Великий и Могучий

— Вот я полтора часа и посмотрю, как они это делают, — сообщил капитан, довольно улыбаясь. — Южная Африка, конечно, безумно далеко, но самолёты туда регулярно летают, так что уж как-нибудь доберусь. А то, чем я занимаюсь здесь — это самая настоящая фигня!

— Вышибающее письмо, — догадалась Нина. — Профессор явно мастер своего дела!

— Ну, что ж, Борис Павлович, я так понимаю, вы очень хотите, чтобы я немедленно отправился в ЮАР. Я так и сделаю, считайте, что ваше желание уже исполнено. А с фигнёй постараемся покончить как можно быстрее. Вот сейчас я быстренько вас убью, и — курс на мундиаль!

— Может, не надо его убивать? — попросила Нина. — Он вроде хороший дядька, да и патриот России, каких ещё поискать.

— Вы что, жалеете его, Нина Георгиевна? Напрасно. Он вот вас совсем не пожалел.

— О чём это вы, Анатолий Семёнович?

— Сейчас объясню. Вы же знаете, что «Русский мир» строго засекречен. Господин Лебедев вам выложил всё, что сам о нём знал, а ему было известно очень многое. Я обеспечиваю необходимый уровень секретности проекта, и что, по-вашему, я теперь вынужден с вами сделать? И всё это только потому, что Борису Павловичу показалось неправильным умирать в гордом одиночестве!

Что означают слова Рогова, Павел догадался очень быстро. Потому пока Нина что-то отвечала капитану, Верховный Маг незаметно к нему приблизился и нанёс молниеносный прямой удар справа в челюсть, резкости которого могла бы позавидовать даже гремучая змея. Разумеется, при условии, что оное пресмыкающееся и умеет завидовать, и об этом ударе каким-то образом узнает. Нина, не вникая в детали, атаку мужа поддержала, бросившись противнику в ноги. Рогов, маленький замухрышка, казалось, был обречён на безжалостное избиение, однако всё произошло ровно наоборот.

Капитан как-то очень уж непринуждённо перехватил руку Павла и слегка надавил пальцами на запястье, а затем, когда скорчившийся от невыносимой боли Павел уже ничего вокруг себя не видел, ладонью коснулся его груди, и тот рухнул на пол, не в силах даже пошевелиться. Нина ухватила Рогова за колени и собиралась проводить бросок, но капитан положил правую ладонь ей на плечо, и женщина с громким стоном тоже повалилась на пол.

— Вы что, всерьёз надеялись меня избить? — удивился капитан. — Все ваши победы — в далёком прошлом, а я довольно неплохо владею джиу-джитсу, это такая техника рукопашного боя самураев. Разумеется, я изучал не архаичную технику, а осовремененную. И результат — налицо, точнее, на полу! Что ж, Павел Дмитриевич и Нина Георгиевна, вы ни в чём не виноваты, но, к сожалению, оказались не в то время и не в том месте. Сейчас вы умрёте.

Ни Павел, ни Нина ничего вокруг не видели, у обоих глаза застилала пелена дикой боли, зато Лебедев заметил, как из коридора в комнату проскользнула тень и совершенно бесшумно помчалась к разглагольствующему капитану. Маг вызвал себе на помощь демона или какую-нибудь ещё сверхъестественную сущность, догадался Борис Павлович, ранее всегда отрицавший магию как таковую. Демон подбежал сзади к Рогову, который понятия не имел о его присутствии, и ударил капитана по голове.

— Самурай, блин! — высказался демон. — А я тогда лучший тренер по харакири! Ну, и лох! Решил мочить — так мочи, нечего болтать попусту!

— Вовчик! — обрадовалась Нина, которой досталось чуть меньше, и она уже почти пришла в себя. — Как ты сюда попал, бандит хренов?

— А что сюда попадать? Дверь, ясное дело, заперта, но эти замки — только от честных людей. Любой домушник их откроет за минуту. А я так вообще справился за двадцать секунд!

— Нет, Вовчик, я не об этом. Я о том, что ты тут делаешь?

— Нина, ты что, забыла, я же ваша крыша! Вот и крышую! А то многие думают, что крыша — это только бабло струшивать, типа, она, кроме как от себя, ни от кого не защищает. А вот скажите сейчас, что вы мне не рады!

— Вовчик, я тебе не просто рад, я тебе рад на целый ящик коньяка! — объявил Павел, тоже потихоньку приходящий в норму после боевых приёмов Рогова.

— Не, ящик — это сильно много, — возразил Вовчик. — Две бутылки будет в самый раз. Хотя нет, лучше три!

— Да не вопрос! Только сначала откровенно скажи, каким ветром тебя сюда занесло? А то в благородных разбойников, честно кого-то крышующих, мы как-то не очень верим.

— Паша, ты прямо насквозь людей видишь! Ну действительно же, лучший маг Северного Космоса! Понимаешь, Миша позвонил, и говорит, чтоб я тебя спасал, а не то он меня живым похоронит. Этот самурай крутой, конечно, но Миша раз сказал, то так и сделает, у него слова с делом не расходятся. Особенно такие слова. Я его больше боюсь, чем самурая. Кстати, ещё он просил тебе передать, что тот тип, которого ты ищешь, это полковник ФСБ. Это ему человек Лысого сказал, с погонялом Тюлень, если тебе интересно. Он и фамилию полковника назвал, только Миша её не запомнил. Говорит, что Шпиц, а разве такие фамилии в ФСБ бывают? Но у нас же тут не сотня этих полковников! Найдёшь его уж как-нибудь.

— Лысый-то откуда такие вещи знает? — поинтересовалась Нина. — Вроде ФСБ — не его уровень.

— Не его, — согласился Вовчик. — Но телефонные разговоры в «матюках» его человек прослушивает, на всякий случай. А может, и не только телефонные. Вот и услышал что-то. А потом решил Мише сообщить, уж не знаю зачем.

— Хоть вы и пришли без приглашения, я всё равно вам очень рад, — наконец, очнулся Лебедев. — Вас, юноша, я так понимаю, зовут Владимир?

— Не, не Владимир. Вовчик я. Только не надо на «вы», хорошо? Я парень простой, мне на «ты» привычнее.

— Ну, как скажешь, Вовчик. Тогда меня зовут Борюсик.

— Ага. Запомню. Привет, Борюсик.

— Так вот, Вовчик, этого самурая, как ты его называешь, ты убил или нет?

— Не! Я ж не мокрушник. Живой он, блин, только не в себе.

— Ты уверен?

— А то! Я точно не мокрушник.

— Нет, Вовчик, я о другом. Ты уверен, что самурай ещё живой?

— Ясное дело, Борюсик! Я что, живого человека от жмура не отличу?

— Это плохо. То есть, плохо то, что он живой. Для нас было бы намного лучше, если б он умер. Понимаешь, так получилось, что Земля большая, а места на ней для нас всех не хватает. Или мы останемся жить, или он. По-другому никак не выходит.

— Не! Это неправильно! Живи сам и давай жить другим — во как надо.

— Вовчик, он же хотел нас всех убить, понимаешь? Придёт он в сознание, и что? Как ты считаешь, передумает?

— Не. Попытается ещё раз. Тут и мага спрашивать не нужно, и так понятно. Но мочить его я всё равно не буду.

— Тебе его мочить и не потребуется, мы уж теперь с этим как-нибудь сами справимся. А вот скажи, Вовчик, ты поможешь нам от трупа избавиться?

Вовчик, разумеется, намеревался отказаться, зачем ему возиться с трупами? Такая возня довольно часто плохо кончается. Но отказаться он не успел. В комнату быстрым шагом вошёл подтянутый, солидного и в то же время спортивного вида мужчина средних лет в строгом чёрном костюме. Он и сам по себе производил впечатление человека, с которым лучше не связываться, а пистолет в его правой руке вообще душил подобное желание в зародыше.

— Добрый вечер! — поздоровался он. — Простите, что без приглашения и в грязных туфлях, но моё присутствие здесь явно необходимо, причём срочно. Вы тут уже собрались мочить милейшего Анатолия Семёновича Рогова, а этого я допустить никак не могу.

— Здравствуйте, — откликнулся Лебедев. — Не переживайте, что без приглашения, сегодня у меня не квартира, а настоящий проходной двор.

— Дверь была открыта, — пояснил визитёр. — Уважаемый Вовчик её за собой не запер.

— Я специально не стал запирать. Начал бы с замком возиться, самурай мог услышать.