Великие русские полководцы и флотоводцы. Истории о верности, о подвигах, о славе...

Под руководством талантливого военного инженера Тотлебена русские матросы и солдаты создали под Севастополем в сравнительно короткий срок прочную, глубоко эшелонированную оборону, превратив город в неприступную крепость. После отхода главных сил русской армии к Бахчисараю вся тяжесть борьбы с огромной армией союзников легла на севастопольский гарнизон.

Командование неприятельских войск назначило первую атаку на 5 октября 1854 года. Планировалось предварить ее мощной артиллерийской подготовкой с использованием всей сухопутной и корабельной артиллерии. Однако севастопольцы опередили противника. 2 октября П. С. Нахимов вывел русский флот из Южной бухты и расставил суда так умело, что до последнего дня своего существования они могли оказывать помощь обороне города. Утром 5 октября севастопольцы первыми открыли сильнейший артиллерийский огонь, направленный на подавление вражеских батарей. Благодаря обстрелу замысел противника захватить город с ходу провалился.

В бою многие корабли противника, получив от 50 до 200 попаданий, были настолько повреждены, что вышли из строя. В дальнейшем англо-французское командование отказалось от использования флота для бомбардировки Севастополя. Во время боя защитники города понесли тяжелую утрату: был смертельно ранен вице-адмирал В. А. Корнилов – талантливый организатор и руководитель севастопольской обороны. Роль фактического начальника, вождя перешла непосредственно к П. С. Нахимову.

В декабре 1854 года начался второй этап севастопольской обороны. К этому времени союзники сосредоточили под городом более чем стотысячную армию и свыше 500 орудий крупного калибра. Силы противника неизмеримо превосходили численность севастопольского гарнизона. Союзники вели непрерывный огонь по русским позициям и городу.

Иногда по Севастополю выпускалось до 50 тысяч снарядов в день и предпринимались ожесточенные штурмы, которые севастопольцы успешно отбивали. Защитники города вели успешную контрбатарейную борьбу и предпринимали смелые вылазки в расположение врага.

Активную помощь сухопутным войскам оказывали пароходофрегаты, которые, умело маневрируя под огнем противника, вели борьбу с вражескими батареями, обстреливавшими город, производили смелые набеги на корабли противника, державшиеся поблизости от входа в бухту.

Вице-адмирал Нахимов перенес отношения, заведенные им на флоте, и на севастопольские бастионы, и это не очень нравилось армейскому командному составу. Армейские офицеры сперва считали, что у моряков слаба дисциплина. Однако скоро они убедились в противном. Солдаты же, поступившие к орудиям, становились совсем другими людьми – инициативными, храбрыми и самоотверженными.

27 марта 1855 года Нахимов был произведен в полные адмиралы. Он был душой обороны, «хозяином Севастополя». Могучее влияние адмирала на гарнизон было беспредельным, матросы и солдаты проявляли невероятную энергию в самых тяжелейших условиях, буквально под дождем ядер и штуцерных пуль.

Однако положение защитников Севастополя с каждым днем ухудшалось. Гарнизон нес большие потери, подкрепления не поступали, не хватало боеприпасов. 28 июня 1855 года случилось роковое для севастопольской обороны событие: на боевом посту был смертельно ранен и через два дня скончался адмирал Павел Степанович Нахимов.

Сообщение об этом потрясло всю Россию. Смерть адмирала явилась в полном смысле слова началом падения Севастополя. Твердыня, за которую Нахимов отдал жизнь, своим отчаянным сопротивлением фактически свела к ничтожному минимуму русские потери при заключении мира и высоко вознесла моральный престиж народа России.

Михаил Дмитриевич Скобелев (1848–1882)

Полководец, «Суворову равный», «белый генерал» – так называли М. Д. Скобелева современники. Генерал Духонин характеризовал его дар: «Другие талантливые генералы: Радецкий, Гурко – берут только часть человека, сумеют воспользоваться не всеми его силами и способностями. Скобелев напротив… Скобелев возьмет все, что есть у подчиненного, и даже больше, потому что заставит его идти вперед, совершенствоваться, работать над собой…» Действительно, не прожив и 39 лет, Михаил Дмитриевич вырос в замечательного военачальника и народного героя, победителя и защитника.

М. Д. Скобелев родился 17 сентября 1843 года в Петербурге. Дед, сподвижник Кутузова, прошел путь от солдата до полного генерала. Отец полководца, генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Скобелев, помог сыну стать поистине легендарным человеком.

Мать Михаила Дмитриевича, Ольга Николаевна, урожденная Полтавцева, была женщина интересная, с характером властным и настойчивым. Она очень любила сына, посещала его даже в походной обстановке. Похоронив мужа (1879 год), она решила посвятить себя делу помощи больным и раненым и отправилась на Балканский полуостров, где возглавила болгарский отдел Красного Креста. Ею был открыт в Филипполе приют для 250 детей, приюты и школы в других болгарских городах. В 1880 году она была убита под Филипполем разбойниками. Среди убийц находился и капитан румелийской полиции русский поручик А. Узатис, служивший ранее под начальством М. Д. Скобелева. Узнав, кто погиб в результате нападения его шайки, Узатис в тот же день покончил с собой.

Любящие родители сперва допустили серьезнейшую ошибку, поручив воспитание Миши подлому и жестокому гувернеру-немцу. Независимый с самого раннего возраста, вспыльчивый, чрезвычайно подвижный ребенок сразу подвергся всем прелестям германской муштры, усиливаемой презрением воспитателя ко всему русскому. Скобелева били за малейший пустяк. Между гувернером и учеником установилась глухая вражда. Однажды немец ударил Михаила в присутствии девочки, с которой тот дружил. Это переполнило чашу терпения. Взбешенный до последней степени, юноша плюнул в мучителя и ответил ему пощечиной. Родители поняли, что прусская система воспитания никуда не годится. Они отдали сына совсем в другие руки – Дезидерио Жирарде, державшему пансион в Париже. Мягкий и гуманный Жирарде и в ребенке уважал человека. Он очень привязался к своему воспитаннику, переехал с ним в Россию и был его преданным пестуном и другом.

В 1861 году Михаил Дмитриевич поступил в Петербургский университет на математический факультет, но проучился лишь месяц. Осенью того года вспыхнули студенческие беспорядки, и Скобелев вышел из университета. Он поступил юнкером в кавалергардский полк, а в 1863 году был произведен в корнеты.

Получив отпуск, молодой офицер поехал к отцу, бывшему в то время в Царстве Польском. В это время началось польское восстание. Скобелев примкнул в качестве волонтера к Преображенскому полку и весь отпуск провел в погонях за отрядами повстанцев. Здесь он получил свою первую награду.

В 1864 году Скобелев перевелся в Гродненский гусарский полк. Известно, что он отдал должное гусарским проделкам, сопровождавшимся обильным пьянством и безобразиями: однажды выбросился из окна второго этажа и чудом остался жив, в другой раз бросился с товарищем в Вислу, и оба переплыли реку во время ледохода и т. д. В те годы Скобелев имел характер довольно неприятный, невыдержанный, запальчивый и заносчивый. Этим, видимо, объясняются и его служебные блуждания по всей России: из Петербурга в Туркестан, оттуда в Павловск, затем на Кавказ, в Красноводск, оттуда в Новгород, в Пермь, в Москву, снова на Кавказ и т. д.

В 1866 году Скобелев поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. Вел себя в академии он довольно странно: науками интересовался слабо, на лекции не ходил, практическими занятиями манкировал. Занимался академик (так называли слушателей) как будто бы мало, но в действительности гораздо глубже других входил в дело. Так, однажды Скобелев поразил своих учителей ответом о битве при Рымнике. Экзаменатор – профессор Витмер – считал это сражение неинтересным с точки зрения военного искусства. Скобелев же на экзамене так увлекся, что «прочел профессорскую лекцию просто, ново и с огромным увлечением». Тем не менее, в 1868 году он окончил академию лишь по второму разряду и не был причислен к Генеральному штабу.