что именно это благословение бабушки предсказало ему блестящую военную карьеру. «Благословение тени добрейшей бабки нашей послужило, знать, мне на пользу, – говорил он. – Во всех отчаянных сражениях с персиянами и поляками я среди адского огня не получил даже контузии, пули отскакивали от меня, как от заколдованного».

Но самым мистически настроенным человеком в роду Пушкиных была его старшая сестра Ольга Сергеевна. Современники поражались: «У нее был удивительный талант предвидения будущего по линиям ладони». Как говаривали тогда, Ольга была хироманткой.

Хиромантия – предсказание судьбы по линиям руки человека – наука древнейшая и чрезвычайно сложная. Ольга Сергеевна занялась ею почти профессионально. Она научилась с первого взгляда совершенно точно предсказывать людям их будущее, читая по руке легко, как по книге. Вот только близким людям она ни за что не хотела гадать.

Но в год, когда Александр окончил лицей, он пристал к сестре: «Расскажи о моем будущем!» Конечно, в лихие юные годы, только вступая в жизнь, кажется, что все плохое нас минет, а жизнь преподнесет только удовольствия. Вот и юный поэт был уверен, что впереди – счастье. И никак не мог понять, отчего мудрая сестрица отказывается погадать. «Да я к любой гадалке и цыганке могу пойти! – в сердцах вскричал Александр. – Они, конечно, погадают, но ведь обманут, да еще и денег возьмут. А ты, моя родная, мало того что правду скажешь, еще и денег не возьмешь!»

Словом, улестил Александр сестрицу, та и решилась погадать. Взяла руку брата, долго всматривалась в линии на его ладони. И вдруг заплакала, уткнулась брату в ладонь, поцеловала мокрыми губами да и выскочила из комнаты.

Пушкин за ней: «В чем дело, Оля?» Сестра всхлипнула: «Зачем ты принудил меня погадать?! Теперь я боюсь за тебя!» Бесшабашный Пушкин улыбнулся: «Глупости! Что за меня бояться? У меня впереди прекрасная и долгая жизнь!» Ольга всхлипнула в последний раз и, не сдержавшись, выпалила: «Тебе грозит насильственная смерть в среднем возрасте! И до старости ты не доживешь!»